Глава 1: Начало

Бар «Аналог» пахло пылью и старыми воспоминаниями. Петр провел пальцем по краю стеклянной столешницы, наблюдая, как голограммы посетителей мерцают в полутьме. Их лица были прозрачны, словно тени, наложенные на реальность, а у висков поблескивали крошечные нейродатчики – каплевидные кристаллы, встроенные в кожу. Именно они светились разными цветами, отмечая статус: онлайн, оффлайн, в режиме приватности. У самого Петра датчик был тусклым, почти черным. Он ненавидел, когда что-то светится у него на лице.

Да и что вообще значило «реальное», продолжал он свои размышления, в 2050-м? Граница растворилась, как сахар в виски. Оставалось только щемящее чувство, что где-то под затылком, там, где холодный чип прирос к кости, прячется ответ. Но Петр не любил копаться в импланте. Воспоминания были опасны. А еще опаснее были те, кто прятался за слоями шифров – в даркнете, где рождались запрещенные миры.

– Стандарт? – Бармен, человек без голограмм и без нейродатчика, бросил на стол стакан. Его руки, покрытые татуировками из эпохи до нейросетей, двигались уверенно. Настоящие руки. Редкость.

Поговаривали, что он когда-то водил дружбу с архитекторами даркнета – теми, кто строил миры за пределами копии Земли. Петр ловил его взгляд дольше, чем следовало, надеясь выудить намек, тень связи. Но бармен лишь стер тряпкой подтеки с барной стойки, где когда-то выцарапали символ – перечеркнутый глобус. Знак подпольных создателей.

Петр кивнул, не отрывая взгляда от стены, где проекция заменяла окно. Там плыли облака цифровой Земли – идеальной копии, созданной по указу 2043-го. Теперь все виртуальные вселенные, кроме этой, считались преступлением. «Чтобы не потерять человечество в бесконечности», – вещали политики. Петр хмыкнул. Человечество и так терялось. Вчера он задержал подростка, запустившего подпольный сервер с альтернативной реальностью – миром, где динозавры не вымерли. На допросе мальчик рыдал: «Там трава была зеленее». Петр почти понял его. Сам он мечтал добраться до тех, кто стоял за черными зеркалами даркнета – до королей теневых вселенных, где законы физики гнулись, как проволока, а время текло вспять. Где можно было стать кем угодно. Или ничем.

Он пригубил виски. Жидкость обожгла горло, напомнив о первом разе, когда он вошел в виртуал. 2035-й. Ему было двенадцать, и врачи в белых халатах улыбались: «Это безопасно, Петя. Ты даже не заметишь». Но он заметил. Как холодный чип вживили в затылок, а на висок прикрепили датчик-индикатор. Тогда он светился голубым – «подключение успешно». Он заметил как раздвоилось сознание, как мир заплесневелых стен больницы вдруг затопило солнцем цифрового пляжа. Мама, ее голограмма, махала рукой из несуществующего океана. Тогда он подумал, что технологии – это волшебство. Пока не наступил 2040-й.

– Эй, коп! – Голос вырвал его из воспоминаний. К стойке подсел мужчина в костюме с неоновыми швами – типичный юрист из корпоративной зоны. Его нейродатчик на левом виске пульсировал фиолетовым: виртуальный статус «на связи». – Слышал, вчера в Шанхае-2 опять банда клонов наркотик гнала. Ваши коллеги спалили сервер.

– Не «спалили», – Петр повернул стакан, ловя блик голограммы. – Перенесли данные в реальный суд. По статье 2043-го.

– И что, их реальные тела уже в тюрьме? – Юрист фыркнул. – Да вы все тут лицемеры. Сами живете на два мира, а других судите за то же.

Петр не стал отвечать. Он вспомнил первое убийство. 2040-й. Девочка-подросток спалила чип соперницы через взлом нейродатчика, вызвав мозговой коллапс в реальности. Тогда все кричали, что законы бессильны. Но Петр знал: преступление осталось преступлением, даже если кровь – всего лишь код.

– Тысяча миров в голове, а свободы ноль, – проворчал юрист, растворяясь в голограмме.

Петр потрогал свой имплант. Шрам под пальцами пульсировал. Иногда ему снилось, что он вырывает чип, но просыпался он всегда в одном мире – том, где законы, как цепи, связывали оба берега. Но в тишине, за стаканом виски, он представлял себе даркнет. Там не было копий. Там были Лакуны – дыры в системе, где код рвался в безумие фракталов, создавая миры из снов и кошмаров. Говорили, там можно найти Спираль – сервер, где реальность множится, как в кривом зеркале, а каждый поворот ведет в новую вселенную. Петр мечтал туда пробраться. Не ради бегства. Ради того, чтобы поймать тех, кто эти миры строил. Или чтобы понять, почему они это делают.

– Новое дело, – в ухе зазвучал голос напарницы, Алисы. Ее аватарка – лиса с сапфировыми глазами – мелькнула в углу зрения. – В секторе 5-Б нашли сервер. Не из нашей Земли. Похоже, даркнет. Шифровка уровня «Кошмар».

Он допил виски. Вкус горечи остался на языке.

– Присылай координаты.

Петр вышел на улицу, где дождь смешивался с пикселями голограмм. На стене аллеи мерцала неоновая реклама: «Живи настоящим!». Рядом чья-то тень нарисовала граффити – спираль, уходящую в черноту. Он замер. Ветер донес обрывки голосов из подземки, где торговали нейрошокерами – программами для взлома имплантов. Там, в подполье, начинали путь в даркнет.

– Петр, ты идешь? – Алиса вывела на его сетчатку карту. Красная точка пульсировала в районе заброшенной электростанции.

– Иду, – он натянул воротник плаща, шагнув в поток людей-призраков, чьи сознания блуждали где-то между мирами.

«Спираль» ждала.

Глава 2: Лакуна

Мир вокруг был сломан. Небо трескалось, как экран старого монитора, рассыпаясь на пиксели чернильного цвета. Земля под ногами Петра пульсировала, то превращаясь в зыбучий песок, то застывая в остекленевшие плиты. Воздух пах статическим электричеством и горелым кодом.

– Держись ближе, – Алиса коснулась его руки. Ее пальцы, обтянутые черными перчатками с серебряными контурами нейросетей, были единственным стабильным объектом в этом хаосе. В реальности она носила короткое каре с фиолетовым отливом, но здесь, в Лакуне, ее аватар вернулся к базовым настройкам: длинные волосы цвета обожженной меди, глаза, как два сапфировых лезвия, и кожа, мерцающая легкой голограммой – словно ее обернули в туман. Красота, которая резала взгляд. Не человеческая. Слишком идеальная.

Петр потянулся к поясу, где висел «Шокер» – гибридный импульсный пистолет, заряженный дестабилизирующими кодами. Оружие для виртуала, смертельное там, но иногда полезное и здесь. Его ствол светился тусклым синим, готовый разорвать любую программу в клочья. В реальности он предпочитал старый добрый ТТ – реликвию времен, когда пули были проще правды.

– Слева! – Алиса рванула его за собой, и из трещины в земле вырвался рой «шиповников» – автономных вирусов, похожих на стальные кактусы с шипами из двоичного кода. Она взмахнула рукой, и в воздухе вспыхнули голограммы-щиты, складываясь в шестиугольники. Ее навык – «Код-ткач» – позволял плести защиту из ничего, но здесь, в Лакуне, законы логики гнулись. Щиты треснули под напором.

– Мне нужно время! – крикнула она, а Петр уже нажал на курок. «Шокер» выплюнул волну импульсов, превратив первую линию шиповников в пепел.

– Ты когда-нибудь задумывалась, почему мы всегда попадаем в такое? – проворчал он, отстреливаясь.

– Потому что ты упрямый, а я… – она улыбнулась, не отрываясь от голограмм, – слишком люблю вызовы.

Ее движения напоминали танец. Алиса не просто взламывала системы – она их чувствовала. Когда-то Петр слышал, как техники из отдела киберпреступлений шептались, что ее имплант модифицирован. Не стандартный чип в затылке, а что-то большее. Возможно, поэтому она видела структуры кода насквозь, как рентген.

«Шиповники» отступили, но земля снова дрогнула. Из разлома выползло нечто, напоминающее паука с телом из проводов и глазами-камерами.

– «Паук-сборщик», – Алиса сменила тактику. Вместо щитов ее пальцы вытянули нити света, опутав тварь. – Он ищет данные. Если доберется до нашего импланта, взломает память.

Петр прыгнул в сторону, ощущая, как лезвие-лапа пронеслось в сантиметре от лица. «Шокер» был бесполезен – броня паука поглощала импульсы.

– Я отвлекаю, ты бьешь по ядру! – Алиса рванула нити, и паук зашипел, разворачиваясь к ней.

Он кивнул, выхватив из ножен «Клинок Ретро» – оружие для ближнего боя, заряженное вирусом-коррозией. Лезвие, вспыхнув кислотно-зеленым, вонзилось в брюхо твари. Металл зашипел, распадаясь, но паук бился, пока Петр не добрался до ядра – шарообразный процессор, пульсирующий кровавым светом.

– Гасни! – Клинок пробил сердцевину.

Взрыв волной отбросил их обоих. Петр упал на спину, чувствуя, как Алиса приземлилась ему на грудь. Ее дыхание смешалось с его, голограммные волосы щекотали лицо.