Следовательно, определенность, которую дает мне определение функционального аспекта значения [означаемого] с помощью означающего, – это иллюзия, поскольку «проницаемость» контекстуальных анклавов моей лингвистической картины мира демонстрирует, что предмет – это абсолютная абстракция.