Для Иры эта новость стала полной неожиданностью – Петя и Таня были идеальной семьей, но, видимо, так выглядело только со стороны. Свои отношения с Киром она тоже считала очень крепкими, а оказалось с точностью до наоборот.

– Всякое в жизни бывает. И даже в самых близких людях порой приходится разочаровываться.

Сердце внезапно кольнуло, но не Петр явился тому причиной. Как ни странно, но Куликова редко вспоминала про него и про их совместную жизнь, и не потому, что ей было неприятно или больно. Виной всему стал другой мужчина, полностью завладевший ее мыслями. За столь короткий срок Дымов уже стал для нее близким, однако теперь это лишь отягощало ее положение.

– Да уж…

– Скажи мне лучше, почему твой муж спит на диване? – Таня поспешила перевести тему в другое русло.

– Прости, он появился ночью. Я пыталась его прогнать, но он наотрез отказался уходить.

– Нет, это ты меня прости, я должна была посоветоваться с тобой, прежде чем ему звонить.

– Что? Ты ему звонила? Но зачем? – недоумевала Ирина, явно неожидавшая такого поворота.

– Ты была так подавлена. Я подумала, тебе станет легче, если он будет рядом… – Таня хотела как-то оправдать свой внезапный порыв благими намерениями, но сама понимала, что поступила неправильно – не имела права решать за Иру.

Романова подтянула колени к груди и спрятала лицо. Настал момент, когда скрывать правду уже не представлялось возможным. Но если бы рассказать обо всем было так просто… Она бы давно избавилась от мучивших ее переживаниях.

– Ириш, ну вы же не чужие люди…

– Да чужие мы, чужие! – взорвалась Ирина, окончательно потеряв терпение. Многотонный груз эмоций резко обрушился на нервную систему, сломал ее. Находясь в полной растерянности, она просто не знала, как собрать все мысли в кучу и объяснить все подруге. Слишком мало прошло времени, слишком сильной была привязка к Тимуру, ее душа и тело до сих пор принадлежали ему.

– Если он раскаялся и действительно хочет вернуть тебя, может…

– Не может! – отрезала Ира и отвернулась к окну.

– Но почему?

– Ты бы Петю простила?

– Я его давно простила, но у нас другая ситуация. Я не могу быть с ним, потому что люблю другого мужчину, – невозмутимо пояснила Таня.

– И я люблю другого мужчину! – решительно заявила Романова и, перехватив ошеломленный взгляд подруги, нервно передернула плечами.

– Ты?

– А что я, не человек?

– Просто когда мы встречались в последний раз, ты не говорила… – Куликова не знала, как реагировать. Можно было предположить, что Ира шутит, но лицо ее сделалось абсолютно серьезным.

– Я встретила его позже…

– Когда ты успела?

Они долго смотрели друг на друга. Ире требовалось время, хотя бы несколько секунд, чтобы принять очень важное решение, суметь подобрать подходящие слова. С трудом взяв себя в руки, она начала свой рассказ с их встречи в кафе. Говорила тихо, периодически прерываясь, чтобы не разреветься. Все это давалось с огромным трудом, она давилась словами, но, чувствуя молчаливую поддержку, продолжала. Слезы градом текли по щекам, но Ира не хотела останавливаться, боясь больше не найти силы окунуться в воспоминания.

Таня с ужасом слушала ее душещипательную историю и тоже не могла сдержать слез, жалость и сострадание болезненно сжимали сердце. Поддавшись порыву, она обняла Ирину и, крепко прижав к себе, погладила по спине.

– Ты понимаешь, что я не могу после этого всего быть с Кириллом? – немного успокоившись, Романова отстранилась и посмотрела на подругу. Столько сочувствия отражалось в ее глазах, что Ира на несколько мгновений вернулась в прошлое, вновь ощутила себя маленькой девочкой. Таня всегда была рядом, помогала справляться со всеми проблемами и несчастьями и любила ее бескорыстно.

– Я понимаю, – Куликова вытерла мокрые дорожки на ее щеках. – Прости меня, я даже представить не могла, что все так…

– Да ты-то тут при чем? Ты ведь хотела как лучше…

Несколько минут сидели молча, каждая думала о чем-то своем, но обе понимали, что назад пути уже нет. Если бы Ира рассказала раньше…

– Ты только не руби с плеча.

– Что ты имеешь в виду? – Романова заметно напряглась.

– Кирилл все же оплатил освобождение, а Тимура больше нет в твоей жизни… Присмотрись, возможно…

– Я не знаю. Ничего уже не понимаю, я так запуталась…

– Дай ему время, вдруг что-то еще можно спасти.

– Я не хочу ничего спасать! Мне просто нужно немного прийти в себя.

– Но он уже здесь, не выгонять же.

– И что, ты предлагаешь мне жить с ним в знак благодарности? – такой вариант Иру в корне не устраивал.

– Ну почему сразу жить? Просто не прогоняй, пусть будет рядом. Пройдет немного времени, и решишь, нужен он тебе или нет. Выгнать всегда успеешь. Пожалуйста, Ир, мне так будет спокойнее.

Ирина не хотела даже слышать об этом: если Кирилл останется, ей будет в тысячу раз сложнее, видеть его каждый день, невольно сравнивать с Тимом, улыбаться и быть благодарной за то, что он разрушил ее жизнь дважды.

– Ты устала, ложись спать, а я тихонько посижу рядом. Мне надо подумать.

– Но тогда с тебя завтрак.

– Хорошо.

– Ир, спасибо, что рассказала. Мне стало проще тебя понять.

– Спасибо, что выслушала, мне самой стало намного легче, – честно призналась Романова.

– Для этого и нужны друзья, – сонно пробормотала Таня и, прикрыв глаза, тут же провалилась в сон.

Ира сидела на кровати, смотрела в окно и размышляла: вдруг Татьяна права, и присутствие Кирилла как-то встряхнет ее? Прожили же они пятнадцать лет и практически никогда не ругались, просто мирно сосуществовали каждый в своем пространстве, изредка пересекаясь на кухне и в постели. Может, именно эта тихая гавань станет для нее отдушиной? Полюбить Кира она никогда не сможет, это однозначно, сердце ее навсегда отдано другому. Но что, если наступить себе на горло, забыть его предательство и попытаться наладить общение? Думать о супружеских отношениях Ирина не хотела, однако идея дать ему шанс не казалась больше чем-то невообразимым, наоборот, взвесив все за и против, она готова была пересмотреть свое отношение к нему. Пусть просто будет рядом, как друг, как дальний родственник…

Московская область. БО «Васильки»

Бушин сидел в кресле перед камином и неспешно потягивал любимый коньяк. Час назад он сообщил Карине, что хочет ее видеть, но она до сих не соизволила зайти. Как ни старался, сохранять спокойствие не получалось. Раздражение росло с каждой минутой, приобретая масштабы стихийного бедствия. Погрузившись в свои мысли, он не услышал, как открылась дверь.

– Адольф, – негромко позвала Карина, войдя в его кабинет, не дождавшись разрешения.

Вздрогнув от неожиданности, он пролил на себя коньяк. Чаша терпения переполнилась, это стало последней каплей. С грохотом поставив бокал на стол, Бушин вскочил с кресла и направился к своей жертве.

Увидев горящие гневом глаза, Базанова попятилась назад, но вскоре уперлась в стену. Паника сковала легкие, дыхание участилось, она в ужасе искала пути к спасению, но все было тщетно.

Адольф взял ее за шею, вынуждая смотреть на него, и зло прошипел:

– Сколько раз я тебе говорил, что не люблю ждать?

Его взгляд прожигал насквозь. Он видел все ее эмоции и упивался ими, будто вампир. Похоть и гнев сплелись воедино, Бушин едва сдерживался, не определившись, чего больше хочется: трахать ее до потери пульса или лупить, вымещая весь накопившейся негатив. Выбор за него неосознанно сделала Карина.

– Ну извини, я…

Ему сразу не понравился ее надменный тон – хватит с него одной королевы в лице Романовой. Воспоминание о том, как она задела его отказом, едко полоснуло по самолюбию, накаляя эмоции до предела.

Звонкая пощечина обожгла щеку. Базанова, вовсе не ожидавшая такой реакции, прижала ладонь к пылающей коже. Она намеренно опоздала – хотела возбудить его еще больше ожиданием близости, но совершенно не подумала, что он может так разозлиться. Мелкая дрожь охватила все тело, теперь ей по-настоящему стало страшно. Гитлер редко выходил из себя, и в такие минуты все старались не показываться ему на глаза.

– Заткнись! Я еще не закончил, – процедил он сквозь зубы и, получив новую дозу адреналина, продолжил. – Сколько раз я предупреждал, чтобы ты не входила ко мне без стука?

Карина не реагировала, просто стояла, вжавшись в стену, и ждала своей участи, все еще надеясь на снисхождение.

Второй удар оказался сильнее. Не устояв на ногах, она рухнула на пол, и в следующую секунду струйка крови потекла по подбородку. Попытку отползти Бушин пресек незамедлительно, схватил за волосы и подтащил к себе ближе.

– Ты что о себе возомнила? Думаешь, ты чем-то лучше других? Нет! Ты обычная шлюха! Если я что-то говорю, это должно исполняться беспрекословно. Ты поняла меня? – взревел он, перестав контролировать свои действия. Пелена застилала глаза, раскрутившийся маховик уже нельзя было остановить.

– Я все поняла, прости меня, – негромко проговорила Базанова, изображая на лице глубочайшее раскаяние. Она не знала, как укротить этого зверя, как побороть вспышку его гнева, но решила делать то, что умеет лучше всего. Не прерывая зрительного контакта, добралась до ширинки на брюках и, расстегнув ее, запустила руку в трусы. Адольф был сильно возбужден. Всего несколько ловких манипуляций, и он замер на пару мгновений, а затем подтянул ее голову к своему паху.

С особым наслаждением наблюдал за тем, как жадно Карина сосет его затвердевший член. Напряжение понемногу отступало, на смену ему приходило удовольствие. Бурно кончив Карине на лицо, Бушин медленно размазывал сперму и кровь по ее губам и подбородку. Остатки заставил слизать и, отпустив волосы, застегнул молнию. Злость прошла, оставив после себя лишь легкий осадок. Вернувшись на свое место, Гитлер указал на соседнее кресло и сказал:

– Иди сюда.

– Можно я хоть умоюсь?

Он лишь кивнул и, сделав глоток, расслабленно откинулся на спинку кресла.

Карина прошла в ванную в его комнате и включила воду. С отвращением смывала с себя остатки вязкой субстанции. Теперь на губе красовалась свежая ссадина.

«Козел», – мысленно выругалась Базанова и, аккуратно вытерев лицо полотенцем, вернулась к управляющему.

– Зачем звал? – поинтересовалась, опустившись на кресло рядом с ним.

– Ну прости, я не хотел, ты сама меня вывела, – примирительно ответил Адольф, не испытывая и грамма чувства вины. На самом деле его абсолютно не волновало состояние Карины, она нужна была только для осуществления нового гениального плана.

– Проехали…

– Выпьешь?

– Почему бы нет?

Бушин плеснул в бокал коньяк.

– Ты что-нибудь знаешь о пропаже судьи?

Карина замерла, прикидывая, мог ли он о чем-то догадаться. В побеге Иры она сыграла не последнюю роль, и ей очень не хотелось нести ответственность за свои действия перед Гитлером. Взвесив все за и против, она выбрала правильную, по ее мнению, стратегию – придерживаться общей версии.

– Нет. Я думала, ее наконец скормили свиньям, – соврала, не моргнув и глазом.

Адольф лишь криво усмехнулся.

– А в поведении Громова не заметила ничего необычного?

Базанова напряглась еще больше, но отступать было некуда, поэтому она как можно спокойнее произнесла:

– Нет, а что?

– Я хочу, чтобы ты внимательно за ним следила. И сообщала мне обо всем, что тебе покажется странным, – Бушин залпом осушил стакан. – Да, и еще, вот это, – он достал маленькую скрытую камеру и положил перед ней на стол. – Установи в его комнате, но так, чтобы он ничего не узнал.

– Но… – попыталась возразить Карина, стучать на Громова не входило в ее планы. При таком раскладе риск потерять его был велик.

– Это не просьба! – сердито рявкнул Гитлер, пресекая все возможные препирательства.

– Я поняла, – быстро сдалась девушка. Спорить с ним осмелился бы только бессмертный.

– Вот и умница. А теперь пойдем, у нас обширная культурная программа.

Поднявшись с кресла, Адольф взял недопитую бутылку и жестом пригласил Карину пройти с ним.

Выбора у нее не оставалось, пришлось подчиниться. Она прекрасно знала, что ее ждет, – за удовольствие быть королевой надо было платить. И секс с Бушиным, пусть и не самый приятный, являлся не такой уж высокой ценой.

Дверь захлопнулась, как капкан, отрезая пути к бегству. Базанова пустила в ход все свое мастерство и принялась играть роль страстной любовницы. Рассчитывала обойтись малыми жертвами, но управляющий был настроен решительно – подошел к дальнему шкафу и распахнул створки.

Она зябко поежилась: за все свое пребывание здесь успела испробовать на себе множество игрушек, некоторые из них ей даже нравились.

– С чего ты хочешь начать? – поинтересовался Адольф, продемонстрировав новые девайсы. Взглядом ощупал идеальное тело, представляя, как применит их на практике.

Карина нервно сглотнула, поняв, что пережить эту ночь ей будет очень непросто.

– Может, с коньяка?

– Ну уж нет, моя дорогая, раздевайся, – Бушин не поддался на ее уловку, выпил достаточно, чтобы захмелеть, но не перейти границу. Он хорошо знал свою норму: сначала ему нужно было выпустить пар и только после этого увеличивать дозу алкоголя.