Предупреждение.

Все что нужно знать:

Книга про мусульманку и ислам.

Является самостоятельным произведением, но оно частично пересекается с другими моими работами.

В книге появятся герои, знакомые по другим моим книгам, но это не помешает вам насладиться чтением данной книги.

Основной элемент произведения – это комичность и юмор.

Желаю веселого чтения.

Пролог

Аделина

– Смотри, – Ясмина осторожно указала рукой на девушку, рисующую в самом углу. Она надела капюшон, закрывая лицо, будто защищалась от других участников школьного кружка, и, сгорбившись, рисовала так, словно от этого зависела ее жизнь.

Она выглядела как все люди в понедельник утром, когда пытаются делать вид, что работают.

– И что? – шепотом спросила я, в такой же тихой манере пожав плечами.

– Я думаю, это парень, – она утвердительно кивнула головой, словно ей не требовалось больше ничье соглашения, кроме своего.

– Почему?

– Ты серьезно думаешь, что этот двухметровый гигант может быть девушкой?

– Ты оскорбила всех высоких и полных девушек, – прервала я, хмуро посмотрев на незнакомку.  – Ты же записала ее на кружок как «Джейн»… – нахмурившись, спросила я, но совсем не удивившись задумчивому взгляду Ясмины. Если ее что-то интересует, то она превращается в Шерлока, мучительно пытающегося разгадать загадку.

У нее была смуглая кожа лица, длинные ресницы, которые почти дотягивают до неба. Губы пухлые, в задумчивости которых она любила прикусывать. Она мусульманка, как и я сама.

Мы каждый день носим платки на голове, обычные ткани, прикрывающие волосы и кожу шеи, но от которого восстали все, кому не лень. Обычно это сами женщины-феминистки, кричащие о свободе в мини-юбках. У всех разный взгляд на жизнь, не лучше просто принять тот факт, что в мире существуют множество традиций и мнений?

Меня с рождения звали Аделина, и когда я приняла ислам вместе с папой четыре года назад, до его смерти, менять имя я не захотела. И прошло четыре года, но только недавно мама смогла принять меня в новой религии.

Встряхнув головой, я сосредоточилась на происходящем. Точнее, мой взгляд снова приковал незнакомец.

Проще было бы пойти и спросить, кто это. Девушка или парень?

Но Ясмина любит усложнять себе жизнь. Как она всегда говорит: «Проблемы красят нашу жизнь слезами». Очень по-философски.

– Я не записывала ее, – вдруг ответила она.

– Разве? – нахмурилась я.

Но она уже не слушала меня, внимательно наблюдая за кисточкой странной девушки или парня под капюшоном.

С тяжелым вздохом я прошла вперед. Ясмина хотела остановить меня, когда поняла, к кому я направляюсь, но не успела. Я уже достигла незнакомца, которую мы записали на наш кружок как «Джейн». Я же помню.

– Привет, – вежливо улыбнулась я.

Она не обращала на меня внимания, продолжая рисовать на небольшом холсте. Её или его длинные пальцы, скрытые под толстовкой, двигались, создавая на холсте беспорядочные и яркие круги. Среди них были мелкие кружочки и неровные линии, которые хаотично располагались на холсте, но создавали необычную композицию.

Я засмотрелась на картину и не сразу поняла, что стояла минуту, ничего не произнося. Неловко прочистив горло, я снова обратилась к незнакомцу, стараясь вглядеться в лицо через закрытый и плотный капишон, но быстро поняла, что на человеке медицинская маска.

– Можно вопрос?

Хотя бы голос докажет Ясмине, что это девушка. Но незнакомец упрямо молчал, это начало сильно раздражать меня.

Что за невежливые манеры, и кто позволил ему рисовать на нашем кружке, если это прикрытое от чужих глаз чудо даже не записано на рисование.

Но теперь вблизи я стала чуточку уверенной, что это парень, потому что под оверсайз одеждой скрывается намного больше мускул чем бывает у девушек. Хотя девушка тоже может быть накаченной…

– Простите… – я протянула руку к рисующей руке, чтобы остановить спокойные движения кисти по холсту.

– Не смей! – раздался за моей спиной мужской голос, резкий и повелительный.

Меня переполняло недовольство, но интерес не давал мне покоя. Я медленно повернулась, заметив, что незнакомый художник, сидящий передо мной, даже не пошевелился. Может быть, он или она слушает музыку в наушниках?

Моему равнодушному взгляду предстал ненормальный придурок, имя которого афишируется Алексом. Мы с ним одного возраста, в выпускном классе, и иногда, к сожалению, я пересекаюсь с ним на физре или на иностранных языках.

Он блондин с ужасно ровным носом и ярко-зелеными глазами, в которых всегда играет блеск идиотизма, и усмехающееся выражением лица с отвратительным характером. Не затыкающим от болтовни ртом и бесполезными действиями, в последствиях которых нет ни намека на полезность в окружающем мире. Зато он популярен… среди девушек.

Но если бы мне потребовалось выразить своё недовольство, я бы назвала его «бестолочам», по крайней мере, для меня это было бы уместно.

– Не смей трогать человека, когда он с головой погрузился в искусство, – произнес он с деловитым видом, подойдя ближе ко мне. Он засунул руки в карманы брюк, словно собирался выступить на дебатах в эту же секунду, и не сводил с меня своего серьезного взгляда.

Я сложила руки на груди и откинула шарф через плечо. У парня было сосредоточенное лицо, будто он был адвокатом этого незнакомого человека. От этой мысли возник следующий мой вопрос:

– А ты стал адвокатом?

– Ну да.

– А звание «ничтожество» куда спрятал? – появилась Ясмина с насмешливой и ядовитой улыбкой, глядя на Алекса.

– Тебе одолжил, – не растерялся он. – Можешь себе оставить, оно тебе очень идет.

Он издевательски подмигнул ей и, показав на нас обеих указательным пальцем, будто направляет на нас пистолет, сказал:

– Расслабьтесь уже, вы обе выглядите так, будто вас пристрелят.

– Нет, мы выглядим так, будто готовы кого-то пристрелить, – резко ответила Ясмина с насмешливой улыбкой на лице.

Он лишь фыркнул в ответ и опустил руки, которые были угрожающе направлены на нас. Теперь, подняв ладони вверх, будто сдается, он направился к двери.

– Куда? – равнодушно спросила я, остановив его подозрительные движения.

– Иду исполнять обязанности адвоката в другом месте, – сказав это, он быстро скрылся за дверью.

Что это было?

– Он идиот, – серьезно сказала Ясмина, покачивая головой.

– Реально, – прошептала я.

Я повернулась к незнакомцу, но его или ее уже не было. Ясмина лишь цокнула языком, наблюдая за большим открытым окном, из которого вероятно выбежал незнакомец. Но истинный мотив теперь останется загадкой для Ясмины, потому что мне на это наплевать.

Да хоть сейчас покажите мне танцующего примата (то есть Алекса), я останусь серьезной, как было прежде, пока Ясмина катилась бы со смеху на полу.

Мы такие разные, но в то же время мы не только лучшие подруги, но и троюродные сёстры.