ЧЕ ГЕВАРА

Может быть ты в душе Эрнесто Гевара,

И тебя ждут латинские страны?

В Перу остановишься ненадолго

и женишься на креолке

из знатного испанского рода.

В Уругвае объявишься премьер-министром,

чтобы назначить войну империалистам,

а пройдя по горам Гватемалы,

окажешься на палубе «Гранмы»,

Батисты к чертям пошлёшь конституцию,

чтобы громогласно объявить

свою Революцию!

Долой узурпатора и власть олигархов!

Свобода и равенство, всем понятно!

На знамя славного коменданте!

Герои революции сгорают в огне,

превратившись в идолоподобных мучеников,

распятых на пятиконечной звезде.

А ты не преклонный и всеми преданный,

с винтовкой на перевес,

в одиночку штурмовал Боливийскую армию,

презирая бесславный конец.

Твоя война не окончена,

пока хоть один солдат

идёт под красным знаменем,

не делая шаг назад.

АСТЕРОИД B-612

Как эфемерна жизнь

и в вечности миров,

мы как песчинки млечного пути,

сгораем среди звёзд.

Движение планет

сменяет день на ночь,

и трудно в тёмном небе рассмотреть

фонарщика фонарь,

что честно исполняя договор,

старается успеть за круговертью дней.

Лишь в вечности покой.

Кто устремлён быть королём

и властью опьянён,

желает править всем и всеми,

по справедливости.

Так что б не дай-то бог

не свергли раньше срока.

Вторые честолюбцы,

гордынею своею загнаны по кругу,

живут лишь в ожидании

похвал и должностей,

и званий, и чинов.

А третьи льют в себя без устали,

как в ненасытную утробу,

сгребая всё, что могут ухватить,

и накопительство их

с пьяницей роднит.

Другие на чужом горбу

попасть стремятся к богу!

Любимый милый мальчик

мой, мой белокурый принц,

с глазами полными от слёз,

летишь ты среди звёзд.

Ты счастлив, что познал любовь,

не плачь и не грусти.

Любовь вот чудо из чудес,

что дарят нам цветы.

Где мне найти свою змею,

что б к звёздам унестись,

и злато променять миров

на милые черты.

Дышать с тобой,

давать воды и протирать шипы,

и стать стеклянным колпаком

от всех невзгод судьбы.

ЗОЛОТАЯ АДЕЛЬ

Не время раздавать обеты,

что злые языки на нас клевещут, право,

и посылая вам приветы,

хочу замолвить дружеское слово

за род мужской,

и честь задетую тобой!

И женщин милых защитить,

дуэлью дело завершить!

В такое время не простое,

в сетях запутаться возможно

И маски надевать не сложно.

Но право это всё пустое!

Ведь женское не спрячешь естество,

под стрижкою затылка твоего!

МЕСТЕЧКО

В медвежий угол на Руси, среди болот и рек,

в лесу дремучем, сослан был в изгнании человек.

В расколе церкви обвинён, по широте души,

не смог он щепотью сложить скорузлые персты.

Собрав пожитки и родню, с толпою бедолаг,

он отчий дом оставил свой с слезою на глазах.

Скрижали старые вели в раскольников обоз,

и образ мироточил тот, что инок малый нёс.

За веру и покой отцов страдали мужики,

и бабы выли по лесам, стеная от тоски.

Прошли не мало истоптав тропинок ходаки*,

пока монах не указал низину у реки.

Там тот велел им возвести часовню из сосны,

и крест восьмиконечный встал как знак конца пути.

В местечке нашем тишь да блажь, погосты да кресты,

четыре церкви вековых осталось из восьми.

Старообрядцы обнеслись оградою стальной

и прячут от мирян свой быт с надеждой на покой.

Местечко наше хорошо для созерцания дней,

текущих вялою тоской под сенью тополей.

Столичный лоск от нас далёк, и едут мужики,

собрав пожитки в узелки, на дальние посты.

*ходаки – повседневная обувь простолюдина, сапоги из одного куска грубой кожи.

БРЯНСК ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ

Мой милый, славный

Брянск провинциальный,

люблю твои холмы

и тихую красавицу Десну,

сиянием вод бегущих величаво,

несущую покой и красоту.

И золото церквей,

и разрастающуюся россыпь новостроек,

монументальность «сталинок»

и важность площадей.

Ещё бы архитектора толкового тебе,

но не судьба, уж видно все в Москве.

Надменная столица,

влечёт к себе горячие сердца,

заманчиво прописку предлагая

и статус, и комфорт, и прочия блага.

Но не удержишь молодых порывы,

иметь всё сразу и теперь,

таким же был и ты поверь.

Мой славный, милый

Брянск провинциальный,

спокойно жить в твоих чертах,

больших здесь не бывает происшествий,

сидельцы, те в своих местах.

Здесь нам знакомы все

и каждый, коль поимённо неизвестен,

то помнится в лицо,

иль ты его машине посигналил,

иль вслед послал хорошее словцо.

Но все по-свойски, без обид.

Здесь всякий чем-то знаменит.

Кто на картошке прозябался

и получил большой презент,

теперь в начальники подался,

от референта в преферент.

Тот злобно строчит и клокочит,

мелькая часто в новостях,

и из безделиц извлекает

две строчки лишние в вестях.

Та в instagram ушла с главою

и выставляясь в фас и профиль,

вставляя прочие мета,

живёт уж в облачном просторе,

забыв и мужа и дитя.

Но впрочем, не судимы будем,

не станем мы других судить,

и с пожеланием покоя,

пришло мне время уходить.

Ведь завтра снова на работу,

в маршрутке место занимать

и город, солнышком взбодрённый,

в окошко мельком наблюдать.

РЕКВИЕМ ТИХОМУ ЧЕЛОВЕКУ

Как мимолётна жизнь

и вечности покой

неумолимо время торопит.

Шумят листвой погоста тополя

и вверх летит душа,

под мерный звон лопат

могильщиков твоих

и слезы матери

пускай облегчат путь.

P.S.

Вот допустим жил не земле человек,

и всем другим

он казался немого странным,

а может быть он просто

родился не в то время.

Он любил слушать старые песни

на виниловых пластинках

и любил рисовать дождь.

Может быть он

просто не способен был

хватать, загребать

и расталкивать других локтями,

а все во круг считали

за это его робким чудаком.

А у него просто болела душа

и рвалась улететь.

И в один из дней,

наперекор всем запретам,

он решился помочь ей улететь.

В ПУТЬ

Плитка серая, плитка красная,

ели-елочки, купола.

По Базарной площади я шагал,

а пришёл в конец Октября!

Городишко мой новозыбленький,

до чего ж ты мне надоел,

тихим омутом затянул меня,

суетой своих бренных дней.

На погостах твоих

частокол крестов,

где родня моя полегла

и остался один я,

как перст один

и седеет уже голова.

Как же хочется мне

в руки взять топор

и кряжастой доской забить

окна дома отчего моего

и дорогу прочь проторить.

Зашагать с котомкою за спиной

по росным, заливным лугам,

и пойти-дойти в даль,

на самый на край земли,

где во снах своих я летал…

Я НЕ ЛЮБЛЮ СВОИХ ЧАСОВ

Я не люблю своих часов,

спортивный рыжий «Tissot»,

Где за рубиновым стеклом

две механические стрелки,

бездушно и неумолимо,

Как счётчик не оплаченный в такси,

отсчитывают равномерно

простой моей души…

Их равномерный ход

стремителен и вечен,

и чёток и трагичен каждый шаг.

Две стрелки кольцами

стирают жизнь мою, по кругу

и гонят дни и годы второпях…

У СТОМАТОЛОГА

Барыкина улица, стоянка и дверь,

на ресэпшен приветливый говор,

это я добровольно иду на расстрел,

к своему стоматологу.

Вот он с улыбкой перчатки надел,

приторочил на лоб с лампою линзу,

кресло джойстиком мне разложил

и набрав анестезии узкий шприц,

бросил небрежно – ложитесь!

Имплантация сложная штука.

Стоматолог высшей квалификации,

уважаемый Игорь Владимирович,

калі ласка, поговорите же вы со мной,

прежде чем обездвижить

мне челюсти окончательно.

Ох, нудная эта штука,

эстетическая стоматология,

с её эффективным лечением

и индивидуальным подходом.

Точат, сверлят и вживляют

стоматологи вашу плоть,

за ваши же кровные,

на 32 помноженные.

На три часа распахнув,

до хруста в суставах челюстей рот,

под свист слюноотсоса,

с неудобством и недоумением,

в идиотском огромном «О»,

застыл мой перекошенный рот,

со знаком немого вопроса.

О, если бы вдруг в кресле вашем,

я стал бы зверем, большим и сильным,

с каким наслаждением вонзил бы свой клык,

в вашу швейцарскую чудо машину

ХОЛОДА

За моим окном в субботу,

дождь кружит по серым лужам

и берёзы сбросив листья

не прикрытые стоят.

На машинах зябкий иней

и земля уже ждёт снега,

все в предчувствии морозов

и грядущих холодов.

20.10.2016г.

ПО СЛЕДАМ ЕВГЕНИЯ ОНЕГИНА

Друзья мои,

друзья моих друзей,

как много их промчалось

прошлых дней!

Мы были молоды:

дружили и любили,

мечтания юности,

стремления нас влекли.

Нам горы были не равны,

и равных не было в пирушках

за кружкой пива и с подружкой…

Но годы шли, порывы изменились,

на нас рутина, дети навалились,

долг перед Родиной и прочие долги…

«Друзья» укрылись на чужбине,

и нас смущают и поныне

своим невиданным житьём:

их яхты, шубы и брильянты

на нас Facebook изрядно льёт

и манит нас сменить гражданство

в Майами и Ашдод.

Другие в Думе делят злато

и недра наши, и места.

Москва для них уже не та,

за МКАДом жизни нет.

Но мы же что, до коле боле

«наследство дядино» беречь,

берёзки белые и речь?

К чему же нам воспоминания?

Скажи спасибо, что в сознании

дожили мы до наших дней

и пишем в Instagram Ок.

О, ЖЕНЩИНА!

О женщина,

хвала тебе создатель,

что не оставил нас

и нам на радость,

из нашего ребра

создал создание это,

всем нам

на наслаждение и усладу,

и на муку тоже,

и на погибель рода человечья…

Так где ж ты взял ребро?

Мои на месте вроде все,

все парны.

Иль может змей

ей кость свою отдал?

О, да!

Наверно гадкий искуситель

отдал ей свою кость,

ведь нет костей у змея.

Но яд остался.

Откуда яд она взяла,

откуда столько яда,

что полчища мужей отважных

сложили головы свои

и злата к её ногам.

Да, чудное творение право!

И есть за что любить.

Её уста страстны и сладки,

чело прекрасно,

а ноги, груди,

что ж сказать,

услада нашей жизни,

Да если бы не яд.

О, этот язычок!

Немая лучше б родилась!

Ведь сколько бед ты сотворила

болтая этим язычком.

Покоя нет, о эти разговоры!

Поговори со мною милый,

скажи мне про любовь!

Да, сколько же болтать!

Ты лучше б делом занялась!

Гляди же ты, моё ребро,

а учит меня жить!

Фантастика! Не мыслимо!

Спаси меня создатель!

И вот скажите мне на милость,

люби своё ребро!

Лелей его, одень его,

купи ему брильянты,

– они её друзья.

А мне «Зенит» и пиво?

Позвольте очень мило!

РОЗА КРАСНАЯ, БЕЛЫЙ СНЕГ

Нас окутали зимние ночи,

дни короткие и темнота.

На столе твоём алая роза,

доживает свой срок как свеча.

Ты как теплолюбивая роза,

тебя губит промозглая мгла.

Как сберечь тебя в эти морозы

и тепло твоих губ в холода…

Наплюю на iPhone и Gucci,

с карты Visa все деньги сниму,

и пойду покупать тебе шубу,

что б не мучила душу мою.

Эту шубу такую златую

я с рукою тебе обещал,

обещал золотые горы,

и Сейшелов заманчивый рай.

Заманил тебя я, и ограбил,

растранжирил по крохам любовь,

а потом посадил тебя в клетку,

в наш прекрасный, элитный дом.

Разменял на карьеру и славу,

ту что мне отдалась навсегда.

Я пытался как все не быть слабым,

а любовь сквозь ладони ушла.

Льдом холодным застыло сердце,

воет вьюга как чёрный зверь.

Пусто, холодно и тоскливо,

мне в пурге не найти твою дверь…

Кто же сделает шаг на встречу,

роза красная, белый снег.

В этот стылый январский вечер

заметает метель твой след…

В ОЖИДАНИИ ВЕСНЫ

Потерялась зима

под шипами автомобильных колёс

И караваны грязных машин,

в нерешительности толкутся у автосервиса.

Придёт уже тепло или ещё нет,

всех тревожит первостепенный вопрос.

Лица мужской национальности

лихорадочно изучают цветочный рынок

и за внешней скупостью их риторики,

сквозит ожидание флирта.

Женщины становятся откровеннее,

светлее и ярче,

меняя длинные пальто и юбки

на откровенно зовущие.

Скоро их резвые ножки

станут предметом

невнимательности и травматизма.

Бабушки-старушки

выползают из серых пятиэтажек,

Вновь обживая свои,

оставленные на зиму,

около подъездные скамейки.

Малыши стайками весело щебеча,

скачут через лужи по дороге в школу,

ощущя надвигающуюся весну

и приближающиеся большие каникулы.

Деревья стали ярче

и пышно дышат потемневшими ветками,

готовые набухнуть почками,

от повлажневшей от удовольствия землицы.

Мы дожили до тепла и оттаяли душой,

а тех кто не пережил эту зиму,

мы уже оплакали и забыли.

Нас распирает эгоистическая радость

от встречи этой новой весны

и предстоящих выходных.

О КОШКАХ

Почему когда человек одинок,

у него не остаётся ни кого кроме кошки?

Почему кошек любят больше чем людей?

По-моему, потому что кошки молчат.

После твоих переходящих в истерику тирад,

о трудности твоей жизни со мной,

мне подумалось, что лучше бы ты была кошкой.

Тогда бы ты тоже молчала или только мурлыкала,

и моя жизнь стала бы намного лучше.

Может быть я и любил бы тебя больше,

брал бы тебя чаще на руки и чесал тебе за ушком.

Это же лучше чем собачиться целыми днями.

Может быть ты собака, а не кошка

и в этом наша проблема?

Потому что уж больно часто

ты переходишь на повизгивание и лай.

Может быть я сделал ошибку

и выбрал не того с кем должен быть?

Жалко, что нет приютов для дур.

ТАБУН ИЗ ОБЛАКОВ

Под кучевыми облаками,

на солнцем залитом лугу,

Играя гривою с ветрами,

мой конь стреножен под узду.

Он молод, полон сил и статен,

огонь горит в его глазах,

И пар упругими струями

шипит в его больших ноздрях.

Гнедая масть, лосниться шкура,

упругий круп и нрав крутой,

Зовёт меня лететь до края

земли чудесной и родной.

Могучий конь, стрижёт ушами,

фырчит и хлопает хвостом,

От не терпения вольной скачки

за табуном из облаков.

БАБОЧКА ПРОСНУЛАСЬ

Признать, прошла зима?

Но может быть на сутки,

Иль будто на минутку.

Весна!

Назвать нам точно дату

Не могут бюрократы,

и время бег меняет, туда, сюда

Как сложно это вычесть

одно из двух количеств —

зима – весна.

Весна определяет,

когда мы поменяем,

пальто и макинтоши,

и зимние галоши,

на каблучки и куртки,

наденем мини юбки,

и будем флиртовать.

Но лёгкие морозцы,

пугают по утрам.

И тучи ещё серы,

и ветры холодны,

и ждут машины даты,

сменить шипы.

Но вдруг опять ненастье?

И злые холода вернуться снова?

И вьюга закружит.

И нас врасплох застанет,

коварная зима.

Раздетых и изнеженных,

с надеждами на встречу,

с цветами и стихами,

готовых на любовь.

Как вновь не заморозить

оттаившие чувства,

ведь их уже не сбросить,

как первый первоцвет.

И вдруг на луч весенний,

из тайной тёмной щели,

где зиму проспала,

упала с крыши бабочка,

вздыхая нежным тельцем,

и трепеща от холода,

уселась на колоде,

на ручку топора.

И отложив работу,

я обмер отчего-то,

и понял это знак:

Весна неотвратима

и значит справедливо,

пришла весна.

Она сидела долго,

сложивши свои крылышки.

И серые снаружи,

они ещё дрожали,

как бы у глаз ресницы,

не в силах разлепиться,

от холода и сна.

Но свет весны зовущий,

согрел её теплом.

И распахнулись крылышки,

загадочным цветком,

И буйство ярких красок,

зажглось огнём.

Нельзя же в самом деле,

что б бабочка проснулась,

в такие холода, зря.

И стало сразу весело

и радостно вокруг.

И серые прохожие,

и грязные лужайки,

и голые деревья,

и грязный талый снег

лишь резче оттеняли,

то буйство, тёплых красок,

природой нарисованных

на крылышках её.

Взлетела эта бабочка

и полетела ангелом,

над городом моим.

И люди улыбались,

они с зимой прощались

и верили,

что бабочка уже то точно знает,

что кончились морозы,

пришла весна и можно,

мыть окна и машины,

любить и быть счастливыми,

писать стихи.

ПАМЯТЬ

Прости меня мой дед,

что не был на твоей войне,

не рыл с тобой окоп

и не вжимался в щель

от воющих с небес авиабомб,

и не терял товарищей в бою,

когда фашист свирепствовал во всю,

не отступал с потерями к Москве

и не писал в землянке при свече.

Прости меня мой дед,

за радость от твоих побед.

Я РУССКИЙ

Я русский, глаза мои карие,

и лёгкий монгольский овал,

характер я взял от деда,

он многое повидал,

ходил по этапу длинному,

на севере диком чудил,

любил, и любил быть любимым

и многих друзей схоронил.

Я кровь его чувствую в венах,

горячую алую кровь,

и крови пролил немало

заклятых своих врагов.

Я русский, меня не трогают,

улыбки во весь оскал,

и дружеские похлопывания,

всех тех кого я не знал.

Hi guys, просто прохожие,

я душу лишь другу отдам,

а другом не будет каждый,

поставивший клик в instagram.

Мои друзья пали храбрыми,

в боях которых нет,

и их тела истерзанные,

уже не увидят свет.

Их души, мальчишек отчаянных,

остались на дне Аргуна,

И на хрен такая родина,

была бы им не нужна.

Я русский, меня не трогают,

расклады цыганки в таро,

Судьба моя ходит рядом

и смотрит через плечо.

СТАРЫЙ АЛЬБОМ

Листая старые альбомы,

мы как хранители времён,

вдыхаем время, между рамок

и смотрим старое кино….

На фото молодые лица,

любимых матери с отцом.

Вся жизнь на чёрно-белых снимках,

как фильм с известным мне концом.

Мне кажется еще немного

и он с усмешкой подмигнёт,

И мама улыбнётся нежно

и ветер платье шелохнёт.

Со светлым стриженным затылком,

в широких, твидовых штанах,

он молодой, весёлый, смелый,

с друзьями в первых он рядах.

Она с учебником, с подругой

в библиотеку видно шла.

Весной, как лань стройна и тонка,

и так невинна и чиста.

Она прилежная в ученье

и вся устремлена вперёд…

Их встреча неизбежна близко

и это будет в этот год.

Я глажу старую бумагу

и чёрно белым становлюсь

и за отцом своим шагаю,

оставив у альбома грусть.

КОРАБЛИ (МУРМАНСКУ)

Красные ягоды на снегу

запах мойвы в рыбном порту,

магазин «Альбатрос» и боны пачками

и валютчики с ломкими пальчиками,

серые шеренги к проходным в порт

и гудки кораблей уходящих почти на год.

По утреннему городу топот ног,

розовощёких курсантов, мальчиков,

в чёрных шинелях с нашивками,

на груди с тельняшками синими.

Звенят в морозном воздухе,

их голоса молодые и сильные.

Как ветры врываются в паруса бушприта,

спешат они в училище,

на улице лейтенанта Шмидта,

к дубовой двери, с якорями старинными,

забытыми в Вест-Индии

одноногим Джоном Сильвером,

как будто бы с пиратского фрегата «Walrus»,

легендарного капитана Флинта.

За окнами у мальчишек рыбный порт,

он машет им стрелами башенных кранов,

и пароходов гудками зовёт.

На вахту!

Мальчишки грезят о заморских странах,