Цитаты из книг автора «Андрей Кураев»

Да, многие слышали о знаменитой книге Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», но немногие ее действительно читали. Я же обращу внимание на три тезиса этой книги.

Небесконечность могущества зла есть доказательство бытия Бога…

Reductio ad absurdum – приведение к противоречию, к выводу, неприемлемому для всех участников дискуссии. На этом этапе полемики я становлюсь на точку зрения моего оппонента. Как бы соглашаюсь с ним. Но затем показываю, что из этого допущения логически необходимо вырастают такие следствия, что для всех, включая моего оппонента, становятся очевидными как абсурдность полученных выводов, так и их логически необходимая и неизбежная связь с исходным

диакон Андрей Кураев Мастер и Маргарита: за Христа или против? Издание третье, дополненное и переработанное ebooks@prospekt.org Отрекись от Него – и громом Не расколется небосвод… Только свет из грешного дома, Может быть, навсегда уйдет. И заметишь ты это едва ли: Всё заботы да суета… Мы не раз уже предавали И стыдились верить в Христа. Но глядит Он из дальней дали, Весь изъязвлен и весь в крови: Дети, дети Моей печали, Дети, дети Моей любви Надежда Павлович «Наши дети» От автора Я полюбил эту книгу, когда она еще не входила в школьную программу. И мог страницами цитировать ее по памяти. Даже спустя пятнадцать лет после прочтения, впервые оказавшись в Иерусалиме, я смотрел на Город через булгаковские стихи (язык не поворачивается назвать прозой его описание грозы над Ершалаимом). Иначе было просто невозможно: я стоял на вершине

Религию следует защищать, не убивая, а умирая, не жестокостью, а терпеливостью, не преступлением, но верностью. Ибо если ты хочешь защищать религию с помощью кровопролития, пыток, злодеяний, то в таком случае ты ее будешь не защищать, а осквернять и бесчестить. Ибо ничто столь не добровольно, как религия. Если душа отказывается от жертвоприношений, то религия уже убита, ее уже нет. Стало быть, правильно, что религию следует защищать терпением и даже смертью, ибо в ней хранится верность. Каким образом Бог сможет возлюбить Своего почитателя, если Сам не любим им, или каким образом сможет Он дать молящемуся то, что тот просит, если тот молит не от души и без почтения?» (Там же. 5, 19, 22–24).

Бабьими баснями и мужицкими забобонами (суевериями) весь мир наполнился: уже бо неточию священницы и прочие книжные люди, но и неграмотные мужики и бездельные деревенские бабы всю тую диавольскую богословию наизусть умеют — которая пятница святейшая и которая сильнейшая, которая избавляет от огня, которая от воды, которая от вечной муки. А молитву «Отче наш» разве сотый или тысящный мужик умеет! На сколько просфорах обедню служити — все о том ссорятся, а что есть причастие Тела и Крови Христовой, того и не поминай... Сказки бездельные, бабьи басни и продолженные срамотныя песни и малые дети наизусть умеют. А десять заповедей Божиих и старые мужики того не знают

слова Златоуста: «Грех раскола не смывается даже мученической кровью»

Тот, кто мироточение образа считает высшим аргументом, не устоит перед лестью антихриста. Ведь и враг Христов в конце времен создаст чудотворный образ: «И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя»

Победить зло, исправить жизнь можно только осознанным глубоким покаянием, изменением всего строя жизни, возвращением на путь добра и правды, то есть к Богу»

Слишком уж велика была поставленная цель — счастье всего человечества на все будущие века. Эта цель абсолютна в сознании ее служителя. Но абсолют именно потому и абсолют, что ни с чем не соотносим. В сиянии абсолюта растворяются все «частности» «великого пути». Все средства слишком малы для столь великой цели, и потому ни одно из них не может быть однозначно плохо. Это Император Николай II мог задуматься: а стоит ли ради сохранения своей власти или власти династии проливать кровь сотен людей? А Ленину над такими вопросами даже смешно было б