Глава 1
Гнев майора Кадича

– Уверен, что твоё дело не подождёт, Деян? Конец смены, может, в понедельник на совещании?

Мой непосредственный начальник, старый седой чёрт Огнен Кадич сидел в своём кабинете и с нетерпением дожидался окончания рабочего дня. Я не предполагал, что застану майора в приподнятом настроении, потому что жандармерии предстояло пережить сразу три выходных. Вся страна будет праздновать День дьявольского единения, а когда празднуют все, то крайними остаются слуги закона. Так было всегда, будет и впредь.

Майор Кадич небрежно кинул файл с документами на стол. Сдвинул домиком лохматые брови, запыхтел контрабандной сигариллой, зажатой в клыках. Медленно выпустил дым из пятачка и взглянул на часы с прищуром опытного следопыта.

– Позвольте полюбопытствовать, товарищ майор, почему бы нам не сделать этого прямо сейчас? – твёрдо спросил я. – Вы бы ознакомились с запросом. Оно того стоит!

– Прям щас, говоришь? – Майор хмыкнул, энергично почесал лапу с зажатой между пальцами сигариллой о надломанный рог. – Сорок пять лет на службе, начинал простым жандармом, но, укуси меня апостол, давно мне не попадались такие живчики, ишь ты лейтенант! Бойкий ты чёрт, Деян Видич!

Я решил, что будет лучше многозначительно промолчать, переступил с копыта на копыто и ловко вытянулся по стойке «смирно», как нас учили на курсах строевой подготовки в академии. Тут ведь попробуй угадай, были ли слова старого чертяки комплиментом.

Однако майор, бурча себе в пятак какой-то невнятный набор звуков, вновь потянулся к заветному файлу, но уже с таким видом, будто делает мне одолжение. Смачно чихнул, забавно подёргивая ноздрями, в которые попадал дым от сигариллы. Носовой платок, по мнению шефа, использовали только слюнтяи.

– Ладно, посмотрим, что ты тут нарыл, раз так не терпится. Говоришь, что-то срочное? Да ещё такое, что и на совещании рассмотреть нельзя? – Он приподнял седую кустистую бровь. – Вздумал донимать старика всякой ерундой…

– Никак нет, товарищ майор! Утверждаю, что это вопрос национальной безопасности! – гордо выпалил я, выпячивая клыки.

– О как! Ну полюбопытствуем, так уж и быть. Национальная безопасность – дело первого порядка, – поучительно протянул Кадич, привычно говоря заученными фразами.

Это вовсе не значит, что все жандармы, полицейские или военные – тупые. Просто иногда заученные, привычные и автоматически вылетающие слова бывают жутко удобны. И сказал вроде всё правильно, и сам не подставился – всё как учили. Служба такая.

Он аккуратно вытащил когтями документы, нацепил на пятак нелепые круглые очки с разъехавшимися дужками. Облокотился о стол и с подчёркнуто деловым видом погрузился в чтение. Я стоял напротив его рабочего стола, слушал сиплое дыхание старого майора да размеренное тиканье настенных часов.

Судя по тому, что старина Кадич совершенно забыл о своей сигарилле, пепел с которой упал мимо пепельницы на пол, написанное в моём докладе крайне заинтересовало старого чёрта. Читал он долго, скорее всего перечитывая некоторые предложения по два или даже три раза, а когда закончил, аккуратно отложил документ.

Потом затушил окурок в пепельнице из чёрного дерева, украшенной черепами, и исподлобья оценивающе посмотрел на меня. Теперь уже он выглядел не таким беззаботным, как прежде. На рыле заслуженного следователя появилась нервная настороженность.

– Откуда это у тебя, Видич? – сиплым голосом спросил он, как будто не хотел, чтобы его слова услышали посторонние.

Хех! Признаться, я ожидал, что у начальника отдела по борьбе с организованной преступностью Ночграда майора Огнена Кадича как минимум глаза вылезут из орбит. Но пойдёт и так! Было видно, что прочтение моего доклада его неслабо ошарашило. Седеющая шерсть на лапах встала дыбом, хвост ритмично бился о грязный кафельный пол. Знал бы старый ворчун, каких трудов мне стоило собрать компромат на банду самого Петко Ивича!

Сколько бессонных ночей я провёл в засадах, в слежках и на прослушках, прежде чем зубами вцепился в след крупнейшего наркокартеля. Сколько галлонов кофе было выпито, чтобы не сомкнуть по ночам глаз. А как мне приходилось оглядываться на своих же коллег-жандармов, зная, что вокруг полно стукачей и информаторов, готовых за негласную прибавку к жалованью или из страха за свою поганенькую жизнь сливать боевикам Ивича любые действия силовиков.

Однако все мои страдания и труды наконец-то принесли результат. Я доказал причастность богатейшего чёрта столицы Петко Ивича к наркотрафику ладбастрового порошка с пика Панчича в Ночград. Дело оставалось за малым – прихлопнуть Петко Чумазого, как звали наркобарона в криминальных кругах, в момент заключения крупнейшей сделки по закупке ладана с горгульями. А эта самая сделка как раз намечалась на завтра, когда Чумазый будет лично присутствовать на переговорах с королем преступного мира горгулий Гораном «Жориком» Пиичем.

– Р-р-работаем, товарищ майор?! – с жаром прорычал я и мысленно представил, как старик Кадич прикрепляет на мои погоны новые перевёрнутые звёзды. – Не в моих привычках сидеть сложа лапы.

Майор побледнел или мне показалось? Лучше бы показалось, конечно. Кадич зыркнул на стационарный телефон, зацокал по столешнице притупившимися с годами когтями. Потом швырнул на стол мой служебный отчёт, откинулся на спинку мягкого кресла и скрестил лапы на груди.

– Ну-с, допустим… – как-то совсем уж неоднозначно протянул он. – Что ты предлагаешь делать с этим, Деян? Я не слышу твоих предложений, лейтенант!

Признаюсь, вопрос выбил меня из колеи. Никогда раньше майор не советовался со своими подчинёнными. Тем более не спрашивал у них, что делать. Всегда жесткий, прямой, Кадич скорее привык направо-налево раздавать распоряжения и умел жёстко спросить за невыполнение приказа, а тут…

Я нагнулся к столу, опёрся о массивную, покрытую декоративным мхом столешницу и указал на свой доклад. В правом нижнем углу были отчётливо прописаны мои предложения, само собой разумеется носившие исключительно рекомендательный характер. Возможно, Кадич просто не заметил их, поэтому я вслух продублировал написанное в докладе:

– Завтра у Ивича и Пиича сделка, товарищ майор. Я пришёл к вам получить ордер на арест данных граждан и нашу группу захвата, чтобы произвести задержание преступников!

Майор вздрогнул, скривился, как будто съел толстую дольку лимона. Он скорчил такую гримасу, что мигом стало понятно – мои слова пришлись старому жандарму не по душе. Кадич открыл верхний ящик стола, вытащил оттуда бутылку заплесневевшего коньяка и две рюмки. С каким-то сожалением посмотрел на бутылку, но всё же открыл её и лихо плеснул в рюмки душистый коньяк из самой грязной бочки, в котором до сих пор плавала мошкара.

– Выпей, Деян, наверное, берёг его специально для такого случая. – Видя, что я не собираюсь пить, он решительно подвинул рюмку. – Паршивый мой, это приказ.

Пришлось пригубить, хотя лично я категорически не признавал подобного панибратства. Признаться, у Кадича оказался отличный вкус, коньяк был безупречным. Майор хлопнул свою рюмку и долил себе ещё.

– Хорошо пошло, да? – Он уткнулся пятаком в рукав и процедил: – Подарили на прошлый юбилей.

Я не совсем понимал, чего ждать от Кадича дальше, но на всякий случай отодвинул рюмку, показывая, что не собираюсь больше пить. Майор покончил со второй, спрятал коньяк обратно в ящик. Пару раз глубоко вздохнул, уставился на меня слегка осоловевшими глазами. Похоже, алкоголь действовал на него сродни успокоительному.

– А теперь скажи, лейтенант, ты сдурел али как? – прошипел он.

– Сдурел? С чего…

Я попытался перебить старого майора, но он что было дури зарядил кулаком по столу, да так, что подскочила пепельница с окурками сигарилл, разлетелись служебные бумаги и завалилась набок фигурка какого-то мифического существа.

– Ну-ка цыц, лейтенант!

Я замер, привычно вытягиваясь по струнке, как и всякий раз, когда у офицеров выше рангом случалось плохое настроение. Глава отдела покраснел, будто вареный рак, тяжело задышал. Его пятачок, украшенный шрамом, следом былых заслуг, со свистом втягивал воздух. Несмотря на то что один из его рогов был надломлен, выглядел Кадич воистину устрашающе. Старый чертяка даже потянулся к кобуре, но вовремя спохватился, вспомнив, что табельное оружие осталось в сейфе, и только махнул лапой.

– Группу спецназа ему подавай, ордер на арест… – Дальше в ход пошли неконтролируемые ругательства, и майор вдруг попытался сорвать с себя погоны. – Может, тебе ещё звёзды сразу отдать? Ты чего затеял, лейтенант, ты куда лезешь?

Когда Кадич наконец прекратил тщетные попытки сорвать погоны, которые были пришиты намертво, он схватил со стола листок с донесением, чтобы прямо на моих глазах разорвать его на мелкие клочки. Вот это у него уже получилось.

– Шиш тебе, шиш! Если ты не думаешь о старом чёрте, то Кадич подумает о тебе! – завизжал он как резаный, тыча мне в нос дулю.

Порванный отчёт оказался в ведре для мусора, а майор продолжил собирать разлетевшиеся по столу лоскутки исписанной моими трудами бумаги. Только после этого Кадич чуточку успокоился. Вытащил платок, расползся по креслу, промокнул выступившую на лбу испарину.

– Думаешь, я не знаю о Чумазом? – устало спросил он, но, не дав мне ответить, тут же продолжил; глаза майора сузились, зрачки превратились в вертикальные щелочки: – Да будь моя воля, все эти белоручки давным-давно оказались бы за решеткой! Но не всегда бывает так, как мы этого хотим! Заруби это себе на носу. Ты хоть понимаешь, что, пока мы с тобой сидим тут в кабинете, Петко Ивич с семьёй ужинает где-нибудь в гостях у министра?

– Товарищ майор, это не черти, таким не место в Чербии, – попытался было возразить я.

– Например, у министра внутренних дел, лейтенант! – рявкнул майор. – Кушает крылышки поджаренных летучих мышек и запивает палёным виски!

– Товарищ…

– Пшёл вон, – раздражённо фыркнул Кадич.

Я застыл как каменный истукан, окончательно не понимая, что тут происходит. Слышать такие слова от начальника отдела, который по определению должен бороться с преступными элементами, подобными Чумазому и Жорику, было несколько дико.

Майор холодно посмотрел на меня, понимая моё недоумение.

– Не вынуждай повторять дважды, Деян, и не порть наши хорошие отношения. Я же сделаю вид, что этого разговора не было, пока тебе круто не обломали рога. Всё ясно?

Ничего не оставалось, как, приложив два пальца к виску, выразить бесчестие своему начальнику и развернуться к выходу из кабинета. Внутри меня пылал адский огонь. Я не мог поверить, что ухожу от старого майора ни с чем. В голове не укладывалось, что Кадич просто боялся рискнуть и наступить на глотки преступникам, когда на его столе лежали все необходимые доказательства.

На минуточку, доказательства вполне достаточные для возбуждения уголовного дела сразу по нескольким статьям. Когда я шёл в кабинет начальства, то, разумеется, знал, что разговор будет складываться непросто, но чтобы так…

Майор попросту закрыл глаза на мою подборку улик либо счёл их непроверенными и боялся, что все логические цепочки, выведенные мной, не станут достаточно веским аргументом в суде. Весь мой огромный труд по этому делу пошёл насмарку. Сказать, что я был в этот миг зол, значило промолчать! Я был раздавлен и убит…

Однако в дверях Кадич остановил меня. Послышался его мягкий бас с хрипотцой:

– Видич! Постой-ка, куда ты так летишь, хочешь сам превратиться в горгулью?

Я обернулся и увидел, что майор вновь вытащил на стол бутылку коньяка.

– Вот что я тебе скажу, Деян, – зашептал он настолько тихо, что я едва разбирал его слова. – Полезешь в дебри с этой своей бумажонкой и сам накинешь на свою шею петлю.

Я гордо вскинул упрямый подбородок, при этом внимательно слушая сурового начальника, похоже сменившего гнев на милость.

– Это тут ты можешь бахвалиться сколько душе угодно, а за порогом моего кабинета ты с этими бумажками станешь… как бы это правильнее выразиться… – Кадич задумался, а потом провёл когтем большого пальца по горлу. – В общем, полный кирдык тебе будет, лейтенант, и поминай как звали такого отчаянного чёрта. Но!..

Майор выдохнул, задумчиво взглянул на настенные часы, показывающие пять минут восьмого. Рабочий день незаметно подошёл к концу, поэтому старый чертяка позволил себе расслабить петлю галстука и расстегнуть верхнюю пуговицу на рубашке. Он пошарил когтями в ящике стола, достал ключ и бросил его мне.

– Закрой-ка дверь.