Волны внутренней красоты

Пришла и знала одно – вокзал,

Раскладываться не стоит.

Марина Цветаева

Стихи, что вы найдете в этой книжке, из поэтических тетрадей Анны Бру. Во всех её стихотворениях, как автор называет – зарисовках, легко заметна самобытность, и незашоренный, особый взгляд на мир. И сразу виден музыкальный их настрой. Тому источники – Москва и фортепьяно. Сроднилась Анна с инструментом с детских лет. И в ней потребность музицировать, задумывать, записывать стихи – она тождественна потребности дышать. Кто узаконит, что такое вдохновенье?

Давайте вслушаемся в эти её строки:

 
Безлюдно. В облаках голубизна
Щеки коснулась веточка сирени
Далёкая московская весна
Ко мне явилась без предупреждений
Волною мои мысли теребя
И в этот миг я вспомнила тебя.
 

В американском её доме есть рояль. Старинный, девятьсот двенадцатого года, известной в мире фирмы Wurlitzer. Сработанный прекрасно, на века, с чистейше правильным и бархатным звучаньем. Не просто инструмент, а верный друг.

Дорога странствий, ветер перемен – для поэтессы это звуки не пустые.

Она вдруг может неожиданно сорваться, поселиться в штате Мэн, почти что рядышком с Канадскою границей. И долго добираться на работу в город Хултон, где исполнять с большой отдачей долг врача. Жить переменчивою жизнью, напряженной.

Или поехать в Калифорнию, где жить на островке, в не очень часто Тихом океане. И по длиннющему надежному мосту опять же долго ехать на работу в Сан-Франциско.

Во всех дорогах, будь то путь в центральный Денвер, иль переезд в далекий Новый Орлеан, за ней повсюду поспевал её рояль, как ни мучительна была транспортировка.

Она из тех, кто распознал, что жизнь – искусство, а не зачитанный до дырок манускрипт.

 
А у черёмухи в Машковом переулке
Уж набухают изумрудные листы
Я отправляюсь по бульварам на прогулку
Надев браслеты из кудрявой бересты
 

И напоследок – поэтесса Анну Бру нередко пишет прозу – по-английски. Один из первых её опытов – рассказ, она показывала Курту Воннегуту. И получила одобренье «В добрый путь».

Возьмем эпиграф – он поставлен не случайно. Ведь те стихи для Анны жизненное кредо. Не богохульствуя, не делая привычек, а искренне и просто – просто жить. Чтобы сказать уже когда-нибудь потом, как у Цветаевой в конце стихотворенья:

 
Гляжу и вижу одно – конец,
Раскаиваться не стоит.
 

Павел Козлов

«Явилась я с далекой Андромеды…»

 
Явилась я с далекой Андромеды
Без чемоданов, сумок, барахла.
Обутая в резиновые кеды
Гляжу на золотые купола
 
 
Я световые версты нанизала
На чётки, что купила в Бухаре
Я помню, как девчонкой приезжала
На площадь трёх вокзалов на заре
 
 
Москва ещё жива, как прежде – дышит
В морозном воздухе струится пар из труб
Что смотрят ввысь. Мотор ревёт и пышет
Ещё секунда, и к созвездиям рванут
 
 
В столичных улиц супергибкую поверхность
Втопчу я снег упругим башмаком
А после ринусь в вековую бесконечность,
Простившись с тяжестью московских катакомб.
 

«Давно родившись, медленно и в муках…»

 
Давно родившись, медленно и в муках,
В день осени, дождливый и сырой,
Очнулась я в дешёвых серых брюках
На лавочке в метро, на «кольцевой».
 
 
Глотая жёлтый полумрак туннельный
Держусь за поручень, как птица за червя
Дыханье моей музы из вселенной
Я чувствую у своего плеча.
 
 
Локомотива электрическая сила
Меня уносит, может – навсегда.
С туманных сопок где-то на Курилах
Луна глядит раскосо на меня.
 
 
Она подмигивает белыми глазами
Такая праздничная в облачном манто
И полускрытая за теми облаками,
Скрывает оспой поражённое лицо.
 
 
Прощай Цветной бульвар, моё почтенье!
Бубнят в аллее сонно циркачи.
Пьют пиво с воблой после представленья
Свободного паденья короли.
 

Вино

 
Спасибо предкам, что придумали вино.
 
 
Мы знаем наперёд, что в гроб дубовый
Традиций старых следуя законам
Нас упакуют строго, все же – но…
Мы продолжаем и продолжим пить вино
Поскольку плоти вечной жизни не дано.
 

«В абсурде фиолетовой ночи…»

 
В абсурде фиолетовой ночи
Ножи в тортах торчат, как минареты.
Из спичек воздвигаю я Кижи
В дыму твоей последней сигареты.
 
 
Пластинка нашей пламенной любви
Проиграна на скорых оборотах.
Шрапнель ещё свистит из-под иглы,
Минуя сердце, отупевшее в заботах.
 
 
Но ты – ты преподносишь мне цветы
В залог привычного земного постоянства,
Как будто свет давно исчезнувшей звезды
 

Конец ознакомительного фрагмента.