Было еще одно последнее неразбитое зеркало, была еще одна последняя неоткрытая дверь. Разбил, открыл. И попал туда, где от него вообще ничего не зависело, где ему уже было не дано избавиться от самого себя. Сначала он не понял, означает ли это полную свободу или низшую точку падения, немыслимое рабство без обладания собственным ничтожеством. И от этой неопределенности ему стало