душу.
– Что – нет? – с раздражением спросила Алла. – Все меряется деньгами. И твоя любовь – тоже, – уверенно заявила она.
– А материнская любовь меряется деньгами? – спросила вдруг я, чувствуя, как вся скованность срывается ветром.
Глаза Адольской наполнились гневом – в один ми