Эпиграф:

«Магия на самом деле очень проста, все, что вам нужно сделать, – это чего-то захотеть, а затем позволить себе это получить» – Эгги Кромвель, Halloweentown (1998).

– Мне больше не наливай.

– Как же так, Сергей Сергеич, не могу же я в одиночку все это богатство прикончить. Ну хоть один пузырёк-то вместе допьём. Вобла у нас мировая в этот раз, – возразил своему гостю Могилов, – Куркуль Саложаркин расстарался, когда ему хвост прижали. И прочие деликатесы…

– Не буду больше. Мне подумать надо… Голова свежая нужна. Да и врачи не рекомендуют.

– Врача твоего бы взять и… ну да ладно. Эх, под такую-то закуску! Костерок только разгорелся. А грибки-то не дрянь какая-нибудь, а из-под Пармы.

– А это где?

– А черт его знает…

– Адар, не поминай к ночи. Сплюнь и ложись спать. Мне, правда, подумать надо.

– Ладно, начальник, мешать не буду. Завтра рыбалка… – Могилов продолжал бормотать что-то про клев и про свежую голову, когда забирался в норвежскую палатку с двойной молнией и кутался в канадское одеяло. Он быстро пьянел, и потому – «ужо опосля пары стаканцов» – захрапел.

Сергей Сергеич дохлебал английский диетический суп из баночки и полез в карман дубленой куртки. В его руках оказалась засаленная книжонка в кожаном переплете, вся исчёрканная тушью. Света от костра не хватало, и он светил в страницы походным фонариком, который бережно хранил с детства. Ещё пацаном он упёр этот фонарик у одноклассника, который награждал его пинком под зад при каждой встрече. Фонарик стал для него символом справедливости и хранился на полочке, но именно ради этого похода был с нее снят и начинен новыми батарейками. Теперь ничто не мешало работать. Ночную тишину нарушали только шелест страниц, плеск воды под берегом и треск костра… и ещё храп Могилова… и сверчок в кустах… и какая-то птица все время встряхивалась прямо над головой… чтоб ее…

Однако спустя часа полтора фонарик замигал и погас. «Тьфу ты, советское старьё!», – выругался про себя Сергей Сергеич и сунул реликвию обратно в рюкзак от Osprey. Ночная тишина возобновилась, как только водонепроницаемый рюкзак перестал шелестеть своей синтетикой. Сергеич попытался раздуть угли, но у него не получалось. Свет от тлеющих головешек стал и вовсе некудышным.

Поход этот начался с того места, где была припаркована служебная машина. То есть, в тридцати метрах от костра. Сергей Сергеич оглянулся в том направлении и тихонько, чтобы не разбудить Могилова, позвал:

– Товарищ водитель? Слышь, пацан… Поди-ка сюда?

Его голос, видимо, спугнул птицу, которая шумно снялась с ветки и улетела. Он услышал, как хлопнула дверца и пискнул запиральник. Пошуршав кустами, к костру вышел высокий молодой человек с рыжим пушком на щеках и близко посаженными глазами.

– Водитель… зовут тебя как?

– Карачук Константин я.

– Константин… мы где?

– То есть как? Ке-хем… Виноват. В Сибири мы. В самом большом ее федеральном округе. Вон там Красноярск, тут столбы…

– Погоди, я хотел в самое сердце России…

– Так мы в самой середке и есть. Тут вам самая русская Россия. Азиатская ее часть.

Конец ознакомительного фрагмента.