Глава первая

Я дважды обошел машину, глядя под ноги. Рыба исчезла бесследно. Единственную камбалу, которую мне удалось сегодня подстрелить, какой-то предприимчивый пляжник унес с собой. Мне хотелось завыть от тоски. Я посмотрел по сторонам. Слева хохотали и орали худые подростки в длинных мокрых трусах. Они кидали друг в друга песком и ругались неприличными словами. Справа рыбаки вытаскивали на берег резиновую лодку. Я не видел, много ли рыбы они набили за день, но днище лодки провисало.

Тяжелый джип, подняв пыль, развернулся рядом со мной и едва не наехал на подводное ружье. Я похолодел от ужаса, крикнул и кинулся спасать свою дорогую игрушку. Слава Богу, цела, только песком присыпало! Грохоча, джип покатил вдоль виноградника. Я громко выругался. Водитель, высунув из окна кулак, показал мне большой палец. Я швырнул ему вдогон булыжник. Весь день мы охотились с ним рядом, но ему повезло намного больше – он вытащил, кажется, штук пять камбал. Наверное, моя камбала сейчас дремала в его багажнике.

Я вернулся к воде, сел на мокрый песок и с унынием стал натягивать ласты. Три года назад этот пляж был диким и безлюдным, и камбалы лежали на морском дне как листья в осеннем лесу. Но тогда у меня не было подводного ружья. Теперь ружье есть, но камбалы перевелись.

Я с содроганием стал заходить в потемневшую воду, крепко сжимая в руках свою последнюю надежду. Этот пневматический "спорт дайвинг" производства США я купил весной, отдав за него все деньги, какие у меня были. Тонкий стреловидный гарпун, тридцатиметровая леска, прицельная планка, учитывающая погрешность на донные течения. Сказка! Тогда я наивно полагал, что подводным ружьем с легкостью поправлю свое материальное положение. Ведь оптовики с продуктового рынка камбалу у рыбаков отрывали с руками и давали хорошие деньги.

На поверхности воды еще играло бликами солнце, а под водой уже сгущалась тень. Я медленно скользил над камнями, обросшими водорослями. Передо мной шарахались в стороны стайки мелких рыб. Я крутил головой, присматриваясь к темным пятнам. Камбала – рыба хитрая. Она все время притворяется то песчаным дном, то камнем. Никак не хочет быть самой собой.

А это что? Прямо перед моим лицом в облаке пузырей покачивались женские ножки. Сиреневый маникюр на ногтях, царапина под коленкой. Я чуть приподнял взгляд. Персиковый купальник… Вода увеличивала изображение, я все видел в деталях. Нет, это не охота, а просто издевательство какое-то! Я нырнул глубже, чтобы уйти от греха подальше, но вдруг мягкие пятки долбанули меня по спине.

– Ой! – испуганно воскликнула девушка, когда я вынырнул на поверхность. – Кажется, я наступила на вас.

– Ничего страшного, – ответил я, вытащив изо рта загубник и сплюнув. – У меня спина чистая.

Какие, однако, стойкие духи изобрели! Вода вокруг девушки источала крепкий парфюмерный запах.

– Здесь очень глубоко? – спросила она, барахтаясь рядом. – Вы случайно не заметили там колечка?

– Какого еще колечка?!

– С пальца свалилось. Я хотела заколку поправить… Так обидно!

Я стащил с головы маску. Она запотела, ее надо было ополоснуть внутри.

– Большое колечко?

– Не очень.

– С бриллиантом? Сапфиром? Изумрудом?

Девушка отрицательно покачала головой:

– Если бы! Тогда бы я вас не рискнула просить.

– Жаль, – признался я и пристроил на лице маску. – Ну ладно. Я посмотрю.

Красивая девчонка! Хорошо, что мы встретились в воде, где отсутствие одежды позволяло скрыть материальное положение. Представляю, как бы она разговаривала со мной на берегу, увидев меня в потертых джинсах и выцветшей майке, да мой раздолбанный "жигуль" в придачу. Я нырнул, проплыл между ее ног и повис вниз головой. Камни, песок, водоросли, рыбки… А вот и колечко! Лежит на песке, тускло поблескивает.

– Держи, – сказал я, поднимая руку с кольцом на мизинце.

– Ура! – обрадовалась девушка, попыталась хлопнуть в ладоши, но тотчас ушла с головой под воду.

Я хотел схватить ее за локоть, но промахнулся и нечаянно провел рукой по ее груди. Ничего не произошло, она даже не обратила внимание. Я на всякий случай посмотрел по сторонам – нет ли поблизости какого-нибудь бровастого мавра.

– Неужели в маске так хорошо все видно? – спросила она, пристраивая колечко на своем пальце.

Я снял маску, ополоснул ее и протянул девушке. Она начала натягивать резиновую петлю на голову. Мокрые волосы налипли на лицо, спутались с петлей. Девушка фыркала, морщилась от боли, крутила головой и, наконец, ушла под воду.

– Ура! – воскликнула она, снова появившись на поверхности. – Все видно! А что это у тебя там?

Она кивнула, как могло показаться, на мои плавки. Я ответил не сразу:

– Ну, как что?.. Ничего особенного… Калибр семь, а длина – сорок пять.

– Сорок пять?! Вот это да!.. И что ты с этой штукой делаешь?

– На камбал охочусь. За час – десять-пятнадцать штук, – соврал я.

Я уже забыл про не пойманных рыб, про свой ржавый "жигуль" и выцветшую майку, поджидающих меня на берегу. Девчонка вскружила мне голову. Я расслабился и с удовольствием общался с ней. Солнце уже скрылось за дюнами. Последняя машина с рыбаками покинула пляж. Подростки, сверкая белыми ягодицами, выжимали трусы. По выглаженному прибоем песку ходили чайки. В воде барахтались только мы вдвоем. Бровастых мавров в обозримом пространстве не было видно.

– А у нас в "Дельфине" вода мутная, – сказала девушка, поправляя на лице маску. – А на пляже одни дети и тетки. Я три дня терпела, думала, что умру от тоски… Ой! Кто это там на ноги наступает?

– Это я, ластами… А "Дельфин" – это пионерский лагерь?

– Пан-си-о-нат!

– Ясно. Подъем, отбой, ужин по расписанию.

Девушка махнула рукой.

– Ну и фиг с ним, с ужином! Все равно опоздала.

Я набрал в грудь побольше воздуха и, дурея от собственной наглости, предложил.

– Тогда приглашаю тебя к себе на пельмени!

– Главное – на завтрак не опоздать, – с озабоченностью произнесла девушка. – А то тревогу поднимут.

У меня сердце замерло от восторга.

– Тогда поплыли на берег!

– Хорошо. Сейчас. Еще чуть-чуть, – ответила девушка и кивнула на кончик стрелы, торчащей из воды. – А мне можно поохотиться с этой штукой?

Я протянул ей ружье.

– Не утопи только… Вот это предохранитель… это спуск… Эй, на меня не направляй!

– Поняла, поняла…

Она нырнула. Над водой показались розовые пятки. Я лег на спину и как сумасшедший поплыл к берегу. Как все здорово складывается! К черту камбалу! Такие девушки встречаются раз в сто лет! И мордашка, и фигурка – выше всяких похвал! Главное, чтобы не передумала, увидев мою машину. А уже когда увидит мой сарай, в котором я живу, то никуда не денется.

Приплясывая, я выскочил на остывший песок, скинул ласты и подбежал к машине. Вынул из бардачка кошелек, вытряхнул деньги на сидение, пересчитал. Едва на пачку пельменей хватит… А-а, ерунда! На шампанское можно будет взять взаймы у соседа.

Я посмотрел на море. Девушка шумно плескалась в воде, словно гонялась под водой за ламантином. Полный восторг! Руки и ноги шлепают по воде, брызги фонтаном. Так же ты у меня в кровати кувыркаться будешь, подумал я, натягивая на себя майку.

Я присел у бокового зеркала и стал причесываться. Боковой пробор мне почему-то не понравился, и я сделал зачес наверх. Так я выглядел более романтично.

И какого черта я про пельмени брякнул? Где я сейчас хорошие пельмени найду? Обойдется шампанским с шоколадкой. Не кушать же она ко мне едет, в самом деле!.. Но машина, машина! Без слез смотреть невозможно. Ничего в ней сексуального!

Я принялся отряхивать от песка сидения. Потом вытряхнул коврики. Но какие грязные стекла! Словно разделочные доски для сала! И пресной воды как назло не осталось. А мыть морской нельзя – солевые разводы останутся.

Грязной тряпкой я протер двери и капот. От этого машина чище не стала, и я зашвырнул тряпку в камыши… Дома-то как? Порядок относительный, постельное белье свежее. Вот посуда, кажется, не мытая. Но это ерунда, гостье на кухне вообще делать нечего. Чтобы не шокировать, в прихожей свет не буду включать, проведу сразу в комнату. А там все чин чином: круглый стол, бабушкин буфет, занавесочки на окнах, телевизор в углу. Правда, у него нет задней стенки, а каналы я переключаю плоскогубцами, но все это ерунда, ерунда! Какая красотка неожиданно свалилась мне на спину! Полный улет!

Я опять посмотрел на море, на этот раз с разгорающимся нетерпением. А где она?.. Ага, вижу, вижу! Уже выходит на берег, правда, намного левее от меня – должно быть, где-то там ее одежда. Сейчас посмотрим, как она выглядит в сарафане, и что это за сарафан, и как его потом снимать…

Я помахал ей рукой, сел за руль и включил радио. Ноги невольно притаптывали в такт музыке, пальцы плясали по рулю. Это, конечно, не библиотекарша Марина с вечно скучающим лицом, с которого постоянно осыпается косметика. Это не провинциальный ширпотреб, а штучная работа. И судьбе было угодно, чтобы мы встретились. Значит, не такой уж я неудачник, наступил и на моей улице праздник.

Все складывалось удачно. Уже было достаточно темно, чтобы не светиться на глазах соседей. Машину я поставлю на стоянку, и до дома мы пойдем пешком. Пока подруга будет отмокать под душем, я сбегаю к Валерке за бабками. Она выйдет – а у меня уже все готово: ледяное шампанское, свечи, постель…

Пританцовывая, я вышел из машины и посмотрел на темнеющий пляж. Тихий прибой протянул по песку пенные кружева. Дремлющие чайки напоминали раскиданные по берегу комки снега. Над дюнами поднималась тяжелая розовощекая луна. Трещали цикады.

Пляж был пуст.

Глава вторая

Чувствуя себя идиотом, посетившим академию наук, я некоторое время крутил головой, оглядывая сумеречный берег. Объект моих радужных фантазий быстрым шагом удалялся от моря по пыльной дороге, и расстояние между нами уже было непреодолимым для крика. Тем не менее, я сначала свистнул, а потом издал какой-то нечленораздельный вопросительный звук, похожий на "Эй".

Передумала, понял я и с ненавистью посмотрел на машину. Врезал ногой по колесу, прыгнул за руль и завел двигатель. Пока я выезжал с пляжа на грунтовку, моя голова излучала поток сумбурных мыслей. Большая часть из них содержала уничижительные эпитеты в собственный адрес, кое-какие характеризовали девушку, причем ее внешним, моральным и умственным данным была дана весьма низкая оценка. Попадались и волнительные сомнения в том, правильно ли я понял ее, и не обидел ли какой-нибудь глупой репликой.

Но стоило мне приблизиться к девушке на расстояние отчетливого зрительного контакта и увидеть ее руки, не отягощенные никакой ношей, как весь этот сумбурный мусор был одномоментно выметен из моей головы одной страшной догадкой. Она утопила ружье!

Я придавил педаль газа. Прыгая на колдобинах, словно большая ржавая жаба, "жигуль" настиг девушку и обдал ее жаром радиатора.

– Эй! – крикнул я, высунувшись из окна. – А ружье где?

Она не отреагировала, продолжая целеустремленно идти по обочине. Я обогнал ее, вывернул руль влево, преграждая девушке дорогу, и вышел из машины.

– Постой! – миролюбиво сказал я. – Отдай мне ружье, и мне больше от тебя ничего не надо!

Что случилось с ее лицом! Глаза безумные, взгляд направлен сквозь меня, на щеках нездоровый румянец.

– Я ничего не понимаю, – признался я. – Что с тобой? Где ружье?

– Уйди, – произнесла она.

– Да уйду, уйду я! – крикнул я. – Ты мне только ружье верни! Это дорогая вещица, понимаешь? Я ей зарабатываю себе на жизнь!

Она оттолкнула меня и упрямо зашагала дальше.

– Какого черта я с тобой связался! – мысленно взмолился я, глядя девушке в спину.

Я снова сел в машину и проделал трюк с обгоном и разворотом.

– Послушай меня! – взмолился я. – Пожалуйста, признайся, ты утопила его? Нечаянно выронила, да?

Она стояла напротив меня и тяжело дышала. Мелко завитые, собранные в крупные пряди волосы водопадом закрывали ее лицо и щеки. Светлая майка с большой красной розой на груди оттеняла плотный ровный загар.

– Нет, не выронила!! – вдруг крикнула она. – Пошел вон!

Говорила же мне интуиция: не отдавай ружье в чужие руки, береги, как жену!

Не дожидаясь, когда подруга снова покажет мне свою спину, я схватил ее за руку и подтолкнул к капоту машины.

– Давай по-хорошему, – предложил я, – не то… не то тебе мало не покажется…

Чего я не умею и никогда не умел, так это угрожать. Что бы я ни делал – я всегда остаюсь безвредным, как уж. Мне кажется, вставь мне зубы вампира, выкраси губы в крови, дай в каждую руку по ножу – даже дети смеяться будут.

– Да отцепишься ты от меня или нет?! – крикнула девушка мне в лицо.

Если бы я не перехватил ее руку, полыхать моей щеке, как пионерскому костру.

– Отдай ружье, и я отцеплюсь! – пообещал я.

– Нет у меня никакого ружья!

– Утопила? Выронила? Я же предупреждал!..

Наверное, мое лицо в этот момент очень точно отражало всю глубину моего горя и его безутешность. Справедливо полагая, что я морально убит, девушка оттолкнула меня и буркнула:

– Ничего я не утопила… Я его бросила… там…

Что я слышу? У меня появилась надежда вернуть назад своего любимца, мое гладкоствольное, калибра семь сантиметров, пневматическое чудо, которое помогало мне зарабатывать головную боль.

– Где бросила? – Я снова схватил ее за руку. – Иди показывай!

– Не пойду! – наотрез оказалась она.

– Почему?

– Потому что не хочу!

Она снова замахнулась, но не уварила.

– Ты хоть помнишь, где его бросила?

– Да! Недалеко от берега!

– От какого берега?

– Не от турецкого же, олух!

– Что ж ты меня пугаешь? – пробормотал я, а в душе уже расцветали розы. – Сразу бы сказала, что оставила в воде! Я бы за тобой не гнался, как больной.

Она смотрела в сторону моря, покусывала губы, и ее глаза снова наполнялись ужасом.

– Ты что, тиранозавра там увидела? – спросил я.

Она отрицательно покачала головой и едва слышно ответила:

– Хуже…