Цитата из книги «Котобой, или Приключения котов на море и на суше»

Марианна была художественной натурой. Она расписывала матрешек, шкатулки, сундуки. Окинув взглядом яхту, она фыркнула: – Это не парус, а старая простыня! Корпус обшарпан. Краска облупилась. Придется привести ваш «Котобой» в порядок. – Ага, навесим шариков, посадим мишку на бушприт! Будет не лодка, а лимузин. Ёксель-моксель-таксель-брамсель! – возмутился Котаускас. Но Марианна пропустила ругательство мимо ушей. Через два дня яхта сверкала свежей краской и лаком. Даже Котаускас был вынужден признать, что «Котобой» выглядит безупречно. Смущал его только новый парус, на котором было изображено солнце. – А это что за детский рисунок? – Это древнеегипетский бог солнца Ра. Считалось, что он плывет по небу в ладье. Иногда его изображали соколом, иногда – котом… – Ладно, – буркнул капитан. – Какая у тебя умная жена, – шепнул Афоне восхищенный Шустер. И старпом довольно улыбнулся. Через день «Котобой» вышел в море и взял курс на северо-запад. Яхта прошла мимо берегов Норвегии, Дании, Голландии… С каждым днем становилось теплее. Марианна загорала под зонтиком и делала наброски в блокноте. Афоня ловил на спиннинг макрель: от обязанностей кока его никто не освобождал. А Котаускас возился с новым фотоаппаратом, который приобрел перед самым отплытием. Дней через десять они вошли в Ла-Манш. Шустер, решивший изучать иностранные языки, кричал направо-налево: «Хэллоу!» и «Бонжур!»