15.11.2024г.

Зонт.

Он занимает своё место на журнальном столике в прихожей, рядом со старым, давно не работающим телефоном. Таким же древним, как и он сам,

серого мышиного цвета, неизвестного года выпуска.

Ещё не складывающимся, как его автоматические собратья. С кривой, как крючок, ручкой в цвет самого материала, которым он был покрыт. При этом вполне добротный зонт.

Мамин зонт. А если быть поточнее, то наш с мамой зонт.

В далёком детстве я обожал прятаться под сенью этого тогда ещё крупного для меня предмета.

Мама игриво, с припевом, накрывала нас обоих большим покрывалом, и получался домик, или если хотите шалаш.

В щёлочку между краями я наблюдал за её действиями, забравшись под него с ногами. А мама занималась своими делами, с прищуром поглядывая изредка в мою сторону, убираясь в комнате или занимаясь другим делом.

А основных дел у неё было два. Одно: кроить или шить что-либо на швейной машинке, или печатать на «Стрекозе», как мы называли её печатную машинку.

Надоев высиживать в засаде я неожиданно, как мне это казалось, выскакивал из своего укрытия и бросался к ней на колени.

Мама откладывала своё дело и, обняв меня, начинала зацеловывать.

Я выкручивался как уж и громко смеялся, на что она отвечала своим весёлым и задорным смехом.

Далее я усаживался на стул напротив неё, за наш большущий стол, и, уперев подбородок в ладони, смотрел на неё.

Маме нравилось, когда я так делал. А мне и в правду нравилось смотреть на неё бесконечно долго.

Она светилась, облепленная зайчиками солнечного света, постоянно поправляя непослушный локон волос со своего немного нахмуренного лба, при этом, ничуть не возмущаясь небольшому неудобству.

Конец ознакомительного фрагмента.