Цитаты из книги «США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830»

Задачи книги включают определение предпосылок восприятия в Северной Америке борьбы за независимость испанских и португальских колоний; исследование деятельности латиноамериканцев в США и североамериканцев в Латинской Америке; изучение роли дебатов в Конгрессе США в выработке латиноамериканской политики; анализ признания Соединенными Штатами независимости государств Западного полушария и становления межамериканских дипломатических и торговых связей; трактовку эволюции образа Латинской Америки в общественном мнении США. Такой комплексный анализ никогда не предпринимался в исторической литературе. Некоторые архивные источники впервые вводятся в научный оборот. Исследование в основном охватывает время от окончания англо-американской войны 1812–1815 гг. до 1829 г. – прихода к власти президента Эндрю Джексона, который совпал с относительным падением интереса североамериканцев к внешним делам.

В 1820-е гг. именно Боливар оказался для мира воплощением всей латиноамериканской революции. И его трагические последние годы, отчаянная борьба против сепаратизма и утрата доверия на родине и в мировом либеральном сообществе окончательно убедили североамериканцев, что южные соседи им совсем не «братья»: для рациональных республиканцев США Освободитель стал грустным символом неготовности бывших испанских колоний к независимости, доказательством общей истины – в необразованной стране невозможна такая роскошь как свободное правительство. Порой (и все чаще) разочарование носило расистский и антикатолический оттенок – «папистские» потомки южан-испанцев и индейцев недостойны республики. Особое недоверие вызывали стремления сохранить традиционное влияние церкви, опереться на армию как мотор социальной реформы, законодательно сдержать натиск фритредерского капитализма. Образ Боливара как байронического романтического героя, гибнущего в схватке с судьбой, оказался чужд бодрому молодому духу Северной Америки.

Пик славы Освободителя приходится на 1825 – начало 1826 гг. Затем после провала Панамского конгресса и усиления центробежных сил в Великой Колумбии Боливар стремительно теряет популярность в либеральных кругах Европы и Америки.

Боливар, подобно Вашингтону, ведет восстание колоний Нового Света против власти европейской державы, борется за национальную независимость. Это сходство внешнее.

Борьба Испанской Америки за независимость неотделима от личности Симона Боливара. Не сразу, примерно с 1821–1823 гг. из всех вождей повстанцев именно Боливар становится для североамериканцев «Вашингтоном Юга». Следствием метафоры «Боливар – Вашингтон» служит, на наш взгляд, отождествление Освободителя со всей революцией Испанской Америки. Примерно в 1825 г. в нем повсеместно начинают видеть не одного из генералов, а образ самой революции, которая также обретает человеческий облик, – ее олицетворением стал Боливар.

Обретя независимость, страны Латинской Америки вплотную столкнулись с нехваткой специалистов для многих областей хозяйства, гражданской и военной службы.

Разрабатывая основы латиноамериканской политики, Генри Клей во главу угла ставил нейтралитет США.

При Клее было успешно разрешено несколько запутанных коммерческих споров, связанных в первую очередь с определением статуса тех или иных торговых кораблей. Помимо Бразилии, иски граждан США признала Великая Колумбия: 16 марта 1825 г. было подписано соглашение о возмещении на общую сумму свыше 72 тысяч долларов. Заключительная серия исков была принята Колумбией 25 ноября 1829 г. Как мы видим, во всех договорах с новыми государствами Западного полушария, кроме соглашения с Центральной Америкой, США не удалось добиться отказа от статуса наибольшего благоприятствования в пользу принципа взаимности. Камнем преткновения здесь служило условие приоритета государственной принадлежности корабля происхождению товара («флаг покрывает товар»). Таким образом, корабли США могли бы на равных условиях перевозить и собственные товары, и товары других стран, в том числе латиноамериканские. Тогда торговые флоты молодых государств Латинской Америки оказались бы в заведомо невыгодном положении по сравнению с сильным торговым флотом США.

Торговля США с Бразилией находилась в менее выгодном положении по сравнению с торговлей Португалии и Англии (пошлина в 24 процента на все товары в противовес десятипроцентной).

Развитию связей Соединенных Штатов с Чили препятствовало критическое положение этого тихоокеанского государства, находившегося в те годы на грани анархии.