Посвящается Хайдемари, Веронике и Гюнтеру.

Спасибо, мои любимые

Copyright © 2012 by RM Buch und Medien Vertrieb GmbH «Смерть с уведомлением»

© «Центрполиграф», 2017

Пролог

Лифт с размеренным гулом проскользил вниз. Двери плавно разъехались, и в кабину проник бледный неоновый свет.

Кармен заторопилась по пустынному подземному гаражу. Как же она ненавидела этот серый бетон и стерильный свет! Каждый раз, когда ее ночная смена заканчивалась в пять утра в понедельник, на минус втором этаже царила тягостная тишина. Автомобили напоминали затаившихся в тени колонн существ – виднелись только капоты. Вокруг ни души. Иногда в подвале Института патологической анатомии Венского университета околачивались разные психопаты. Она задавалась вопросом, станут ли они нападать на сорокасемилетнюю женщину. Увеличивается или уменьшается с возрастом вероятность того, что ее не тронут?

Кармен озябла в своей белой униформе медсестры, пока шла к машине. Парковочное место U2-P58. Уже три года один и тот же номер. И так еле мерцающая лампа в этом углу окончательно перегорела, а камеру видеонаблюдения снова загораживал мешок с мусором, оставшимся после ремонта. Все отделочные работы обещали завершить к прошлому Рождеству – а сейчас почти конец марта. У больницы что, закончились субсидии?

Кармен дошла до своего «фольксвагена-гольфа» и нажала на кнопку центральной блокировки замка. Фары два раза мигнули желтым светом. В этот момент краем глаза она заметила какую-то высокую тень. Из-за колонны неожиданно выскочил парень. Не успела Кармен обернуться и поднять руку в оборонительном жесте, как почувствовала резкий укол сзади в шею.

Когда Кармен открыла глаза, вокруг было темно. Она находилась не в своей спальне, и даже не у себя в квартире. Не хватало тиканья часов, запаха свежего постельного белья и красного мигающего огонька видеорекордера. Вместо этого пахло сыростью, деревом и цементом.

Строительная площадка?

Инстинктивно Кармен понимала, что не лежит, а стоит. Откуда? Она понятия не имела. Может, потому, что слеза скатилась по щеке вниз. Ей захотелось машинально вытереть лицо, но руки, тяжелые как свинец, остались неподвижными. Кармен охватила паника.

Что со мной произошло?

Она хотела пошевелиться, повернуть голову, но тело, казалось, окаменело. Ноги не слушались. Она даже не могла согнуть большой палец на ноге, как будто конечностей больше не было.

– Эй? Кто-нибудь? – прохрипела Кармен.

Ее голос, эхом отразившийся от стен, прозвучал, как в склепе. И все равно казался странно приглушенным, словно его перекрывал шум бурлящей в голове крови. Как летом на море в Хорватии, когда она, еще маленькая девочка, прижала к уху раковину, чтобы послушать гул прибоя.

Кармен закрыла глаза. Этот странный запах!

К спертому земляному духу примешивалась нотка ладана. Что за ерунда!

Кармен облизнула губы – какая-то крупчатая пыль. Она сглотнула. Кисловатый привкус! Неожиданно почувствовала приступ тошноты. Чуть не подавилась и сплюнула горькую желчь, которая потекла у нее по подбородку.

Что же случилось?

Кармен не могла по-настоящему плюнуть и повернуть или наклонить голову. Ее лицо упиралось во что-то жесткое и острое. Дыхание тоже давалось с трудом, словно грудь сдавливал тугой металлический корсет.

– Эй?

Проклятье! Хоть бы это был просто ночной кошмар. Как часто по ночам она подбегала к кроваткам своих плачущих детей, чтобы успокоить их? Спи, малыш, это просто дурной сон! Мамочка здесь. Между тем она живет в квартире уже одна…

Но сейчас все происходило на самом деле. Слишком реальными были привкус во рту и першение в горле. Слишком явственно стучала боль в висках – все сильнее и нестерпимее с каждой попыткой Кармен пошевелиться.

Какой сегодня день?

Она хотела помассировать себе виски. Обычно это помогало думать. Почему она не может пошевелить руками? Ее пальцы онемели, как будто кто-то перерезал ей все нервы.

Сконцентрируйся! Что последнее ты помнишь? Неожиданно всплыло воспоминание. Подземный гараж! Парень за колонной! Укол сзади в шею! На этом месте все расплывалось.

– Помогите! – С колотящимся сердцем Кармен заметила, что не просто кричит, а зовет на помощь. Все громче и громче, пока совсем не выдохлась: давление на грудь позволяло дышать лишь поверхностно.

Наконец ее кто-то услышал.

Совсем рядом, под дверью, показался свет. Но он был слишком слаб, чтобы рассмотреть что-либо в помещении. Послышались приближающиеся к двери шаги. Неторопливые и безразличные. Как-будто кто-то спускался по лестнице.

Кармен считала шаги. Шестнадцать ступеней. Значит, это помещение этажом ниже.

Ниже чего?

– Помогите! – снова закричала она.

Тут послышался металлический лязг ключа в замке. Звякнула цепочка.

Пожалуй, это была не слишком хорошая идея: звать на помощь именно сейчас. Ей стоило подождать, пока не пройдет паралич. Тогда она могла бы осмотреть помещение и попытаться выбраться отсюда или, по крайней мере, найти какое-нибудь оружие. Сердце Кармен колотилось. Наверняка это тот мерзавец, который сделал ей инъекцию!

Массивная дверь тяжело открылась. Яркий луч света проник в комнату и на мгновение ослепил Кармен. Она прищурилась, видела только стройное тело от бедра и ниже в серых штанах и рабочих ботинках. Это вообще мужчина?

– Кто вы? – прохрипела она.

И в то же мгновение подумала: какой глупый вопрос! Мерзавец все равно не ответит. Он направился к ней. Мусор и гравий заскрипели под подошвами. Кармен невольно подумала о запахе строительной площадки. Они в подвале какого-то недостроенного здания? Или все еще в подземном гараже Института патологической анатомии? Нет, это точно не больница. Там Кармен еще никогда не замечала запаха ладана.

– Чего вы от меня хотите?

Снова никакого ответа. Когда-то она все равно это узнает. Не будет же он держать ее здесь вечно. Скоро она сможет двигать руками и ногами, и тогда горе ему. Что бы он ни задумал – ничего не выйдет. Одна лишь мысль, что он трусливо напал на нее сзади со шприцем, приводила Кармен в такую ярость, что она была готова ударить его по голове первым попавшимся под руку предметом.

Тут похититель открыл рот. Его голос звучал искаженно, как-будто у парня был дефект гортани или разрезана трахея.

– Я ввел тебе анестетик…

Парень, ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю, как только ты повернешься ко мне спиной. Не на ту напал…

– …и миорелаксант.

На этом объяснения закончились. За ненадобностью. По одежде Кармен он знал, что она медсестра. Бедж на блузе подтверждал, что Кармен сотрудница гинекологического отделения Института патологической анатомии.

– Правда, я отказался от анальгетика. – Никаких эмоций, словно объяснения навевали на него скуку. Налобный фонарь снова ослепил Кармен. На этот раз она чуть дольше оставалась в пятне света. Вероятно, незнакомец наблюдал за ее реакцией.

Из десятков вопросов, которые одновременно вертелись у Кармен в голове, один особенно ее волновал: почему этот человек скрывает от нее свое лицо? Она его знает? Возможно, он не собирается ее убивать. Эта мысль немного успокаивала. Но ведь что-то он задумал. Что бы то ни было, Кармен воспользуется первой возможностью и убьет его, прежде чем он успеет что-либо с ней сделать. А она на это вообще способна? Кармен ни секунды не сомневалась. Ассистировать главврачу при вскрытии и разрезать скальпелем труп от грудины до пупка или всадить этому парню гвоздь или тупой карандаш в почку или легкое… в чем разница? Когда он, хрипя, скорчится, Кармен не почувствует ни малейших угрызений совести.

Не на ту напал! Я тебе не какая-нибудь блондинка из секретариата.

– Ты меня слушаешь? – Жестяной голос звучал надменно, что еще сильнее раздражало Кармен.

Она не ответила. Конечно, она слушала. Поняла каждое его проклятое слово. Анестетик, миорелаксант и анальгетик обычно использовались перед операцией, чтобы ввести пациента в бессознательное состояние, обездвижить и лишить болевой чувствительности. В большинстве случаев требовалась дополнительная дозировка анальгетика – но мерзавец утверждал, что отказался от этого. В любом случае, за исключением ужасной мигрени, никакой боли не было. Что, черт возьми, он собирается с ней сделать?

Словно угадав вопрос, парень шагнул к Кармен. Яркий свет ослепил ее.

– Жертвы пожара чаще всего умирают, потому что прекращается клеточное дыхание, если кожа поражена больше чем на две трети. Чтобы с тобой такого не случилось, я обмотал твои руки и ноги мусорными мешками. На тебе дождевик и старые яхтенные штаны.

В голове у Кармен замерли все мысли. Мгновенно ее внимание было приковано к незнакомцу.

– Одежда хотя и не дышащая, но, по крайней мере, водоотталкивающая. Это предотвратит повреждение кожи цементом. – Он сделал паузу. – Во всяком случае, в самых важных местах.

О чем он говорит, черт побери? Кармен попыталась пошевелить пальцами руки, повернуть и запрокинуть голову, но безуспешно.

– Правда, спустя какое-то время начнется зуд, когда будет собираться пот и появятся грибок и паразиты. Надеюсь, у тебя крепкая иммунная система и ты не принимаешь регулярно лекарства – потому что здесь внизу ты их не получишь. У тебя больше нет свободного венозного доступа.

Кармен ежедневно принимала таблетки, понижающие давление, больше ничего. Она сглотнула неприятную горечь и заметила, как ее грудь заметно сдавило.

– Что?.. – прохрипела она.

– Наконец-то я вызвал у тебя интерес? – прозвучал бесчувственный голос незнакомца.

Кармен не ответила. Все это не имело никакого смысла. Но парень не дал ей времени собраться с мыслями.

– Я позабочусь, чтобы ты не умерла от почечной недостаточности.

Почему она должна умереть от почечной недостаточности? Парень произносил термины, которые обычно использовали только врачи или санитары. Может, она знает его по Институту патологической анатомии или другому медицинскому учреждению? Всегда существуют контакты с другими отделениями. Возможно, он один из почти десяти тысяч сотрудников Венской многопрофильной больницы, и они там встречались.

Сколько времени прошло с момента, когда он ввел ей анестетик? Восемь часов? Наверняка в больнице ее уже ищут.

– Видишь… – Он сделал еще один шаг к ней и наклонился ближе. Свет упал на пол. – Обе эти трубки для того, чтобы предотвратить у тебя венозный застой. Через день я буду приносить тебе еду и воду.

У Кармен замерло сердце. Она хотела наклонить голову, но ничего не получилось. Краем глаза ей удалось заметить, как он выпустил из рук тонкую гибкую трубку, и ее конец упал в металлическое ведро.

– Но от боли я не могу тебя избавить. – Он глубоко вздохнул. Кармен услышала в его голосе возбуждение, как будто он давно ждал этого момента. – Я не знаю, когда наступит анкилоз, но, думаю, уже скоро твои суставы потеряют подвижность. Позвоночник окостенеет, а ногти начнут расти в обратную сторону. Но ты всего этого не узнаешь. – По голосу казалось, что парень улыбается. – Клаустрофобия и психическое напряжение сведут тебя с ума еще раньше.

Кармен не произнесла ни слова. Ее надежда убить похитителя словно испарилась. Парень был опасен и не в себе. Постепенно ею овладевала паника. Может, все это только ночной кошмар, подумала Кармен. Один из тех, когда, проснувшись, ты благодаришь Бога, что это был всего лишь сон.

– Я хочу пить, – прохрипела она. Во рту у нее пересохло.

– Завтра, – ответил голос.

– Что вы собираетесь со мной сделать?

Он стоял перед ней и рассматривал ее лицо. Кармен чувствовала его дыхание.

– Ты все еще не поняла?

Он отошел на несколько шагов и потянулся рукой куда-то вверх. Кармен не видела, что он достал, услышала лишь звон цепи. Видимо, дернул за какое-то подъемное устройство.

– Строительный раствор застыл лишь спустя восемь часов. Затем я установил этот полиспаст.

Он отпустил цепь и встал у Кармен за спиной. Свет от его налобного фонаря упал на зеркало, которое болталось на конце цепи, отразился и затанцевал по стенам. Красный кирпич. Без отделки. Невысокий свод – как в маленьком винном погребе. Кармен показалось, что она разглядела крюки на каменном потолке.

– Надеюсь, твой вид не приведет тебя в ужас. Не забывай: твоя грудная клетка сдавлена. Ты можешь дышать только поверхностно! Чем спокойнее будешь реагировать, тем лучше. Как только начнешь паниковать, задохнешься.

Зеркало повернулось, так что на одно мгновение Кармен могла увидеть свое лицо.

И она увидела… только свое лицо!

Страх, паника и смятение одновременно овладели ею.

– Нет! – закричала она. – Нет, пожалуйста… Господи, нет!

В голове Кармен одна за другой лихорадочно менялись мысли. Неожиданно все начало обретать смысл. Его объяснения о коже, почках, позвоночнике, клаустрофобии и венозном доступе. Последнего у нее действительно больше не было.

В раскачивающемся перед собой зеркале она увидела бетонную колонну – примерно два метра высотой и шестьдесят сантиметров шириной – в наполовину отбитой деревянной опалубке. Из серого блока выступало только ее лицо, от подбородка до лба… и на уровне бедра торчали два катетера.

– Нет! – выкрикнула она. – Пожалуйста, нет!

Кармен заплакала. Непроизвольно ее мышцы напряглись, словно она могла разорвать бетонные оковы, но чем сильнее она пыталась пошевелиться, тем больше задыхалась. Она не могла расширить грудную клетку.

Пожалуйста, помогите мне!

Кто-нибудь должен прийти и разбить этот бетонный блок прежде, чем она сойдет с ума.

– На помощь! – закричала она как можно громче и, задохнувшись, начала жадно глотать воздух ртом. – Пожалуйста, отпустите меня, – взмолилась она. – Пожалуйста!

Она ничего ему не сделает. Кармен обещала, если он сейчас освободит ее из бетона, она даже не заявит на него в полицию. Все простит и забудет.

– Пожалуйста!

Он снова вышел вперед. По движению налобного фонаря она поняла, что он почти незаметно помотал головой.

– Я предусмотрительно ввел тебе антибиотик широкого спектра. Кроме того, время от времени буду давать тебе витамины, но рахита тебе все равно не избежать. – Фонарь снова ослепил ее. – А твои глаза станут чувствительными к свету.

Сначала Кармен не поняла, куда он клонит, потому что слышала только свое тяжелое дыхание, а перед глазами все еще стояло собственное испуганное лицо. Но голос повторил слова.

Недостаток витаминов и болезненная чувствительность к свету? Эти явления проявятся лишь через несколько недель. Сколько он собирается держать ее в этом блоке?

Слезы бежали у Кармен по лицу. Она чувствовала их соленый вкус на губах.

– Когда вы выпустите меня отсюда?

Он покачал головой.

– Я буду наблюдать, как ты выживешь в следующие месяцы.