Глава 1.

Вспышка молнии на мгновение озарила безлюдные улицы Энска, спавшего мирным сном. Жители маленького городка, каких в наших палестинах сотни, если не тысячи, чихать хотели на разгулявшуюся бурю и сладко похрапывали в теплых кроватках. Собственно, никто не обвиняет уважаемых обывателей в отсутствии интереса к очередному капризу матушки природы, решившей устроить знатную грозу в ночь на пятницу, которая стала тринадцатым днем в сентябре. Да, черт возьми, сегодня Хэллоуин, так что, если кто-то хочет нарядиться рогатой образиной, самое время напяливать маскарадный костюмчик! Впрочем, у нас забугорный праздник не очень котируется, поэтому на улицах Энска в два часа ночи не было ни души, за исключением редких прохожих, которые никому не интересны. Хотя нет, вон тот господин, вышедший из-за угла слегка пошатываясь – наш клиент, дамы и господа!

Человек, шагавший по ночному городу, запнулся о дворового кота, выскочившего из подворотни, и знатно обругал несчастную животину, промокшую под дождем. Животина в ответ обхаяла растяпу, едва не отдавившего ей облезлый хвост, прошипев пару матюгов на кошачьем. Пожелаем нашему меньшему брату удачи, пусть катится на все четыре стороны!

Человек сунул руку в карман куртки. Несостоявшийся убийца котов извлек смятую пачку сигарет, открыл, достал одну, собираясь подымить, но тут матушка природа позаботилась о его здоровье – порыв ветра вырвал продукт табачной промышленности и унес в темноту.

– Да твою же мать! – закричал человек и недовольно пробурчал: – Эх, последняя была… Пора в магазин, Семен Алексеевич!

Ну да, Семен Алексеевич Пружинкин – именно так зовут нашего, вернее вашего, читатель, нового знакомого. Возможно, вы с ним станете почти приятелями, а значит к чёрту официоз! Короче, можно просто Сеня. Друзья, с которыми он сегодня отмечал День рождения их общего товарища, обычно так его и называют. А ещё называют старым хреном, мудилой и… да, неважно, ведь это уже совсем другая история.

Промокший Сеня почти добрался до дома – оставалось только перейти двор, аккуратно обходя лужи, которые предательски спрятались в ночной темноте, но он не спешил возвращаться в родные пенаты. Чуть поодаль стоял то ли магазин, то ли бар.

– «Исполнитель желаний» – Сеня прочитал вывеску. – Что за херня? Откуда тут этот исполнитель?.. – удивленно спросил он сам у себя, пожимая плечами.

Сеню удивило не столько странное название, сколько наличие этого заведения на своём месте, ведь еще вечером, когда он проходил мимо, направляясь на День рождения, здесь торчал недострой, мозолящий глаза четвертый год. Как говорят, недострой принадлежал некоему Смирнову, которого простой народ называл бандитом, а газеты, городские власти и прочие официальные лица коллекционером.

«Надо зайти, глянуть на этого исполнителя желаний – подумал Сеня, стоя под светящейся вывеской – чего тут торчать, титьки мять!» – он сделал шаг, и автоматические двери разъехались в стороны, любезно пропуская гостя. Внутри пахло ароматным кофе, дорогим коньяком, корицей и экзотическими восточными травами – разобрать, какие составляющие входят в яркий необычный букет смог бы разве что профессиональный сомелье, вынюхивающий за рабочий день пару литров духов, которые потом модницы покупают по сто тысяч за три капли.

За стойкой на резных деревянных полках сверкали батареи бутылок, наполненных светящейся жидкостью. Тару с элитным пойлом окутывал полупрозрачный туман. На стенах горели изящные светильники, отбрасывающие неяркий свет.

– Добрый день, Семён Алексеевич!

Сеня повернулся, услышав голос, назвавший его по имени-отчеству. За стойкой стоял бармен. Половину лица прислужника Бахуса, разливавшего напитки, закрывала маска в виде черепа.

«Хэллоуин же – подумал Сеня – странно только, почему в баре народа нет. Видимо, они первый день работают, а никого здесь нет просто потому, что про них еще никто не знает. Хреново вести бизнес без маркетинга и рекламы!»

– Добрый день, Семен Алексеевич! – повторил бармен.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – спросил удивленный Сеня.

– Я все знаю, Семен Алексеевич, – бармен усмехнулся.

– Мы знакомы?

– Нет.

– Тогда откуда…

– Ваши сигареты и коньяк, – перебил бармен, достав молниеносным движением пачку «Пимстона» и бутылку «Хеннеси» из-под стойки. Семен следил за тем, как барных дел мастер наполняет бокал, открыв от удивления рот. – Я всё знаю. И о вас, и о ваших желаниях. Выпейте! Это за счет заведения.

Сеня сделал пару глотков. Коньяк оказался отменным! Крепкая сигарета пришлась очень кстати. Бармен как знал, предлагая именно то, чего гостю сейчас хотелось больше всего.

– И какие желания ты можешь выполнить, о великий повелитель магии и бутылок с алкашкой? – усмехнувшийся Сеня глубоко затянулся, глядя на бармена.

– Любые, – ответил тот, не обратив внимания на глупую шутку.

– Ну давай, скажем… Пусть сюда войдут три модели и сядут вон там!

Сеня показал на свободные стулья. Бармен кивнул, игнорируя смех гостя, который даже не пытался скрыть крайне скептического отношения к умениям «волшебника», грозящегося исполнить любые желания. И тут в дверях послышались женские голоса… Сеня обернулся, ожидая увидеть дам, решивших заглянуть в странное, но весьма интересное заведение.

– Как пожелаете, Семен Алексеевич – проговорил бармен, когда в зал вошли три красотки. Девушки сели за столик в углу, решительно не обращая внимания на человека, заказавшего их внезапное появление. – Ну как вам моя магия? Все еще не верите?

Сеня пялился на девушек, открыв рот. Конечно, дамы выглядели неплохо, вернее, они выглядели отлично, но… Кто бы мог подумать, что сюда заглянут три модели, снимавшиеся для журнала «Гламурный Энск»?! Те самые, которых пару дней назад показывали по местному ТВ! Сеня в тот вечер как раз вылеживал бока на диване, скучающе глядя в зомбоящик. Правда, скучал он ровно до того момента, пока в студии не появилась эта троица.

– Еще что-нибудь желаете? – поинтересовался бармен, подливая коньяк в опустевший бокал. – Я могу исполнить любое желание. Загадывайте!

– Это правда они? – удивленный Сеня вопросительно посмотрел на бармена.

И тут до него дошло!

«Ну, все же очевидно – это съемки какой-то дурацкой передачи в стиле чертового Хэллоуина! Понятно, как здесь оказались три гламурные звезды местного разлива, и как недострой превратился в тыкву, в смысле в карету, тьфу, бля, короче в кабак этот… Пожалуй, подыграю, а завтра-послезавтра увижу в телике мой любимый фейс!» – подумал улыбающийся Сеня, радуясь собственной сообразительности.

– Ну давай, – сказал он, приготовившись ляпнуть лютую дичь в духе «пойди туда, не знаю куда, да принеси то, не знаю, что», – хочу…

– Не так быстро, – перебил бармен. – Вам придется заплатить за ваше желание. Однако, мне кажется, цена вас устроит.

– Ты о чем? – не понял Сеня. – За что платить? За курв этих?

– Нет, нет, ни в коем случае! Я говорю, о желании, которое вы можете загадать.

– Понятно… – Сеня криво усмехнулся. «Вот и кончилась магия телевидения, начался сценарий» – подумал он, допивая «Хеннеси». – И сколько же?

– Да, собственно, нисколько. Наше заведение не интересуют деньги.

– А что интересует?

– Ваша душа.

«Ай да сукины дети, ай да молодцы! – подумал Сеня. – И вправду, постановочка началась, а мне, кажись, досталась одна из главных ролей! Ну тут уж сам Бог велел подыграть…»

Бармен выжидающе посмотрел на него.

– Вам интересно моё предложение?

– Еще бы, – Сеня кивнул. – Я продам тебе несуществующую душу, сказку, пыль, пшик, а взамен получу желание?

– Именно так.

– Идет! Где мне расписаться кровью?

– Ну что вы, Семен Алексеевич! – бармен протестующее замахал руками. – Это вздор! Так уже давно никто не делает. Негуманно, грязно, больно, короче говоря, прошлый век.

Сеня на мгновение отвел глаза, пока искал в кармане сигарету, и не заметил, как на барной стойке появился пергамент, исписанный мелкими буквами. Ни орел с его прославленным сверхострым зрением, ни ученый, вооружившийся микроскопом, ни черта бы не разобрали в замысловатых вензелях и завитушках, которые к тому же были такими маленькими, просто крохотными! Рядом с пергаментом лежала самая обычная шариковая ручка.

– Итак, – продолжил бармен, – перед тем как мы заключим сделку века, я хотел бы узнать, какова цена вопроса?

– Блин, какая игра, какая постановка… – пробормотал Сеня. – Даже интересно, что будет дальше, правда!

– Что, простите?

– Да, забей. Все равно вырежете потом…

– Ваше желание!

– Ладно… Хочу, чтобы у меня в кошельке всегда был «пятерик»!

– Простите, – бармен удивленно посмотрел на своего клиента, – «пятерик» – это пять тысяч рублей?

– Ага!

– Хм. Как скажете, это ваш выбор. Откройте бумажник, пожалуйста!

Усмехнувшись, Сеня открыл кошелек и разел от удивления рот, увидев среди других купюр пятитысячную бумажку.

«Да этот тип – знатный фокусник!» – подумал он, извлекая свеженький, пахнущий краской «пятерик» на свет божий. Водяные знаки оказались на месте…

– Деньги настоящие, – бармен-волшебник успокоил удивленного клиента, просматривающего купюру на свет.

Сеня снова открыл кошелек и застыл с отвисшей челюстью, глядя на новенькую пятитысячную. Нет, разумеется, не на ту, которая лежала на барной стойке рядом с пустым бокалом! На другую такую же купюру, чудесным образом появившуюся в бумажнике…

Повторив нехитрую манипуляцию с кошельком десяток раз, Сеня разбогател на пятьдесят тысяч рублей. Выражение его лица невозможно было описать словами! Ну, как тебе сказать, дорогой читатель, представь себе лицо ныне горящего в аду А. Гитлера, которому сообщили о том, что Еву Браун до операции по смене пола звали Иосиф Шпак. Вот, примерно в такую же физиономию превратилось лицо внезапно разбогатевшего клиента «Исполнителя желаний».

Сеню обуревало дичайшее удивление, смешавшееся с острым приступом жадности, заставившим его быстренько распихать деньги по карманам куртки. Улыбающийся «фокусник» протянул шариковую ручку:

– Осталось только подписать контракт, и ваше желание будет исполнено! В вашем кошельке всегда будет появляться, как вы выразились, «пятерик»…

«Хрен пойми, чего тут написано – подумал Сеня, разглядывая договор – но, судя по пятиконечным звездочкам и какой-то художественно-декоративной писанине, это явно не юридический документ, а обычный реквизит для шоу. Короче, поставив свой автограф, я не лишусь, например, квартиры!»

Бармен любезно показал, где поставить закорючку. Едва Сеня расписался, буквы и символы, начертанные на пергаменте, сверкнули красным светом.

– Ох мать вашу… – воскликнул «продавец» от неожиданности, – предупреждать надо!

– Все в порядке, не бойтесь, – бармен улыбнулся. – Это значит, что договор вступил в силу. Кстати, второй экземпляр нашего маленького контракта должен остаться у вас. Держите!

Сеня получил второй экземпляр, который, как оказалось, лежал под первым.

– А теперь можно отметить нашу маленькую сделку, – предложил «покупатель», – хотите еще пару небольших желаний за счет заведения?

– Хочу, хочу, – Сеня закивал головой. – Эээ… пусть вон те дамы, – он кивнул в сторону девушек, сидевших за столиком в углу, – влюбятся в меня прямо сейчас со всеми вытекающими последствиями!

– Как скажете, Семен Алексеевич.

Дамы, щебетавшие о своём, о женском, одновременно обернулись, мгновенно прекратив болтовню. Красавицы как по команде подарили Сене три очаровательные улыбки. Одна из них – длинноволосая блондинка с впечатляющим бюстом, не спеша подошла к барной стойке и попросила угостить даму сигареткой.

Подруги подтянулись следом. Бармен предложил выпить особого напитка за знакомство четырех замечательных людей. На стойке появилось четыре бокала, в которые слуга Бахуса разлил вино.

– Выпьем же за прекрасных дам! – Сеня произнес лаконичный, но очень подходящий тост, а про себя подумал: «За то, что б буй стоял, и деньги были!» – с этой мыслью он поднял бокал, обнял блондинку и сделал пару глотков. Вино оказалось удивительным! Настолько удивительным, что даже сам старина Хемингуэй не смог бы описать великолепный вкус «особого» напитка. Сеня моргнул… и не смог открыть глаза.

«Что такое? – подумал он, пытаясь разлепить внезапно отяжелевшие веки. – Не понял…» – и спросил:

– Лена, что происходит? – грудастая блондинка по имени Лена не отвечала. Голоса Лениных подруг внезапно стихли. – Эй, бармен!

Тут до Сени дошло, что он лежит на полу. А еще в помещении как-то очень уж похолодало. Тело едва шевелилось, ноги почти не слушались. Левой рукой, которая еще пару мгновений назад лежала на талии Лены, Сеня почувствовал чью-то щетину.

«Так… Похоже, я вчера жутко нажрался и вырубился, а Леночка, видать, не побрила ножки, засранка…» – подумал он, ощупывая правой рукой жесткие волоски.

Жуткая вонь ударила леночкиному ухажеру прямо в нос! Послышалось жужжание мух, которые, судя по звуку, кружили прямо над головой. Сеня нечеловеческим усилием разлепил свинцовые веки и, вскрикнув, подался назад, когда увидел ту, кого принял за свою даму сердца.

Непереносимую вонь источала свиная туша, на которой пару мгновений назад покоилась рука нашего Дон Жуана. Несостоявшийся герой-любовник лежал, вернее теперь уже сидел на куче щебня, в окружении кирпичей, бетонных балок и плит посреди того самого недостроя, который за четыре с лишним года наполовину разворовали. Бар «Исполнитель желаний» исчез без следа, словно его вообще никогда не было.

– Эй, алкашня, шёл бы ты отсюда! – возмущенно закричала полноватая женщина лет сорока пяти, являвшая собой идеальное воплощение социального штампа «тетка с сумками». Сумки, кстати, тоже были при ней. – Сейчас милицию вызову!

– Зоя Ивановна, не надо милиции, в смысле, полиции, – Сеня узнал соседку по подъезду. – Сейчас я соберусь с силами, сожму волю в кулак и пойду домой, если от вони не подохну прямо щас…

– Пружинкин, ты что ли?

– Да, я это, я. Говорю же вам, не надо полиции…

– Посмотри, до чего ты докатился, Пружинкин! Валяешься пёс знает где! А что это у тебя там? – Зоя Ивановна посмотрела на лежащий рядом источник вони. – Это же свинья дохлая, Пружинкин! Ты зачем её сюда приволок?!

– Это не я, – начала было оправдываться Сеня, – она вчера сама пришла с двумя подругами… – и тут же замолчал, понимая всю одиозность своих оправданий.

– Так и знала я, все эти твои гулянки до добра не доведут! Какие у тебя родители хорошие были – оба замечательные, что мама, что папа! Золото, а не люди! А ты такой, прости Господи, мудак! Лежишь тут со свиньей дохлой, еще и Бог знает, что с ней делал, тьфу, гадость какая…

Плюнув в сердцах, Зоя Ивановна отправилась по своим делам, горестно причитая о наказании, которое Всевышний послал ныне покойной чете Пружинкиных. «Наказание» тем временем кое-как вылезло из недостроенного здания, едва не зацепившись ногой за ржавую арматуру, торчащую из бетонной плиты. Сеня достал из кармана помятую пачку «Пимстона», закурил сигарету и не спеша направился домой.

Глава 2.

Стоп! Стоп, дорогой мой читатель! Догадываюсь, о чем ты думаешь: «Пьянь, придурок, дегенерат, христопродавец, одним словом, Пружинкин – на редкость мерзкий человечишка, которому самое место где-нибудь в канаве, фу…»

Не будь так суров к нашему герою! Во-первых, он возвращался домой с юбилея одного из своих закадычных друзей, то есть, наличие некоторого количества алкоголя в крови говорит, скорее, о добром застолье, а вовсе не об алкоголизме и гнусном пьянстве. Во-вторых, о самый суровый судья, посмотрел бы я на тебя после тех напитков, которыми в «Исполнителе желаний» угощают случайных гостей!

В-третьих, Сеня всю свою жизнь придерживался атеистических взглядов, искренне веря в теорию происхождения человека от обезьяны, хотя родители долгое время тщетно пытались сделать из него христианина, руководствуясь самым добрыми побуждениями. Думаю, ты, дорогой читатель, уже догадался, что попытки изгнать из ребенка дух атеизма с треском провалились. Поступив в институт, Сеня перестал ходить на службы, чем несказанно расстраивал маму и папу, которые однако мирились с антицерковными взглядами сына, считавшего человеческую душу плодом фантазии.

Через пять лет единственный атеист в семье Пружинкиных получил диплом инженера и, отметив свой двадцать пятый День рождения, благополучно устроился технологом на Энский хлебо-кирпичный комбинат. Спустя год его родители трагически погибли, если можно так сказать, в ДТП. Как известно, влюбленные часов не замечают и, как выяснилось в тот проклятый день, когда вся страна отмечала Восьмое марта, дорожных катков они тоже в упор не видят – машинист долго сигналил и матерился, призывая Алексея Сергеевича и Анну Борисовну уйти в сторону, однако для двух любящих сердец, слившихся в объятиях и нежном поцелуе, мир вокруг перестал существовать. А потом и они перестали существовать для мира. Впрочем, это очень грустная история, поэтому я расскажу её как-нибудь в другой раз.

Не прошло и года, как Сеня получил ещё один удар от судьбы-злодейки, правда, менее болезненный – цех сдобно-силикатного производства, в котором он ударно трудился в должности технолога, закрыли на ремонт с последующим переоснащением, а всех сотрудников благополучно отправили в отпуск на один год. Естественно, работы затянулись еще на шесть месяцев. Короче говоря, руководство желало видеть технолога Пружинкина на рабочем месте только в следующем квартале.

Три вагона и маленькую тележку свободного времени Сеня тратил самым праздным образом. Участившиеся гулянки помогали ему заглушить боль утраты двух самых близких людей. Кроме того, это был вполне себе работающий способ внести разнообразие в серую, слегка скучноватую жизнь, которую проживали тысячи обыкновенных жителей города Энска. В защиту Сени могу сказать, что гулянки всегда проходили культурно – все его друзья были вменяемыми адекватными людьми, а некоторые даже семейными, поэтому ни о каких загулах не могло быть речи, однако посидеть в баре в выходные и обсудить всякие-разные вещи большинство приятелей всегда соглашались. Например, женщин, или политику, или события из жизни города, которая почти никогда не менялась. Надеюсь, дорогой читатель, я несколько реабилитировал в твоих глазах главного героя нашей маленькой, но очень занятной истории.

Сеня очень быстро добрался до дома – всего-то оставалось перейти двор, и уже поднимался по лестнице на третий этаж с твердым намерением открыть дверь своей скромной холостяцкой квартиры, а потом рухнуть на кровать. Разумеется, не раздеваясь. Но любовь к порядку победила, заставив хозяина дома снять верхнюю одежду, которая к тому же испачкалась – сложно сохранить чистоту, когда лежишь на куче щебня в недостроенном здании, обнимая дохлую свинью.

«Ох, етить-колотить, а ведь я даже толком не помню вчерашнего… То есть, помню, но не помню… В смысле, помню Леночку, её подруг, пойло это «особое», мать его, и всё», – подумал Сеня, глядя в зеркало. Серые глаза выглядели тусклыми. Разлохмаченные русые волосы торчали рогами.

– Ну и видок… – Сеня вздохнул и обратился к жирному рыжему коту, лежавшему на диване: – Да, Бублик?

– Мяу!

Кот тяжело прыгнул на пол и побежал на кухню, задрав хвост трубой.

«Чё, Семен Алексеевич, – подумал Сеня, криво улыбаясь своему отражению в зеркале, – никто не хочет с тобой дружить, а? Бублик, вон, и тот свалил подальше от греха! Так, а кстати о грехах…»