Цитаты из книги «Мне давно хотелось убить»

передавать ГОСУДАРСТВУ кучу долларов, которые томились сейчас в спортивной сумке в камере хранения, он не собирался. – Но если ОНА продала дом, значит, должны быть где-то и деньги… А что, если агент – подставное лицо? – Я сам займусь этим, – поспешил заверить Кречетова Крымов. – А не пора ли нам выпить, господа? Было три часа ночи. Баранина уже давно покрылась застывшим жиром, были съедены все закуски и выпито много водки. Смертельно уставшая Надя, совершенно измотанная хлопотами, связанными с таким нашествием гостей, ходила по комнатам и стелила постели. Мужчинам (Астраханову, Кречетову, Чайкину и Берковичу) она постелила возле камина на полу, устроив ложе из двенадцати самых разных одеял и четырех подушек, Земцовой и Шубину отдала крымовский кабинет с раскладным широким диваном, а сама, едва помня себя от усталости, рухнула на кровать в спальне. Крымова не было. В последнюю минуту, перед тем как уснуть, Надя подумала, что он, должно быть, пошел запирать ворота… Шубин, много выпивший и почти ничего не евший, уснул сразу же и не мог услышать, как Юля, накинув на себя его рубашку, выскользнула из комнаты, спустилась вниз и там, на кухне, забившись в угол, дала волю слезам… Она видела перед собой слабо освещенное снаружи окно, за которым была голубоватая ночь, зимний лес и тишина… Ее окружали кухонные запахи, которые теперь к ней не будут иметь никакого отношения – теперь здесь живет Надя, и это

минуя официальные разрешения и заявки

выкладывай все, что нарыла. – Я не живу с Лешей, поэтому и пришла к вам, – схитрила Щукина, для которой ссора с Чайкиным ни при каких обстоятельствах не стала бы помехой в работе. – Что там, с этими женскими ножками? – Говорю же – не дождешься… Я звонил Леше, спрашивал о предварительных результатах, ну и узнал, что смерть девушки наступила дня три тому назад, что ноги были отчленены от тела позже, приблизительно через шесть часов после смерти. Чайкин отправил набившиеся между пальцами ног шерстяные волокна от колготок девочки на экспертизу, но и там тоже пока ничего не готово… «Меня ждут…» – подумала Щукина и усмехнулась про себя. – А в общежитии кто-нибудь был? – Нет, пока нет. Понимаешь, это может быть и не она. Дело в том, что в тот день было много снега, рейсы автобусные почти все были отменены, а эта самая Сажина Елена… как бы это тебе сказать помягче… Словом, она могла быть с мужчиной, у нее были любовники, это мне сказал местный участковый, который почти всех знает в этой общаге… Ты не смотри, что там учатся на педагогов, – среди студентов полно наркоманов… Так-то вот. Щукина достала блокнот и записала: «Сажина Елена. Узнать про любовников». Пожала плечами и спрятала блокнот в сумку. Поймала себя на мысли, что начинает выполнять чужую работу. Что ей положено делать по инструкции? Варить кофе, готовить бутерброды и собирать информацию, связанную с экспертизами. Все. Тогда с какой стати она собралась навестить лучшую подругу Сажиной в общежитии педагогического института? – Ладно, Петр Васильевич, я пойду. Раз Чайкин вам ничего не сказал, то мне уж он и подавно ничего не расскажет… – А чего это вы с ним разбежались? – вдруг спросил Сазонов, вставая из-за стола и разминая свое тело. – Ты уж извини, что я тебя спрашиваю, но он вроде неплохой парень. Симпатичный, вы же поженились! Как это у вас все быстро… – Он помешался на своей работе. В прямом смысле, – сказала Надя и, помахав Сазонову рукой, скрылась за дверью. В НИЛСЭ она ехала на такси. В лаборатории ее встретила заведующая Марина, знакомая Крымова, которая и занималась непосредственно передачей информации крымовскому агентству и на свой страх и риск проводила наиболее сложные биологические и химические экспертизы, минуя

Не спасали ни шампанское, ни свежая земляника, привезенная в их город из солнечной Испании, ни роскошная гостиная с пышущим жаром огромным камином, ни близость заснеженного соснового бора, рядом с которым и построил Крымов свой загородный дом, куда пригласил друзей, чтобы отметить Новый год… Там же справляли и Рождество, и все было так же красиво и по-киношному: свечи, старинная музыка, красное вино в тонких и прозрачных фужерах, толстые и теплые ковры под ногами, блеск в глазах… Но нет, это длилось не неделю – как это могло следовать из календаря, – а всего лишь мгновение. Потому что все четверо были заражены вирусом этой самой черной меланхолии. А причин для нее было много, и все разные. Крымов сказал в шутку, что «хандра – явление профессиональное». И все поняли, что он имеет в виду. Ведь то, чем они занимались, было делом нервным, страшным и не для слабаков. Частное детективное агентство, которым руководил Евгений Крымов, процветало, если вообще уместно применить это слово к их деятельности. От клиентов не было отбоя: в городе росла преступность. Убийства исчислялись десятками в неделю. Говорили