Существо метода точно выражено у М. Мамардашвили: «Мы способны понять то, что написано в философском тексте, лишь в том случае, если сумеем воспроизвести сказанное в нем как возможность нашего собственного мышления – в том смысле, что и мы можем это же помыслить»[65].