Она села за стол и положила руки на колени. В ее грустных омертвевших глазах читалась безысходность; вот она сидит, предоставленная самой себе. Но где-то глубоко-глубоко в недрах ее очнувшейся после долгой спячки души таилась крохотная, еле заметная надежда, которая росла и росла, с каждой минутой все ближе пробираясь к сердцу и заполняя его своей теплотой и вовлекая в легкую и очень неуверенную атмосферу счастья.