Ведьмовство - тема не новая среди книжных сюжетов. Исторический реализм или фантасгармония безумия, человеческая жестокость или магия, ничего нового здесь, кажется, уже и не придумать. Но даже в этом глобальном лейтмотиве «Апокриф колдуньи» сумел удивить и совершенно неожиданно, но запомниться.
История начинается в застенках святой Инквизиции. Судя старуху по имени Ла Веккья, которая обвиняется в колдовстве в общем и в убийстве инквизитора в частности. Тем не менее, несмотря на обширные свидетельства односелян и пытки, она все отрицает. Отрицает не злословя и проклиная, но обстоятельно и пространно. Пространно настолько, что в какой-то момент и сами инквизиторы, и читатели тонут в хитросплетениях слов, не способные более отличить правду от лжи.
«Апокриф колдуньи» составлена необычным образом. Все детали устройства этого мира описаны в виде протоколов допросов со слов Ла Веккьи, подписанных инквизиторами в силу неграмотности обвиняемой. Фактически это нескончаемый монолог, лишенный как ярко выраженных эмоций, так и действия как такового. Но одновременно изливающийся со страниц поток слов достаточен для того, чтобы составить цельное представление о фоне, на котором происходят допросы: как ситуация пришла к текущей и какое будущее развитие может иметь.
Несмотря на видимость упорядоченности (инквизиторы задают вопросы, Ла Веккья отвечает) в какой-то момент приходит понимание, что что-то не так. Это становится заметным не сразу, потому что ответы обвиняемой меняются в разных протоколах сначала в мелочах, но потом их несоответствие уже нельзя игнорировать, оправдывая собственной невнимательностью. Это не просто усложняет сам процесс чтения, но и превращает происходящее из рутинного околосредневекового садизма в интеллектуальную дуэль.
Со всеми своими книгами, молитвами и орудиями пыток, вы совершенно беспомощны и потерялись в этих рассказах, где ответом на одну ложь является другая ложь.
Оригинальное построение сюжета, витиеватый слог, выдерживаемый Анной Бжезинской до самого конца, объемность мира вкупе с отсутствием морализаторского нарратива, делают «Апокриф колдуньи» ярким событием в книгоиздательстве.
Именно так он и сказал: одарит нас своей милостью, но не объяснил, что это значит.