Соблюдая установленные традиции, автор сообщает своим уважаемым читателям и вообще всему человечеству, что все события, о которых рассказывается в этой книге, являются продуктом его буйного неукротимого воображения, точно так же, как и имена действующих лиц, которые выдуманы от первой буквы до последней. Короче говоря, все совпадения случайны, а за их количество автор никакой ответственности не несет… Но мы-то с вами хорошо знаем, что ничего случайного в этом мире нет и быть не может.
«Нет двух путей добра и зла,
Есть два пути добра…»
Николай Минский, «Два пути»
«В медицину будущего нужно верить!»
Гиппократ, из неопубликованного
Под утро Данилову приснился идиотский сон. Родная шестьдесят вторая подстанция. Суточное дежурство. Нужно ехать на вызов, а кардиографа нет. Данилов пытается получить у старшего фельдшера Надьки Казначеевой другой кардиограф, но вредная Надька говорит, что, согласно новому приказу главного врача, аппаратура теперь выдается только под денежный залог и называет какую-то астрономическую сумму (точная цифра в памяти не отложилась, помнилось лишь то, что была она невероятной). Данилов мечется по подстанции, пытаясь перехватить у народа денег, но никто не может его выручить, а вызов тем временем «стоит». И вдруг диспетчер Сиротина объявляет по громкой связи: «Срочно наведите порядок на кухне!». Эта кодовая фраза означает, что на подстанции находится линейный контроль. Выхода нет – Данилов выхватывает из Надькиных рук кардиограф и бежит с ним по длинному бесконечному коридору. Спотыкается, падает, просыпается и удивляется тому, откуда что берется – подстанцию давно не вспоминал, с кардиографами в последнее время дела не имел, деньги ни у кого не одалживал, с линейными контролерами не общался, Казначееву с Сиротиной не вспоминал, а ведь всплыло же из глубин бессознательного и оформилось вот в такую кафкианскую хрень.
– Я всегда подозревала, что ты неравнодушен к Казначеевой, – поддела жена, когда Данилов за завтраком рассказал ей сон.
От неожиданности Данилов чуть не подавился куском сардельки.
– Я же видела, как ты на нее смотрел, – продолжала ерничать жена. – Прямо глаза горели…
– Горели, – кивнул Данилов. – Ненавистью. А уж как руки чесались, кто бы знал…
– От ненависти до любви один шаг!
Прав был Ходжа Насреддин, сказавший, что тот, кто спорит с женой сокращает свое долголетие. На протяжении всей семейной жизни последнее слово всегда оставалось за Еленой, хотя далеко не всегда выходило так, как ей хотелось. Во время ужина Данилов с удовольствием бы порассуждал о том, что ненависть бывает разной и вообще эмоциям свойственно иногда менять вектор, но завтрак к философствованию не располагает. Поел наскоро, залпом выпил кофе – и беги навстречу новым трудовым свершениям.
Сегодняшний день обещал быть приятным – предстояла спокойная аналитическая работа вдали от родной кафедры и связанной с ней суеты. По средам Данилов работал в больнице имени Буракова, бывшей медсанчасти автомобильного завода имени Ленинского комсомола, где в сентябре 2022 года открылся скоропомощной стационарный комплекс. В департаменте эти комплексы пафосно называли «островками медицины будущего» или же скромно «приемными отделениями нового типа», но официальное название лучше всего отражало суть. Действительно – комплекс. Скоропомощной. Стационарный. На первом этаже – приемное отделение, в котором пациентов распределяют по трем потокам, в зависимости от тяжести состояния. Второй этаж – реанимационный, на третьем – тридцатикоечное диагностическое отделение и лаборатория, на четвертом – семь разнопрофильных операционных, а на крыше – вертолетная площадка для санитарной авиации.
Смысл комплекса состоит в том, чтобы обследовать поступивших в минимальные сроки и быстро оказать им необходимую помощь, в том числе и высокотехнологичную. Если в бизнесе время – деньги, то в медицине время – это жизнь. Все специалисты под рукой и нужные обследования делаются на месте. Лечащий врач стационарного отделения получает полностью обследованного пациента с подтвержденным диагнозом – бери и лечи.
Первый из шести столичных комплексов открылся в больнице имени Буракова в сентябре прошлого года. Три с половиной месяца – срок небольшой, но и не совсем маленький, уже позволяющий делать определенные выводы. Заведующий кафедрой решил, что доцент Данилов справится с этой задачей лучше других и теперь по средам Данилов работал на выезде с отчетами и историями болезни. Если бы больница перешла «в цифру», то есть – начала вести медицинскую документацию в электронной форме, то можно было бы управиться быстрее, но администрация считала такой шаг преждевременным, несмотря на то что в комплексах изначально предусматривался электронный документооборот. Но скоропомощной комплекс – это часть стационара, а не отдельное структурное подразделение, и должен жить по стационарным правилам. Врачи привычно ворчали по поводу объемов писанины, но многие, в глубине души, к «цифре» не рвались, поскольку электронный документооборот не только избавляет от бумажек, но и усиливает контроль со стороны администрации. А усиление контроля, согласно закону вселенской несправедливости, гораздо чаще влечет за собой нагоняи да выговоры, нежели поощрения.
Сегодня Данилов планировал заняться окончательным «сведением концов» и написанием черновика, которому в воскресенье предстояло превратиться в готовую статью, в очередной плюс в научную карму доцента, готовящегося стать профессором. «Профессор Данилов… Уж со мной ли это происходит?» – думал Данилов, когда-то собиравшийся проработать всю жизнь выездным врачом скорой помощи. Tempora mutantur, et nos mutamur in illis.[1]
На выходе из станции «Текстильщики» левый рукав даниловской куртки пометил какой-то особо наглый голубь. С недавних пор Мария Владимировна увлеклась гаданиями, предсказаниями, нумерологией и прочей мистической фигней, столь милой девичьему сердцу. Проявлять насмешливый скептицизм было бы неуместно. Подростки – они такие ранимые, обижаются на любые, даже самые невинные шутки и надолго замыкаются в себе. Поэтому Данилов с серьезным видом выслушивал сообщения дочери о знаках судьбы и даже участвовал в толкованиях. «А черная кошка бежала слева направо или справа налево? Справа налево, так-так… А на тебя она посмотрела? Нет? Ну тогда это хороший знак! Вот если бы бежала слева направо, да еще бы и посмотрела на тебя, тогда другое дело – кранты и финиш. Так что спи спокойно, контрольную завтра напишешь на отлично!».
Очищая рукав влажной салфеткой, Данилов машинально прокачал ситуацию. Птичья отметина на левом рукаве – к неожиданному событию. Среда – день хороший, особенно если на нее выпадает восьмое число месяца. Восемь плюс два, поскольку сейчас февраль, дает десятку – четное число, да еще и кратное пяти. Голубь прислал «сообщение» по дороге в больницу имени Буракова, следовательно там Владимира Александровича Данилова ждет какое-то приятное событие.
Внутренняя Кассандра ошиблась только в одном – событие было неприятным. Войдя в кабинет коллеги с кафедры госпитальной терапии, у которого по средам был неприсутственный день, Данилов не увидел на шкафу картонной коробки со своими бумагами. В шкафу коробки тоже не оказалось. Сестра-хозяйка терапевтического отделения, к которой Данилов обратился со своей бедой, сообщила, что кабинет доцента Гусева она убирает лично, в рамках санитарского совмещения, и никогда ничего никуда не перекладывает, поскольку «Анатолий Самсонович сильно нервничает, если что-то не на своем месте». Ну а коробку из кабинета вынести – это вообще за рамками возможного. Видела ее в пятницу, когда пыль со шкафа вытирала, а вчера и позавчера не обращала внимания (добрая женщина явно убиралась в кабинете один-два раза на неделе)…
Анатолий Самсонович, с которым Данилов связался по телефону, предположил, что коробку мог украсть какой-нибудь «озлобленный буратина» из числа студентов пятого курса, но Данилов эту версию отверг сразу же. Во-первых, доцент Гусев был известным добряком – пропусков не отмечал, на зачетах и экзаменах не валил и вообще ниже «хорошо» никому не ставил, а также не заводил романтических отношений со студентками. За что такому мстить? Во-вторых, никто из студентов не рискнет тащить по оживленным больничным коридорам громоздкую коробку. Это же стопудовое палево – как только поднимется шухер, так все сразу же вспомнят, кого они видели с коробкой. Студент скорее органайзер со стола под халатом унесет, а то и вообще ничего уносить не станет – напишет маркером на стене какую-нибудь гадость или в корзину для мусора помочится. Нет, это явно не студенты…
А кто же тогда? Кому могут понадобиться ксерокопии из историй болезни и рабочие записи, сделанные беглым неразборчивым почерком? Ладно бы то были записи о каком-то революционном клиническом исследовании, за которым охотились бы конкуренты, но статистика? Кому интересны данные, позволяющие оценить эффективность комплексного подхода к приему пациентов, может сам их получить, ведь они не засекречены. Однако, тем не менее, коробку украли. Корысть, как мотив, отпадает, вся эта макулатура представляет ценность только для одного человека – доцента Данилова, месть тоже можно сбрасывать со счетов, потому что здесь никаких конфликтов, к счастью, не происходило… Страсть? Кто-то из местных дам воспылал к нему такой любовью, что решил сделать из рукописных бумажек фетиш? Это вообще уже ни в какие ворота не лезет – чушь полная. Но, тем не менее, коробки на месте нет и рисунок пыли на шкафу свидетельствовал о том, что украли ее вчера или позавчера – на том месте, где она стояла, пыли было меньше, чем вокруг.
Если все логичные варианты отпадают, то остается один – чей-то дурацкий розыгрыш. В больнице явно работает какой-то шутник из прошлой жизни, который явится с минуты на минуту для того, чтобы насладиться произведенным эффектом…
Данилов проскучал в кабинете до половины одиннадцатого, но никто к нему не явился. Таинственный шутник явно ждал проявления инициативы от жертвы своего идиотизма. Эмоционально выразившись по адресу шутника, Данилов отправился к заведующему терапевтическим отделением Дудышеву. Повезло – тот еще не ушел на обход, да, вдобавок, был в кабинете один. Дело несекретное, но неловко же вламываться посреди разговора.
Реакция на совершенно невинную просьбу была совершенно неожиданной.
– А зачем вам список сотрудников? – нахмурился Дудышев. – Вы же у нас не работаете, а это, в некотором роде, конфиденциальная информация.
– Почему конфиденциальная? – удивился Данилов.
– Потому что там указаны номера мобильных телефонов, – менторским тоном пояснил Дудышев. – Станут потом звонить непонятно кто, беспокоить… Да и вообще у меня нет такого списка, все нужные номера в телефонную книжку вбиты, так удобнее. А в чем, собственно, дело?
– Просто хотел узнать, не работает ли здесь кто-то из знакомых, – ответил Данилов, не желая вдаваться в подробности. – Любопытство одолело, Сергей Станиславович, люблю, знаете ли, встречи со старыми знакомыми. Посидели, повспоминали – словно бы заново прожили.
Дудышев иронично хмыкнул, явно намекая на то, любопытство одолевает тех, кому нечего делать и пододвинул к себе лежавший на столе номер журнала «Терапия» за сентябрь 2019 года. Данилов сухо кивнул и вышел, в который уже раз удивляясь тому, насколько противными могут быть люди.
Желаемое он получил в приемном отделении, без каких-либо вопросов. Недаром же старик Конфуций говорил, что близко не означает просто – надо было сразу идти сюда, а не тратить время на напыщенного индюка.
Кандидатов в шутники среди сотрудников не нашлось, попалось несколько знакомых имен, без этого никак, но все они были адекватными людьми, не склонными к дурацким розыгрышам, и знакомство с ними было не настолько близким, чтобы разыгрывать друг друга.
– Нашли кого хотели? – поинтересовался дежурный врач приемного покоя, получив список сотрудников обратно.
Данилов отрицательно покачал головой.
– У нас еще и совместителей до хрена, – сказал коллега, – а здесь они не все, только дежуранты.
Недежурящие совместители, которые прибегают для того, чтобы провести консультации или исследования, а затем сразу же убегают, Данилова не интересовали, потому что у них нет ни времени, ни возможности для того, чтобы разыгрывать коллег.
Мысли зашли в тупик. Вернувшись в кабинет, Данилов не обнаружил пропажи. Часы показывали одиннадцать минут второго – шутнику давно пора было объявиться… А что, если это не шутка?
Настрой был не рабочим, а каким-то нервно-дерганым, но Данилов заставил себя сосредоточиться, чтобы восстановить по памяти хотя бы часть утраченной информации. Кое-что припомнилось, но особо обольщаться не стоило – для полного восстановления нужно было начинать все заново. Не такой уж и большой объем работы, но делать ее заново было немного обидно. «Что не успею сегодня – доделаю в пятницу, – подумал Данилов. – Студентов в эту пятницу нет, шеф меня отпустит. А куда приткнуться – разберусь, в крайнем случае попрошусь в ординаторскую «приемника», там всегда свободный стол найдется».
В архиве Данилова ждал очередной неприятный сюрприз (не иначе как сегодняшний голубь был посланником злых сил мироздания). Заведующая архивом, милейшая Елена Денисовна, в прошлые разы порывавшаяся напоить его чаем, сегодня смотрела сурово и цедила слова сквозь плотно сжатые губы. Нужные истории болезни выдать отказалась, сославшись на распоряжение заместителя главного врача по медицинской части Колбиной.
– Что-то случилось, Елена Денисовна? – удивился Данилов.
– Мне не докладывают о том, что случается! – отрезала Елена Денисовна. – Все вопросы к Евгении Юрьевне!
«Тут явно что-то не так! – констатировал Данилов, поднимаясь из подвала, в котором находился архив, на второй этаж административного корпуса. – Что-то произошло. Но что именно?».
Евгения Юрьевна в прошлую встречу, при знакомстве, ничем угощать Данилова не порывалась, но держалась приветливо и поведала, что в юности тоже мечтала осесть на кафедре, но жизнь распорядилась иначе. Сегодня от былого расположения не осталось и следа – строгий взгляд, металлическая сухость в голосе, да еще и пухлые губы кривились неприязненно.
– Да – было такое распоряжение! И не на пустом месте! Вот вы брали историю Бульбича, а после мне из газеты «Московский пустословец» какой-то прохиндей звонил, интересовался его делами. А кто ему информацию слил? Явно кто-то со стороны! В своих сотрудниках я уверена, ведь каждого сама на работу принимала… А вот в вас, извините, нет!
Щеки грозно раздуваются, необъятный бюст колышется, глаза грозно сверкают, того и гляди волосы дыбом встанут… Ну прямо гибрид Медузы Горгоны с мадам Грицацуевой.
– Вы подозреваете меня в том, что я слил конфиденциальную медицинскую информацию налево? – спросил Данилов, когда Медуза Грицацуева умолкла для того, чтобы перевести дух. – В «Московский пустословец»? А в убийстве Ларисы Груздевой вы меня случайно не подозреваете?
– Убийствами я не занимаюсь! – с гордостью ответила собеседница, обнаруживая вопиющее незнание классики. – Я за порядком в больнице слежу! И вы этот порядок нарушаете! Мы пошли вам навстречу, как научному работнику, а вы начали делать гадости за нашей спиной…
«Я тобой искренне восхищаюсь, Вова! – сказал внутренний голос. – Продолжай сохранять спокойствие и ни в коем случае не опускайся до экспрессивной лексики и простонародных выражений. Лучше спроси – не она ли скоммуниздила твою шкатулку с сокровищами? Глядишь и признается сгоряча…».
– Так это вы забрали коробку с моими материалами? – спросил Данилов, дождавшись очередной вентиляционной паузы.
– Коробку? – Евгения Юрьевна сложила небрежно выщипанные брови домиком. – Какую коробку?
– Мою! – Данилов, незаметно для себя, перешел на телеграфный тон. – С материалами. Из кабинета Гусева. Вчера. Или позавчера? Зачем? Что? Вообще? Происходит?
– Так у вас еще и материалы пропали?! – Евгения Юрьевна перешла с басовитого контральто на визг. – Хорошее дело! Да что вы вообще творите?! Мало ли в чьих руках окажется конфиденциальная медицинская информация?! Вы вообще отдаете себе отчет в своих действиях?!
– Я – отдаю! – сказал Данилов, сделав упор на первом слове.
Прощаться он не стал – не та сложилась обстановка, чтобы приличия соблюдать. Пусть Колбина спасибо скажет, что ее по известному адресу не послали… Да – чем ближе к старости, тем сдержаннее становится Вовка Данилов… Хорошо ли это? А хрен его знает! Наверное – хорошо… Но сейчас главное – разобраться во всей этой кафкианской ситуации…
Шерлоку Холмсу везло – у него были трубка, скрипка, камин, у которого так хорошо размышлять, и доктор Ватсон, на котором так удобно было оттачивать мысли. Из всего этого набора у Данилова была только скрипка и не под рукой, а дома. Пока доедешь – вконец изведешься от всех этих непоняток. Поэтому Данилов выбрал более оптимальный путь – завернул в подвальчик недалеко от больничных ворот, где уже однажды пил кофе, заказал чашечку «по-восточному» плюс рюмку коньяка и попытался отрешиться от всего сущего, глядя на огромную, во всю стену, картину с изображением библейской горы Арарат.
Озарение пришло после того, как опрокинутый залпом коньяк был запит глотком обжигающе горячего кофе. «Ты идиот, Вова! – сказал себе Данилов. – Мог бы и сразу догадаться, а не выдумывать истории с розыгрышами. Сказано же: «cui prodest» – «ищи того, кому выгодно». А выгодно это может быть только одному человеку, который, в силу своего гнусного характера, способен на любые подлости».
На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Доктор Данилов и медицина будущего», автора Андрея Шляхова. Данная книга имеет возрастное ограничение 18+, относится к жанру «Юмористическая проза». Произведение затрагивает такие темы, как «медицинские истории», «житейские истории». Книга «Доктор Данилов и медицина будущего» была написана в 2023 и издана в 2023 году. Приятного чтения!
О проекте
О подписке