Люблю малахит, – сказал он, разглядывая ладонь спутницы, держа ее за кончики пальцев. Она удивленно взглянула на Смерчинского, который, как и кузен, имел удивительную возможность располагать к себе. Только если к Дэну тянулись фактически все, то к Петру тянулись только тогда, когда он сам этого хотел.
– Малахит? – подняла брови девушка. – Тебе больше подходит любить… Даже не знаю – бриллианты?
– Они лучшие друзья дев