Глава1. Призрачные знамения

Холодный, промозглый вечер окутал Петербург густым туманом, и тусклые фонари лениво освещали узкие улицы, пряча их в завесе серого марева. Ланской шел быстрым шагом по набережной Невы, туго закутавшись в длинный темный плащ. Взгляд его был сосредоточен и насторожен, как у человека, уже знающего, что его ждёт впереди. Знания о местоположении артефакта он получил от старого приятеля, который когда-то упоминал тайное общество и его связь с Петербургом., как у охотника, и это неудивительно – приглашение, которое он получил от профессора Бехтерева, было неожиданным и настораживающим. Бехтерев, профессор истории и редкостный знаток древних артефактов, вел одиночный образ жизни, и его редко можно было увидеть за пределами библиотеки или дома. Что могло заставить этого человека пригласить его на такую позднюю встречу, да еще и без объяснений?

Когда Ланской подошел к старому особняку, где жил профессор, он заметил, как огонек свечи мягко колеблется в окне второго этажа. Тусклый свет пробивался сквозь массивные темные шторы, и Ланской почувствовал странное беспокойство. Казалось, будто сам дом, окутанный туманом и древними тенями, прятал в своих стенах нечто, что не должно было быть найдено. Ланской медленно поднялся по ступеням и постучал в дубовую дверь.

Дверь открыл сам профессор. Он выглядел уставшим и напряженным, как будто последние дни и ночи провел в тревожных размышлениях. Встреча их взглядов была короткой, но выразительной: профессор, казалось, хотел передать Ланскому что-то, что не укладывалось в привычные объяснения. Он впустил Ланского в дом и, не говоря ни слова, провел его в свой кабинет.

Кабинет профессора был обширным и напоминал библиотеку. Высокие стеллажи, заполненные книгами, старинные карты, разложенные на столе, и коллекция редких артефактов на полках указывали на его глубокую погруженность в изучение истории. В центре комнаты стоял массивный стол, на котором профессор разложил свитки, книги, и – как заметил Ланской – небольшой металлический предмет, покрытый странными символами.

Профессор, пригласив гостя присесть, нервно взял в руки предмет, который оказался медальоном с изображением, напоминающим древние символы. Ланской, из вежливости не задавая вопросов, дождался, когда Бехтерев нарушит молчание.

– Алексей Александрович, – начал профессор с едва скрываемым волнением, – не буду ходить вокруг да около. Я пригласил вас не как друга или знакомого, а как сыщика. Только вы способны понять, насколько важным является то, что я обнаружил.

Ланской наклонился вперед, с интересом слушая профессора. Бехтерев продолжил, осторожно вертя медальон в руках:

– Вы слышали о "Черных Хранителях"? Это древнее общество, которое, по преданиям, существовало еще во времена царей. Говорят, что они были связаны с самой таинственной частью истории и хранили знание, способное изменить саму суть правления.

Ланской знал, что профессор занимался исследованиями старинных обществ, но никогда прежде не слышал, чтобы тот касался столь опасных и неоднозначных тем. "Черные Хранители" – это звучало как нечто мистическое и запретное.

– Что это за медальон, профессор? – спросил Ланской, пристально вглядываясь в странные символы.

Бехтерев на мгновение задумался, словно решая, стоит ли продолжать.

– Этот медальон – единственное, что осталось от тех древних знаний, – продолжил он. – Он, по моим данным, является частью реликвии, которая принадлежала одному из первых членов общества. Легенда гласит, что она может быть ключом к важному знанию, способному изменить судьбу нашей империи.

Ланской понимал, что профессор не склонен к мистификациям. Всё, о чем он говорил, должно было иметь под собой реальное основание. Но если так, то находка действительно могла повлиять на страну и на тех, кто желал бы использовать эту силу в своих интересах. Ланской почувствовал напряжение, когда профессор передал ему медальон.

– А вы уверены, что не ошибаетесь? – осторожно спросил Ланской. – Возможно, это всего лишь старинная вещь без всякой связи с тем, о чем вы говорите.

– Алексей Александрович, – ответил профессор с тихой решимостью, – я давно перестал верить в случайности. Много лет я посвятил изучению артефактов, и ни один из них не приводил меня к таким открытиям. Я уверен в своей правоте. Более того, я чувствую, что за нами уже наблюдают. Люди, связанные с "Черными Хранителями", не оставили нас без внимания.

В кабинете повисла тишина, как будто стены сдерживали невидимые уши и глаза, готовые в любую секунду вторгнуться в их разговор. Ланской посмотрел на профессора, и тот, словно прочитав его мысли, медленно кивнул.

– Вы хотите, чтобы я помог вам защитить это знание? Или просто передать его кому-то из властей? – спросил Ланской.

– Ничего из этого, – ответил профессор, с трудом подбирая слова. – Я хочу, чтобы вы выяснили правду, но… я боюсь, что не доживу до этого. Если завтра со мной что-то случится, прошу вас: разыщите тех, кто стоит за всем этим, и завершите то, что я начал.

Слова профессора показались Ланскому пророческими. Несмотря на внешнюю решимость, в голосе Бехтерева чувствовалась обреченность. Словно он заранее знал, что зашел слишком далеко и что обратного пути нет.

Ланской провел в доме профессора еще несколько часов, обсуждая детали его исследований и прощаясь с ним. Он пообещал помочь, понимая, что это дело может стать его самым опасным расследованием. Уже уходя, он заметил, как профессор долго смотрел ему вслед, словно прощался навсегда.

На следующий день город был потрясен известием: профессора Бехтерева нашли мертвым в его кабинете. Сообщение о его кончине прозвучало словно удар молнии, и весть облетела высшие круги, породив массу слухов и домыслов. Ланской почувствовал ледяной холод в груди. Предчувствие профессора сбылось, и теперь он, Ланской, остался единственным, кто знал о его открытиях и их возможной опасности.

На похоронах профессора почти никто не присутствовал, и лишь немногие, кто знал его лично, проводили его в последний путь. Ланской, не в силах избавиться от чувства вины за смерть человека, чьими страхами он пренебрег, молчал, стоя у гроба. В его голове всплывали слова Бехтерева, словно прощальный шепот: «Завершите то, что я начал…»

Спустя несколько дней после похорон Ланского вызвал к себе влиятельный чиновник из Министерства внутренних дел. Встреча проходила в полумраке кабинета, куда проникали только слабо освещенные блики. Ланской знал этого человека как одного из тех, кто управлял невидимыми нитями судеб.

– Алексей Александрович, я знаю о вашей недавней встрече с Бехтеревым, – начал чиновник, не теряя ни секунды. – Вы понимаете, что его смерть не случайна?

Ланской молчал, пристально всматриваясь в лицо собеседника. Тот выдержал паузу и, оценивающе оглядев Ланского, продолжил:

– Мы хотели бы поручить вам дело… неофициально, разумеется. Вся информация о профессоре, его исследованиях, связях и, особенно, том, что он вам передал, должна быть под нашим контролем. Вы ведь понимаете, что теперь это не просто частное дело, а государственный интерес?

Ланской почувствовал, как ситуация обостряется. Он знал, что теперь находится под пристальным надзором не только тайных обществ, но и властей, которые могут использовать его как удобный инструмент или уничтожить, если он станет угрозой. Скрывая свое беспокойство, Ланской кивнул и, обдумав все последствия, ответил:

– Я понимаю, что мне предстоит. Профессор оставил много неразгаданных тайн, и я постараюсь их раскрыть. Но… – Ланской сделал паузу, осознавая опасность, – я ожидаю вашей защиты, если это потребуется.

Чиновник холодно улыбнулся, словно соглашаясь, но в его взгляде проскользнула тень сомнения.

Так началось самое опасное расследование в жизни Ланского, которое переплеталось с тенями прошлого и загадками настоящего.