Вопросы существования каких-либо абстрактных понятий не принято подвергать сомнению. Чаще всего они формируются в процессе жизни путем передергивания различных малоубедительных теорий, навязанных обществом и всплывают в голове как постулаты. Аксиомы. Теоремы, не требующие доказательств. В средние века, например, мнение большинства не сомневалось в существовании бога, сегодня большинство должно уверовать в то, что медицинская маска спасет от пандемии. Были проведены как-то исследования эффективности маски? Сомнительно. Но штраф за ее отсутствие могут выписать без всяких сомнений. В момент развернутого конфликта слово «патриотизм» будет иметь несколько иной оттенок из средств массовой информации, тогда как в мирное время даже произносится чаще всего с иронией. Все слова, которые воздействуют на умы – честь, отвага, любовь, дружба, родина формируют определенный контекст, хотя можно усомнится в самом существовании подобного. Животные например вряд ли имеют подобные представления, но стая будет защищать своего до последнего, тогда как высокопарно изъясняющийся ритор может предать всех в один момент, но как красиво говорил! По моему скромному мнению, эти понятия используются, чтобы иметь выгоду с человека. Про любовь говорит, например, неверный муж, потому как развод дело хлопотное и не всегда выгодное, про дружбу – человек нуждающийся в поддержке или помощи и так далее. Я думаю можно до бесконечности продолжать подобные сравнения, которые все знают еще со школы. Просто когда это делает один человек, это слишком прозрачно и очевидно, а убедительная ложь, в которую уверовало большинство, стало окончательной истиной и потом тебя просто высмеют и нарекут дураком если будешь доказывать обратное. Это касается всего. Ложь, обман и околпачивание. Недавно только горячо обсуждалось дело Михаила Ефремова, актера. Пьяный за рулем по неосторожности убил человека. Как пафосно раздуто, каждый канал и соцсети активно хейтили Ефремова на чем свет стоит. У меня нет цели оправдывать его. Нарушил закон – отвечай. Но как же отвратителен общественный гнев, который, судя по всему, был создан искусственно и как мастерски обставлен пропагандистами разного уровня. Я не уверен, но очень похоже, что он перешел дорогу кому-то, что из него сделали такого козла отпущения народного гнева. Давайте представим, что подобное сделал кто-нибудь из мажоров-сынков депутатов, был бы такой же ажиотаж? Ну уж точно потерпевшие бы не ходили из одного ток-шоу в другое. Вряд ли и до одного дотопали. А срок Ефремову дали, как будто он это убийство планировал и разрабатывал. Я сейчас не заостряю внимание на тонкостях и нюансах этой истории, просто здесь очевидна игра на чувствах народа. А там много не надо – по телевизору же херни не скажут. Поэтому в следующий раз, когда будут говорить высокопарно о Родине, человечности, совести, любви, дружбе, ответственности – нужно быть очень осторожным, ведь всех этих понятий в действительности может не быть, просто кто-то очень хочет добиться своих реальных целей красивыми манипулятивными разговорами о добре и красоте.
Как порой лицемерно иронично наше общество! Тюрьму называют «исправительным» местом? Ну и как, многие исправились? Тюрьма может только запугать человека, внушить страх попадания в этот ад снова и человек, только страшась наказания не будет больше нарушать закон. По крайней мере так думается. Наказание для исправления. Какая дурость. Наказание в тюрьме – это своего рода общественная месть нарушителю, ограничение общения с противоположным полом, веками сработанная система моральных пыток, цель которых одна – запугать и чтоб человек был как все. Когда кричат о необходимости смертной казни, редко задумываются о невиновном. Когда убийство невиновного становится нормой для государства показываются все самые отвратительные стороны так называемой системы. Те, кто обеими руками за смертную казнь – завтра будут первые линчевать человека, на которого им укажут. Разбираться в степени виновности будут уже на похоронах. Пример с тюрьмой и вопросом смертной казни обнажает несовершенство системы, главная цель которой показать ничтожность человека перед лицом общества. Гул голосов перекричит, конечно, но убедительности разумному человеку не добавит. Никто в садике, школе, разного рода ПТУ, которые теперь почтительно называют колледжами, университетах, армии и других социальных институтах не будет учить тому, что у человека есть права и достоинство. Ну разве что с крайним сарказмом. Об обязанностях расскажут охотнее и подробнее. А когда у нас роль человека не будет принижена перед большинством, а значит властью, это будет свидетельствовать об эволюции нашего общества, о котором говорить скорее всего пока рано.
Сейчас трудно сказать с какого именно момента началось осознание мной собственной жизни. Первое фактическое воспоминание связано с квартирой в родительском доме, где я утром лежал на кровати мамы, она зашла и объявила, что мне исполняется четыре годика. Далее воспоминания очень туманны и отрывисты, словно после мучительной похмельной утренней попытки вспомнить подробности вечера накануне, когда кажется, что вроде бы вот-вот и полная картина сложится в голове, однако многие пазлы заменены на другие поновее, многие другие безвозвратно утеряны, чтобы никогда не найтись, их можно промолчать, заретушировать, обновить, рассказать, дополнить и пересказать заново, но это мало изменит замутненное стекло сегодняшнего восприятия рассказчика.
Первый поход в школу, которая находилась практически через дорогу, напротив нее был, как тогда он назывался, дворец пионеров, где после линейки в первом классе были какие-то конкурсы, поздравления и показ фильма. В школе мне нравилось, я быстро понял, что удобно не выделяться, ну и чувство юмора присутствовало. Некоторые вещи оставались в памяти, уже не в силах раствориться: как в начальном классе девочка боялась отпроситься, а потом медленно шла между рядами парт с характерным отталкивающим запахом и становящимися коричневыми белые колготки неловко передвигали сутулое тело, готовое провалиться сквозь землю, класс тихонько ржал. В другой раз, уже чуть постарше, тоже осталось в памяти, как опоздавшую девочку заставили подняться и учительница медленным и надменным голосом сказала – А теперь мы будем ее осуждать – и несколько человек должны были высказать мнение о том, как плохо она поступила. В принципе такие эпизоды могут и взрослого человека несколько обескураживать, а когда это подается нормой, по-другому воспринимается вся система взаимоотношений. Конечно, было много хорошего, доброго и веселого, но наверное одна из особенностей человеческой памяти – оставлять неизгладимыми бороздами нелицеприятные моменты, может быть потому что они лучше раскрывают личности окружающих?
После третьего класса по какой-то там новой программе меня перевели сразу в пятый класс в школу-гимназию им.М.Горького, где я уже оттрубил до получения аттестата семь лет. Кое-что мне нравилось: сильные и требовательные учителя, юмор особый школьный, девочки красивые. Многое что отталкивало, было что даже не хотелось идти туда. Предвзятость некоторых учителей. Постановка ярлыков. Причем это как в плане успеваемости, так и в личностном плане. Учительница по истории, очень интеллигентная и красиво разговаривающая женщина с исключительной дикцией, ответила как-то случайно зашедшей классной руководительнице на ее ироничное замечание об одном манерном ученике, что она бы никогда не выбрала такого мужчину как Хван, – на что она ни с того ни с сего резко заметила, что предпочла бы такого мужчину как Дима такому как я. И назвала мою фамилию резко, четко, подчеркивая презрение что ли. Общий хохот, конечно. Как раз то, что легко может позволить себе учитель средней школы.
Забавно, что уроки музыки у нас были чуть ли не до восьмого класса, и приветствовали мы ее на уроке очень необычно. Нужно было несколько раз под музыку в тон сказать: «Здра-вству-йте!» Она жестами показывала выше или ниже брать ноты. Еще веселее было видеть моих одноклассников, которые как-то втроем поприветствовали ее в коридоре пискляво подражая манере на уроке «Здраа- вствуу-йте!»Ее увеличенные глаза сквозь очки немаленького размера надо было видеть в этот момент!
На уроках литературы и русского, биологии и истории очень любили Витю. Он очень хорошо понимал алгебру, геомерию, математику, а эти предметы как-то не шли. То биологичка своим гундосым как в аптеке голосом прознесет его фамилию, на что он медленно пройдет к доске, возьмет указку и стоит молча. «Пожалуйста, Витя». Пауза. Вкрадчиво и медленно: «Это все, Витя?» Торжественный легкий подтверждающий кивок головы. «Два, Витя!» – все тем же противным голосом, которым она говорила слово «вещества» как «вищистьва». То все та же историчка долго и пространно рассказывает как Витя списывает самостоятельную, хотя ее списывает большая половина класса, но как всегда – предвзятость и ярлыки потом уже диктуют само поведение учеников.
На русском языке проходили односоставные предложения. Было задание – составить его. Перед этим оригинальный инструктаж: «Только ребята, очень вас прошу, не пишите, что-нибудь про колбасу, которую продают в магазине». После небольшого времени на работу спрашивают Витю. Пауза. Витя, ты составил предложение? Да. Читай что составил. В магазине продают колбасу. Думаю излишен комментарий о взрыве хохота в классе.
Всевозможных смешных и курьезных случаев было очень и очень много, всех не упомнишь. Мероприятия проходили весело, много смеялись.
Несмотря на многие неприятные и монотонные моменты я очень благодарен школе. За образование хорошее, за то, что рос и развивался в интеллектуальной и воспитанной среде. За то, что мне еще удалось застать старую школу, а не учиться в эпоху каких-то непонятных реформ и дистанционного обучения, которое не сплачивает общество, а как будто разработано разъединять и изолировать учащихся друг от друга и учителя. Это ненормально. Каждый подросток врос в телефон, где идет его настоящая жизнь, остальное воспринимается черно-белым. Песни у костра в лагере, совместные походы в музеи и кино, да что там – обычная школьная жизнь с дерганьем за косички, нелепыми ухаживаниями и даже демонстрация всех неприятных моментов школы это часть жизни, забрать которую все равно что забрать часть свободы. Мне жаль современных детей и школьников. Какую школу и какое общество они построят завтра?
О проекте
О подписке