Цитаты из книги «Возвращение домой. Когда рождается вера»

Быть христианином и не причащаться так же абсурдно и невозможно, как быть человеком и ничего не есть

Дух эпохи заключен, как джинн в кувшине, в категориях жадности и материальной корысти.

перетревоженный улей сребролюбцев и властолюбцев выгнал его с глаз подальше – благо, что не убили.

Сердце человеческое – глубокое, оно глубже любого моря, глубже Марианской впадины, и Суд без милости – не оказавшему милость. Как ты поступаешь, так поступят и с тобою. Мера твоих отношений с людьми есть мера отношений Бога с тобою. Если ты не жалеешь, не пожалеют и тебя. Если ты не прощаешь, ты не будешь прощен. Если не милуешь, ты не будешь помилован.

Очищение сердца – это работа над собою, борьба с глубоко осевшими, окопавшимися дурными наклонностями

благо скорбит, добровольно, беря на себя некий труд, от которого ему тесно снаружи, а внутри широко.

Но никогда два человека с аналогичной житейской проблемой не будут иметь двух одинаковых рецептов. Потому что их житейские проблемы имеют такие тонкие модификации и такие связи с тайной сердца человеческого и условиями его жизни, что мы просто не имеем права на топорно-одинаковые рекомендации. И так вся духовная жизнь строится. В духовной жизни каждый случай – частный.

Церковная антропология предполагает наличие двух людей в человеке: ветхого и нового; внешнего и внутреннего (см.: 2 Кор. 7:16). Они находятся в некоем динамическом противоборстве: пока внешний человек тлеет в силу законов естества, внутренний человек растет и обновляется благодаря таинствам

Есть дряхлое тело, которое постоянно хочет есть, болеет и должно умереть.

все сложности, вся хлипкость окружающей жизни провиденциальны: они обнажают человеческие слабости, позволяют в нужный момент воззвать к Богу, создают форму для этого обращения.