Цитаты из книг автора «Андрей Геласимов»

о происходило тут – ночь, день, люди, события, холод, – было неимоверным.

бескрайняя, как всё в этих местах, зимняя ночь.

в ощутимо прохладном уже коридоре

Никаких следов трансцендентного в ее хмуром взгляде он не обнаружил.

холод беспокоил ее только в бытовом смысле

размножении читалась не просто стихийная экспансия, не один примитивный захват жизненного пространства – нет, они явно придерживались четкого плана. Холод здесь мыслил, и этот океан мыслящего холода со всей очевидностью чего-то хотел, чего-то ждал, к чему-то готовился.

Это был даже не снег, а какая-то особая, мохнатая его разновидность. Мохнатым и серым было абсолютно всё – дома, столбы, фонари, дорожные знаки. В причудливых сталагмитах у проезжей части только местный человек мог опознать деревья. Провода исполинскими коралловыми нитями тяжело провисали над головой. Колючие, взъерошенные решетки вдоль тротуаров были отлиты из жидкого воздуха, а не из чугуна. Вся эта колоссальная изморозь, по интенсивности с которой можно сопоставить лишь тропическую растительность, являла собой альтернативную, небиологическую форму жизни. Кристаллы затвердевшего холода миллиардными колониями облепляли в городе любую поверхность, едва столбик термометра опускался ниже сорока. Эти колонии вели самостоятельную и как будто осмысленную жизнь. В их бурном росте

Все вокруг было не просто покрыто снегом, а укутано в него с такой тщательностью и такой неотступной заботой, с какой не всякая мать пеленает своего младенца. Снежная толща, поглотившая город, достигала археологических порядков и величин. Погребенный под слоем пепла древний Геркуланум и многострадальные Помпеи –

архитектурные сооружения, имитировавшие в стекле и бетоне традиционную для северного народа юрту.

абсолютно безжизненный и плоский пейзаж из высокобюджетной фантастики про закованные в ледяной панцирь планеты.