вспоминаешь множество непонятных случайностей, странных совпадений и прочих неприятных мелочей, каждая из которых сама по себе не значит вроде бы ничего, но все они, взятые вместе, выстраиваются в нерушимую цепь. На одном конце ты, а на другом, как ядро, висит твоя сегодняшняя катастрофа, и все вместе вы летите в тартарары. И ты понимаешь, что легко могла бы, тысячу раз могла хотя бы заметить эту цепь, не говоря уж о том, что, взявшись за любое из звеньев как следует, ее вполне можно было бы разорвать, не дожидаясь конца, но всегда что-то мешало, что-то останавливало, закрывая глаза мягкой лапой, застилая волю. Ведь всегда проще – не заметить и промолчать, не затевая скандала, не задавая вопросов, полагаясь на общее доверие… Всегда проще. Почти всегда.
Меня с моим мужем Колей, или Ником, как все называли его здесь, в Америке, связывали двадцать лет совместной счастливой жизни, из них пятнадцать лет в этой сытой благополучной стране, из них десять – в обеспеченности и достатке, из которых восемь – в достатке сильно выше среднего. У нас была своя прибыльная компьютерная фирма,