Но на дворе стояла ночь – только начавшаяся, долгая, всю ее не проспишь; и если заснешь, все равно проснешься до рассвета, в то страшное время, когда все спят, и люди и травы, а проснувшийся человек бывает один на свете – его никто не видит и не помнит.