Давным-давно в далеком-далеком горниле земель на берегах Веси умерла чудесная, но феерически глупая княжна по имени Доброгнева. Нет-нет, стойте, это слишком внушительное для нее имя…

Славомира?

Доброжира?

Звенислава?

Зо… Забава.

Да, назовем эту бледную особу Забавой, ей очень подходит, хехе. Перед смертью она была хорошенькая как яблочко, которое подвешивают осенью на потолочных балках. Длинные волосы ручьями солода струились по ее плечам, иссиня-зеленые глаза блестели подобно росе на лугу, а глупости вылетали изо рта, как пчелы из потревоженного улья.

Из трех дочерей князя мертвых Градимира Забава скончалась самой юной, веселой и взбалмошной. Ее смех заражал окружающих подобно страшному мору, а память пустела быстрее окраинных земель во время набегов кочевников.

Со смертью – а в тёмном княжестве Градимира это было в порядке вещей – Забава превратилась в смешливую и непоседливую девушку, бледную, точно луна. Теперь княжна любила снег, горячую кровь и зефирки, жареные на костре, но так и не прибавила ни в уме, ни в красоте.

Однажды князь Градимир с княгиней Миронегой (не то что бы она играет значительную роль в нашем повествовании, но как-то нехорошо оставлять правительницу без имени) решили, что дочерям пора замуж. У старших княжон, Добравы и Софьи, умных, красивых, амбициозных, обученных шитью, этикету и танцам, не было проблем с женихами и прообразами в классической историографии. Всякий живой княжич был готов умереть ради них и оставить позади светлый мир. Но гибнуть ради бледной руки Забавы не желал никто, даже несмотря на ее задорный смех.

– Она же тупа как пробка. Как пень, – говорили Градимиру княжичи и князья из живых земель. – Покажешь ей пальчик, она и смеется.

Как бы ни была глупа Забава, но даже ее эти слова ранили.

– Знаете, милые судари, пускай я немного глупа и забывчива, – сказала она как-то, – но я все еще княжна и заслуживаю счастья. Так что, если кто из вас достаточно смел, чтобы жениться на пробке или на пне,