В июне мне стукнет двадцать семь, и я не знаю, считаюсь ли еще молодым или уже старым. Мне не удается найти свое место в этой хронологической таблице. Все это как-то слишком расплывчато, вся эта история. Издалека меня можно принять за подростка, но вблизи я выгляжу как старый дурак. Старый дурак, прикидывающийся лицеистом: такое же фальшивое дружелюбие, такие же конверсы, джинсы, стрижка и даже романы Чака Паланика в таком же потрепанном рюкзаке.