Цитаты из книги «Музыкальный приворот. На крыльях»

не хочу, чтобы из-за меня ты страдала, – услышала Нина резкое. – Не хочу быть ответственным за всякое дерьмо, которое происходит с тобой по моей вине. Как сегодня. Я едва не стал героем, когда увидел тебя там, – усмехнулся Келла. – Мне уже по боку твоя гордость, можешь брать мою и топтать, раз ты повернута на ней. Забирай эти деньги, живи счастливо.

Казалось, что он тщательно обдумал свое предложение. – Я не поняла, – медленно произнесла Нина, – ты решил от меня избавиться, Рыло? – От тебя не избавиться, – усмехнулся парень и с какой-то странной нежностью по

Разведемся, – повторил Келла почти мягко. – Как там сделать так, чтобы деньги остались с тобой? Сделаю все, что нужно. Только скажи, ладно?

играть на ударных?! Почему ты молчишь?! – взвизгнула она, понимая, что это запоздалая истерика.

Бугай сказал, – сообщил Келла весело. – Что-о-о? Который тебя бил?! – не поверила девушка, лишь с третьей попытки достав из сумочки салфетки. – Ага, он самый, – расхохотался вдруг Келла, вытирая лицо. – Бил вполсилы, а потом говорит тихо: «Парень, падай. И делай вид, что тебе больно». – Как ты вообще там очутился?! – Да этот придурок стал мне

Убери игрушку, – мягко попросил он. Такого молодой человек точно не ожидал. – Нет. Сейчас этой игрушкой я сделаю в твоей голове дырочку – а стрелять я умею, папочка всему научил, – говорила Нина. – Отпусти Ефима. И дай нам уйти. Ты меня слышишь?! Сжимая пистолет и ощущая себя Джеймсом Бондом в юбке, девушка направилась к клетке. Парни, что там стояли, попятились. Тоже решили, что в ее руке настоящий пистолет. И сама она – ненормальная. Клетку распахнули. Келла тотчас выбеж

не сводя глаз с Матвея, откинувшегося на спинку дивана с видом хозяина положения. Келла не слышал, о чем они говорят, но вдруг прокричал ее имя – весело и задорно, словно находился на рок-концерте, а не в клетке для подпольных боев, где ему угрожала опасность. – Нина! Ай лав ю! Ниночке даже сме

себя. Но была тревога и паника – за Нину. А еще была ярость, застилающая глаза, та, от которой напрягались мышцы, вздувались вены под кожей и из горла вырывался рык. За Королеву он готов был рвать голыми руками. Наверное, тогда Келла понял, что любовь – его самый сильный соперник. Она поражала – в самое сердце, с размаху, мощным свингом. А потом еще раз – левер-панч, но не в голову, а в грудь. И он – в углу ри

! А этот хлыщ глаза свои бесстыжие вылупил, и говорит: «Какой-такой ребенок?! Пусть сначала моя дочь на ноги встанет, не пихайте ей никакого ребенка!»

может, и не промах, – хмыкнула девушка, – а вот ты мажешь мимо. Не тревожь меня больше. Если не хочешь проблем. – Кто это? – спросил Келла и, поняв, поменялся в лице. Парень выхватил из рук Ниночки телефон и в выражениях скупых, но крайне доходчивых, треть из которых была нецензурная, объяснил Матвею, что с ним будет, если он не прекратит звонить его жене. – Давай встретимся, – вдруг предложил Матвей. – Поговорим по-мужс