Отзывы на книги автора «Андрей Филимонов»

"Пляс нигде" Филимонова очень напоминает "Тропик рака" Миллера. Главный герой, он же автор, путешествует по миру (у американца был только Париж), посещает интересные места, знакомится с разными творческими людьми из богемной тусовки. За 200 страниц мы успеваем посетить Алтай, Ригу, Нью-Йорк, познакомиться с художниками, писателями, друзьями самого Филимонова. С кем-то он весело проводит вечера, гуляя по Монмартру, с кем-то отплясывает (лежа) шаманские танцы в каком-то странном рижском клубе... и это почти всегда пьяно, весело, слегка безумно, а главное - интересно. Местами грубо, местами очень грубо, но так и должно быть, когда нонконформистский автор берется писать "в кайф". Филимонову, я уверен, глубоко наплевать, что будут писать люди о его книге, глубоко плевать, что подумают консервативные читатели или ребята из органов, у которых явно нашлось бы, что сказать, прочитай кто-нибудь из них стишок из цикла "Зоофилы", - Филимонов пишет для себя, для тех, кто с ним на одной волне. И итоговое "понравилось/не понравилось" зависит только от того, подружитесь вы с автором или нет. Если не переносите в литературе мат, разврат, шаманизм и все такое, - бегите и даже не думайте брать в руки эту черную книгу. Если же вы, наоборот, фанат всего вышеперечисленного, то попробуйте - вам вполне может понравиться.

Если бы мне заказали книгу о путешествиях или какой-нибудь путеводитель, я начал бы со списка винных магазинов. Перемещения в пространстве вызывают жажду, и ничего нет лучше, чем искупать в алкоголе новорожденный образ чужого города...

С романом Филимонова та же история, что и с картинами Уорхола, Поллока, Баскии, - для одних непонятная мазня из разряда "да я ща сам так намалюю", для других - современное революционное, авангардистское. Правда от романа Филимонова вы вряд ли получите такое же эстетическое наслаждение.., хотя справедливости ради надо сказать, что с русским языком автор управляется отменно: здесь вам и остроумные каламбуры, и обыгрывание разных устойчивых выражений на новый лад, и забавные неологизмы; жаль, мата и новомодных заимствований многовато, но это уже на вкус и цвет.

Книги ведь тоже наркотик. Они штырят. К ним привыкаешь. На них подсаживаешься. Бэд-трип Достоевского, эфирный Джойс, кокаиновый Кокто и капля опиума от Бодлера.

В "Плясе нигде" вы даже не раскопаете какую-то глобальную идею, запрятанную под громадным слоем метафор и аллюзий. Этого здесь тоже нет. "Пляс" про веселье, напитки, вещества, про тотальное неуважение ко всем и вся, роман-отрыв, в котором автор делает все, что ему вздумается.

Филимонов не может конкурировать с Кастанедой или Миллером, которых он отдаленно напоминает. По оккультному он проходится поверхностно, как юзер, а не технарь; в богемной авангардной тусовке он хоть и свой, но новатором его назвать нельзя, скорее одним из ему подобных. Заметный современный деятель, на этом и сойдемся.

Жаль, конечно, что людям больше нравится быть живыми личностями, чем произведениями искусства.

Рекомендовать "Пляс нигде" я могу только отвязным любителям чего-то нестандартного, временами безумного, развратного, пошлого, дерзкого. Читателям, которым надоели условности и традиции, нормы и приличия. Всем остальным советую пройти мимо и поостеречься: Филимонов кусается.

В своём романе "Рецепты сотворения мира" автор восстанавливает генеалогическое древо семьи.
⠀
Реконструирует молодость своих бабушки с дедушкой по отцовской линии с четырёх разных сторон, по количеству разделов в книге: женский рецепт, мужской, магический, советский. И пятый раздел — личный.
⠀
В итоге, благодаря необычному повествованию, обыденный рассказ приобретает иную форму. Думаю, вы читали романы, где одно и то же действие показывают с противоположных сторон. Здесь похожий метод, только события описываются разные, чтобы не повторяться и показать историю как можно глубже.
⠀
Не могу не отметить, что язык повествования прекрасный — лёгкий, с юмором, местами с остринкой. Подача — интересная, живая. Событийные ветки — однозначно плюс. Личные переживания — тоже есть и они цепляют.
⠀
Но... Конец книги оставил разочарование и осадок. Не поняла я этого беспорядочного хаоса в завершении. Также как не поняла пятой части — личной.
⠀
История рассказана, поставлена точка, автор попрощался с читателем, а потом резко решил вернуться на сцену, неся с собой целый ворох психоделических рассуждений. Честно говоря, впечатление от такого появления осталось неоднозначное.
⠀
А ведь всё так красиво могло закончиться...

Книжка ждёт своей очереди, похоже, как раз с момента получения двух номинаций на премию "Большая книга-2018". Я тогда был охоч до семейных саг. А тут дополнительный бонус — компактность произведения.
История советской семьи современным языком. Подавая сочную фактуру, автор немного портит повествование жаргонными неологизмами: например, "баттл «Золушка демократии vs Тоталитарная Брунгильда»" — про соревнования немецких и американских киностудий; вау, рэп и другие словечки.
История бабушки, выбирающей жениха в СССР времён Великой Отечественной и дедушки, лётчика и архитектора;
Истории пронизаны чувственностью, яркими эмоциями, где-то ностальгией и умилением перед эпохой.
Молодость во время ВОВ, послевоенная зрелость, старость под Брежнева и смерть в миллениум. Несколько эпох.
ЛСД-эпилог — попытка примазаться к истории предков. Ненужная, но не разждражающая.
7(ХОРОШО)

Не осуждай сибиряка, что он угрюм и носит нож.
Ведь он на русского похож, как барс похож на барсука.
Леонид Мартынов

В поговорке "Дальше Сибири не сошлют" одновременно ужас  простого русского человека перед изначальной враждебностью сурового края,  но и фатализм - живут же и там. Живут, и хорошо, крепко - в соломенном домишке не вышло бы. Для жителей европейской России сибиряки немного пришельцы с планеты, где сила тяжести больше земной. Тамошние люди крепче держатся за землю, тверже стоят на ногах. Там просторы, немыслимой красоты природа, богатство недр. Там долгая зима с лютыми морозами и короткое жаркое лето. Охота и рыбалка, грибы и ягоды. Там "- Приезжайте к нам на Колыму. - Нет, уж лучше вы к нам" и "Если ты полюбишь Север, не разлюбишь никогда".

Этот сборник, составленный Сергеем Шаргуновым и Романом Сенчиным включает рассказы восемнадцати авторов, жизнь которых так или иначе связана с Сибирью: кто-то родился там, кто-то переехал из других мест, кому-то довелось работать или жить некоторое время. Три раздела книги: Вспоминая, Открывая, Погружаясь - три способа восприятия и взаимодействия.

В первой части "Вспоминая" рассказы о сибирском детстве актрис Алены Бабенко и Татьяны Лазаревой, такие, наполненные светом родительской любви, с прекрасным ощущением защищенности. уверенности, покоя. У драматурга и режиссера Ивана Вырыпаева, которого страсть как люблю за "Эйфорию", Андрея Филимонова ("Рецепты сотворения мира" ) и Романа Сенчина - такие брутальные ноты в описании лихих девяностых. И чудесная история первой любви от Ярославы Пулинович.  

"Открывая", вторая часть плавно продолжает затронутую Сенчиным тему Тувы, Наталия Клевалина рассказывает о своем опыте обучения у шамана и описанным чудесам веришь совершенно, это тебе не "Битва экстрасенсов". Грустно-отчаянные "Звезды над Телецким" Ирины Богатыревой (ее прекрасная "Белая Согра" открытие моей весны 2021).  Илья Кочергин и Олег Ермаков со своими эссе - именины сердца для этнографа, масса бытовых подробностей, интересные яркие люди. Василий Авченко, чье имя ассоциируется главным образом с Дальним Востоком здесь пишет об Александре Вампилове, а Андрей Рубанов о протопопе Аввакуме ("Ино, еще побредем"), которого с детства большой поклонник. Хорошо расскажет.

Третья часть "Погружаясь", в самом деле, опыт глубокого погружения. Забавные, несколько гротескные сибирские байки  Сергея Шаргунова И Евгения Попова,  необычная лексика Михаила Тарковского напомнит сказы Бориса Шергина и Степана Писахова. Единственный художественный рассказ сборника от Дмитрия Захарова ("Средняя Эдда", "Кластер") - бр-р, жуткий. Удивительные, прекрасные старухи Андрея Антипина и Вассилины Орловой - читаешь едва не со слезами.

Прекрасная книга. Побольше бы таких о России.

Собираясь писать рецензию и в то же время пребывая под слегка непонятным впечатлением от книги, решила глянуть отзывы других читателей, и, увы, их нет. Так что понять, насколько правильно моё восприятие, приложив его к некой шкале, не получилось. Ну что же, попробую тогда я объяснить необъяснимое.

Книга очень странная. В неё входят две повести: совершенно психоделический "Пляс нигде" и совершенно, до сарказма и шаржа реалистический "Головастик и святые". На мой взгляд, это лишь говорит о многогранности автора, способного приковать внимание к своим героям в любой ипостаси: обдолбышам, французским интеллектуалам, неприкаянным эмигрантам, буддистам или, по выражению писателя, божественной гопоте.
Событий как таковых, которые можно было бы пересказать, рискуя заспойлерить сюжет, нет. В первой повести это некий свободный поток сознания и воспоминаний, во второй тем же перемежается описание довольно странных будней деревни Бездорожной, официально расселённой, но продолжающей существовать где-то между полями и лесами...
Не буду тут радостно констатировать, что "во всём этом чувствуется искренняя любовь писателя к малой родина и бла-бла-бла"(что, кстати, вызывает сомнения), но обязательно должна сказать, что автор просто изумительно владеет языком. Речь его персонажей разнообразна, образна и многослойна - от высокого стиля до абсолютно реалистичного мата в роли средства общения. Или вот так:

"– Ты выдь на крыльцо, сам увидишь, – говорит Трактор. – Капли-сопли, всё одно слово – дождь.
– Звуки-то разные, – возражает Седьмой. – На дорогу падает Чмок или Чам, на железо Цочь-цочь, на поленницу – Кап. Какое же это одно слово?"

«Рецепт сотворения мира» не столько даже биографический роман, сколько роман-путешествие. Только автор-рассказчик отправился не вдоль автомобильных дорог, а сменил ось координат, взяв за основу не пространство, а время. Может быть и вовсе никуда не поехал, а вскарабкался на ветви генеалогического древа, чтобы на них покачаться. Несколько неуклюже, точно так же, как я сейчас ввожу эти метафоры.

Делаем чек-лист. По отдельности всё прекрасно. Форма хорошая — плюс. Язык прекрасный, в некоторые моменты даже отменный — плюс. Событийные ветки — плюс. Личные переживания — плюс. Даже потоки сознания временами прорываются, тоже плюс. Вот только математика не работает, и целое лукошко плюсов в итоге не даёт один гигантский плюсище. Чего-то не хватает (лично мне, разумеется). Многособытийный роман с довольно внятным стержнем создаёт впечатление, что написан он вовсе не для нас с вами, читателей. Это какой-то твой знакомый с хорошо подвешенным языком усадил тебя на диван с чашкой чая, раскрыл семейный альбом и рассказывает о бабушках-дедушках. Не заботясь при этом даже, слушаешь ты вообще или нет.

Необычная форма повествования приправляет этот обыденный рассказ, но не более того. Есть четыре раздела — мужской рецепт, женский, магический, советский... И бонусный пятый, личный, краткий. Помните романы, где одно и то же событие показывается по главам с точки зрения разных персонажей? Тут такая же игра с прицелом и акцентами, только событие не одно и то же, а разные, чтобы не повторяться. Смотрим на события под разными углами, и это довольно любопытно, но если бы даже угол был нейтральный, классический, то это многого бы не изменило.

Частенько романы биографического толка да и романы-путешествия начинаются с хаоса, а затем приходят к чему-то определённому. Да и в мифах о сотворении мира тоже почти всегда всё рождается из хаоса. Но это не тот рецепт, здесь хаосом всё заканчивается. Мы сплетены с поступками и жизнью наших предков плотной паутиной, но не всегда можем её разглядеть. Филимонов же честно старается.

Приятное, грамотное и в некоторых местах даже злобненько острое чтение, при этом совершенно необязательное. Впрочем, если уж брать совсем так широко, то любое чтение необязательно, кроме господа нашего, Розенталя.

Понравился слог, не понравилась желчь, конец в "никуда", разочаровало. Эмоции вызвало, буду следить за дальнейшим творчеством.

В ванной висели два зеркала, злое и доброе - с морщинами и без морщин. Думаю, дело в том, что ртуть ядовита и чем больше ее в амальгаме,  тем резче и безжалостнее зеркало предъявляет смертному картину распада. Добрые зеркала близоруки, как последняя любовь.

"Рецепты сотворения мира" Андрея Филимонова были любовью с первой страницы. Три с половиной года прошло, а впечатление и теперь яркое. Такое: "Как-как он это делает!?" Тогда, помню, районная администрация  выкатила предписание сделать  косметический ремонт моей торговой точки к ЧМ по футболу. Тоиссь, где магазинчик шаговой доступности в Тольятти, который даже не областной центр, а где чемпионат, одним из принимающих городов которого будет губернская Самара? Но прошел слух, что не то шведская, не то швейцарская сборная изъявила желание разместиться в нашем богоспасаемом городе и осрамиться перед державами никак нельзя было.

В общем, пришлось совместить привычное стояние за прилавком с работой штукатура-маляра, а в наушниках у меня говорила книга, то и дело заставляя взрываться смехом, благодаря чему, теперь вспоминаю тот ремонт с удовольствием.  "Головастика и святых" потом тоже прочла. конечно, нельзя же было вот просто так взять и  перестать читать Филимонова, но то ли бесконечно далека я от русской деревни, то ли еще по какой причине, так же сильно не полюбила.

"Пляс нигде" третья для меня большая филимоновская книга,  и наверно нужно немного сказать о названии. Для всех, кто имеет хотя бы приблизительное представление о французском языке (то есть,  абсолютно для всех), в словосочетании изначально зашито два значения: буквальное - танцы в никаком месте и билингвальное "место нигде"  (place), как "капитан никто" в имени Немо. Третий смысл для посвященных, так называется передвижной поэтический фестиваль, не привязанный к определенной локации, идея которого принадлежит автору.

О чем книга?  Обо всем, ни о чем. Как объездить полмира практически без денег и почти без знания языков, везде находя крышу над головой непрерывно бухая, не переставая работать, и умудряясь при этом финансово поддерживать семью (семьи?) Выполнено профессионалом, не пытайтесь повторить в домашних условиях.

Об удивительной трагичной судьбе сибирского художника Григория Гуркина, который был учеником Шишкина, столичной знаменитостью, эмигрантом, репатриантом, заключенным НКВД. О причудливо тасующейся колоде, соединившей его судьбу с судьбами Ивана Ефремова и Николая Рериха.

Еще об одном художнике, на сей раз американском фотодокументалисте, который в недолгую эру расцвета полароида провел невероятной масштабности проект - приехал в Союз и сделал пять тысяч фотографий советских людей. Фишка практически шпионского по сложности оборудования была в том, что каждый кадр, кроме выпадающей картонки снимка, фиксировался еще на негативе. И вот теперь, спустя сорок лет, он приедет снова, чтобы увидеть героев своих фотографий.

Эпопея поисков Натана Фарба, в общем, и есть неявный сюжет романа. Такая ненадежная его скрепа, которая то и дело выпадает из поля зрения, тонет в подробностях похождений и возлияний героя-рассказчика. Но к финалу все сложится как надо, не сомневайтесь. Язык Андрея Филимонова хорош необычайно и читать его большая радость.

В "Пляс нигде" вошли еще "Головастик и святые", но об этой книге я уже рассказывала прежде.

Кто сможет мне обьяснить отчего это я не шагнула, в данном конкретном случае, в ногу?
На честном голубом глазу решила поучаствовать в голосовании Национальной читательской премии, прочуствовала собственную "невинность", изучив имена современных авторов-претендентов, и не ткнула же наугад или в единственно знакомого ( ну совершенно "невинная") , а выбрала самого 4-х звездного незнакомца.

Блаженны, кто на первом свидании имеет план эвакуации из будущих отношений....ибо.

План эвакуации у меня не был в наличии - это точно. Не подготовилась к первому свиданию. Признаюсь, хотела я и ниже оценку выставить, но не смогла...неудобно - мне же её бесплатно дали почитать, а временно сданному в аренду имуществу неудобно в зубы заглядывать.

Как всегда аннотация не подкачала) выставила все возможные привлекательности в самом наивыгоднейшем свете. Семейная сага, непростое время родится при Ленине, выжить при Сталине...., рассказ о родных людях.

Речь в книге пойдёт о дедушке и бабушке Андрея Филимонова - Галине и Диме. О том как их роман с переменным успехом тянулся с довоенной поры и по весьма необычной причине закончился регистрацией в 43 году. О том, каковы были их самые ближайшие предки, кто выжил, а кто даже совсем и нет, оставив повод не посещать Большой театр. Много действительно забавного было рассказано мимоходом, многое было интересно и перекликалось с ранее прочитанным, мне даже иногда удавалось поймать то самое обещанное настроение , когда ты рассматриваешь старые пожелтевшие от времени фотографии, на которых вычурные шляпки, прически давно ушедших лет и застывшее время.
Приезд голых на тарелках в Киев и траги-комичная история еженочных спортивных занятий тетушки Галины, кулинарная победа над Ницше и французким языком, толпа поклонников и необычная прогулка по ночной Москве, тарелка мухоморов и мешочек риса, который помог преодолеть дорогу из Ташкента в Иваново. Каждая довоенная и военная история была услышана в пересказе любящего внука, который внимательно коллекционировал семейные рассказы с самого ползункового детства.
Период застоя для семьи был не менее богат на происшествия, но более безопасен и обеспечен. Болезни требующие круизов по Средиземному морю и прогулок по Елисейских полям, фаршированная рыба на "пирах", устраиваемых для самых близких, три тысячи любовно приобретенных книжных томиков. И обязательные прогулки по средам, КГБ тоже имеет право на комфортную вербовку.

Что же мне не понравилось?
Все эти интересные моменты истории нашей страны были приподнесены легковесно и совсем не изящно. Мне вспомнился Михаил Веллер позднего периода с его байками - занятными, но находящимися на грани приличия. Ирония вещь замечательная, но есть соблазн ей увлечься и потерять чувство уважение. Налет цинизма, который можно было простить Галине и Дмитрию , когда они излагали свои жизненные перепития, должен был бы перерасти в нечто большее под пером их внука. То что напишешь пером , не вырубишь топором. Утеряно было чувство благоговейной любви, которое подразумевалось при написании, но как песок сквозь пальцы утекло в попытках рассказать легко и непринужденно семейную многоступенчатую сагу.

Последняя глава, о которой совершенно честно сказано, что её могло бы и не быть, окончательно расстроило моё отношение к книге. Путешествие по местам, которые могли бы стать , при другом раскладе, иной жизнью для Галины не удалось - ни в плане физиологическом, ни в плане творческом. И все бы ничего, но...
Но тяжело простить, даже в случае приема внутрь нарисованного мухомора, сожжение Туманности Андромеды и Соляриса .

Чем дальше продвигается мое знакомство с произведениями из длинного списка " Ясная Поляна 2022", тем большее неудоумение вызывает, представленная в нем проза.
Современные авторы устроили соревнования в оригинальности, изобретают свой язык, размывают границы жанров и т.д.
Оказывается можно написать об'емное произведение не имеющее единого сюжетного стержня. Этот роман,как раз и является представителем авторских изысков.
Герой текста журналист радио "Свобода". Знакомство читателя с ним происходит на Алтае, где он собирает материал о жизни художника Григория Гуркина,уроженца этих мест, ученика мэтра Шишкина. История художника вплетена в революционные события России и насыщена всевозможными коллизиями. Ему придется столкнуться с НКВД
и бежать в Монголию, через некоторое время талантливый человек вернется на родину,но судьба его до конца драматична. Его самобытное творчество привлечет внимание писателя фантаста И.Ефремова и причудливо соединится в романе с судьбой Н.Рериха.
Сюжет очень интересный и мог бы стать полновесным романом.
Но герой- рассказчик отправляется автостопом в Москву, ему предстоит путешествие в Париж, где он должен следить за квартирой своей пассии.
Травелог мгновенно наполняется многочисленными описаниями и бесконечными диалогами. Ведь любое, даже самое незначительном явление, встретившееся в пути, будь то анекдот шофера дальнобойщика или поездка с водителем электромобиля- поэта любителя, вызывает шквал авторского красноречия. Филимонов с готовностью пускается в рассуждения обо всем на свете. Иногда они весьма остроумны и вызывают улыбку, а порой превращаются в циничный пересказ старых анекдотов. На меня шокирующее впечатление произвела юмористическая тональность рассказа в котором автор касается событий 11 сентября.
В путевые байки вплетается рассказ об американском фотографе, побывавшем в СССР и сделавшем ( в далекие годы изоляции страны) снимки советских людей на Polaroid. Хитрое устройство имело дополнительную внутренюю память ( пластину). И фотографии советских граждан, без их ведома,были размещены на страницах американских
журналов. Герой романа, с помощью современных коммуникаций, стремится разыскать ушлого фотокорра и готовит для своего медиа издания интересный материал.
Спустя сорок с лишним лет, Натан Фарб собирается посетить нашу страну,чтобы встретиться с людьми,изображенными на его фото.

Необычное название романа автор остроумно обыгрывает, находя на земле это место. Им становится пятиметровый клочок ,неучтенной кадастром ,земли в подмосковном поселке Челюскинский( родина моих предков, ныне семейная дача).

В общем весь роман становится историей, о том, как можно путешествовать бесплатно,забалтывая контролеров ,и внушает читателю мысль, что талантливый журналист, буквально из ничего ,
( изо всего происходящего) может создать интересную историю.
Оценю произведение положительно, но все таки истории люблю "стержневые" а эта для меня слишком" ценробежна".
Времени на чтение обо всем и ни о чем
ушло у меня много, вот впечатлений значительно меньше.