Почему бы и нет – Сергей так и не решил, когда назад отправляться. С одной стороны, делать тут нечего, случайно попал, а с другой – отпуск же, какая разница, где его проводить.

– Ага, только тогда я быстренько спортивный костюм надену, чай не будет официальных встреч?

– Официальных – нет, – хохотнул Виктор, – насчёт других – не гарантирую.

Правильно сделал, что не гарантировал: прямо у выхода из «Урала» познакомил Голубева со вчерашним любителем сказок. Тот пораньше решил по магазинам пройти, видимо. Не угадал.

– Галя, Виктор, доброе утро! Здравствуйте, молодой человек! – первым обратился мужчина. – Смотрю, эта семья вас уже приворожила? Очаровала, можно сказать. Галина умеет!

– Да что уж вы так-то, Сергей Николаевич, – улыбнулась Галя, – пригласили просто Сергея Вас… Ой, вы тёзки, оказывается! Что он вчера весь день один, сегодня снова. Так ведь и вернуться может в какую-то там Москву и не увидит ничего. А вы знакомы, что ли?

– Ещё нет, был мимолётный разговор. Сергей Николаевич Максимов, – представился собеседник, протянув руку. – Бывший лесничий, ныне – пенсионер. А вы – Сергей Васильевич, как понимаю. Какими судьбами тут у нас, извините за старческое любопытство?

– Просто Сергей, – ответил Голубев, пожав очень крепкую руку. – Библиотекарь. А здесь – простая случайная удача, вон как Виктор говорит. От поезда отстал. Расслабился.

– Ого! Библиотекарь, значит, здесь случайно оказался, – слегка удивился Максимов и задумался. – Это ещё вопрос, для кого в том удача. Виктор, а ты чем к вечеру занят? Не на службе? Вот и отлично, давайте-ка, встретимся перед закатом у Синего омута. Сергей, вы не удивляйтесь, я Виктора с детства знаю, охотник и рыбак ещё тот, прирождённый и наследственный. Не против? И Галину забирайте, чего опять ей дома сидеть, на работе насиделась. Ночи тёплые, палатка есть, всё остальное – тоже. Тогда до встречи, я ещё пошагаю, разомнусь – привык уже.

– Сергей Николаевич – он мужчина… своеобразный, – рассказывала по дороге Галина. – Нет, так-то вроде, как и все, до прошлого года работал, всегда на хорошем счету, своё хозяйство крепкое, на соседней улице живут они с женой, Ольгой Михайловной. Два сына у них, отслужили, женились. Один в леспромхозе, второй в совхозе, оба механизаторы. Там и живут с семьями. Родителей часто навещают. А своеобразие… Часто вы встречали лесников, что книжками зачитываются в любую свободную минуту? У меня и впечатление такое, что он не остался в лесничестве, хоть и уговаривали, потому что там на книжки мало времени. Да и читает-то – сказки да фантастику. Хотя… В нашем городе это в самый раз.

– Что вы имеете в виду? – полюбопытствовал Сергей. – Что это за чтение такое, что в самый раз городе?

Виктор явно развеселился, а Галя и застеснялась вроде.

– Да так… Есть тут кое-что. Витя вон привычный, с детства со всяко-разным встречается, да ещё его и Сергей Николаевич затянул уже в свои сказочные дебри. А я, сюда приехав, особенно после замужества так и пугалась часто. И что самое интересное! Знаете, Сергей Васильевич, ведь, в основном, народ тут и не знает про всякое-то. Вот, к примеру, вас заинтересовало это небесное блюдце до того, что разгадать захотелось. А больше, кроме вас да Витька, и не знаю таких почти. Сергей Николаевич – это само собой, хлебом не корми, подай ему чудес. Да ещё и рассказывает так, будто специально, чтоб никто не верил.

– Галина, Виктор, нам не пора на «ты» переходить? А то «выкаете», будто я Сергею Николаевичу ровесник. А лет-то мне двадцать семь… И сами года на два всего моложе.

– И то верно.

Дом Майоровых, чисто деревенский крепкий пятистенок, находился почти в конце одной из улиц старого города, что полого спускалась к речке. Так она и называлась «Пологая». За невысоким забором из крашеного в синий цвет штакетника виднелись фруктовые деревья, грядки с зеленью… У калитки – деревянная скамья под рябиной. Рядом с калиткой – кирпичный гараж, наверно. С другой стороны от него – две высокие берёзы. На одной из них, обхватив гладкий ствол на высоте трёх-четырёх метров, прилепился белобрысый пацан лет десяти, босиком, в серых штанах и белой футболке. Внизу сквозь штакетник было видно, что под берёзами мелькает нечто рыжее.

– Глянь, Галь, племянник снова на высоте, – Виктор внимательно рассматривал пацана. – И который раз ты от Петрушки взлетаешь? А у него крылья, достанет ведь.

– Пашка, ты снова полез к бедному животному? Вон смотрю, штаны опять разодраны. Слазь, давай! – это Галина вступила. – Щас уберу птицу. Петрушка, иди сюда, маленький!

На забор, гулко хлопая крыльями, взлетел странный петух: мелкий, золотисто-рыжий, с длинной шеей, вытянутой вперёд, да и сам весь какой-то длинный. Осмотрелся и прыгнул Галине на руки.

Пашка осторожно спустился по стволу на столбик забора и спрыгнул на траву.

– Четвёртый раз я взлетаю. Подумаешь, всё равно приручу. И это не животное и не петух, бабушка говорит, что у него в роду эти… птеррдакили водились, только зубов не хватает, всё бы погрыз! У-у, морда рыжая! – погрозил он кулаком петуху. Тот и внимания не обратил. – А штаны как порвал, так и зашью, что ли впервой. Я молока вам на крыльце поставил, а только потом этот вылетел. Изверг!

– А если б мы не подошли, так и висел бы молча?

– Подумаешь, мамку бы позвал, или ваш Ярик помог.

– Ладно, беги домой, скажи мамке и бабушке, чтоб зашли, я сейчас блины заведу, гость у нас. Хоть бы здрасьте сказал, древолаз.

– Ой, здрасьте, – Пашка и не смутился ничуть, – а как вас звать?

– Сергей.

– Ага, ещё один дядь Сергей, не запутаюсь, небось. Побежал я…

Парень скрылся в калитке соседнего дома.

– Вы, мужчины, побродите по двору, на скамейке перекурите, я похозяйствую. Только, Витя, курам насыпь комбикорму.

– Видал? – ухмыльнулся Виктор, ополовинивая мешок с комбикормом в кормушку в огороженном сеткой загончике. – С чего начать: с Пашки или с «птерридакля»?.

– Со второго, пожалуй. Что это за диво куриное?

– Именно, диво. По весне наш нормальный петух занемог, ветеринар поставил диагноз «старость». Пришлось расстаться. У меня как раз выдалась неделя тренировок с инспекторской проверкой, вот Галя и сходила сама на рынок. Она ж по жизни городская, хоть и говорит, что тянет её к земле. Купила, что предложили, экстерьер, говорит, понравился. И цвет. И живость в характере. Ага, живость… Вредность там одна. Посмотрели после на картинках, оказалась бойцовая порода. Нет, кур-то он топчет, как обычный хозяин гарема, только всё остальное, что движется, на дух не переносит. Ни одна соседская кошка по двору не пройдёт. Он и на меня-то поначалу кидался. Только хворостины побаивается, привык теперь сторонкой обходить. А в жене души не чает, будто собачонка. Пашка же тоже захотел с ним подружиться, не получается пока. Это сын моей двоюродной сестры. Она как раз в соседнем доме живёт со своей матерью да с Пашкой вот. Придут, познакомлю. Родня и есть родня, у нас и калитка в заборе, через которую Пашка проник сюда. Выйти только не удалось. Но пацан деловой, по дому помогает, начинаю помаленьку его на рыбалку брать, пускай осваивает. Может, и нынче поедет, если Маринка отпустит.

Устроились в беседке во дворе рядом с кустами черноплодной рябины. Двоюродная сестра Виктора оказалась той самой Мариной из привокзального буфета, так что знакомство и капельки неловкости не вызвало. А Анастасия Павловна, её мама – бывшая учительница математики, человек весьма коммуникабельный. Это она обозвала Петрушку птеродактилем. И когда она произносила это археологическое ругательство, он мчался к ней прямо из своего куриного вольера. И внимание обращал ещё лишь на Галину, остальных будто и не существовало, несмотря на попытки подмазаться всякими крошками.

Говорили о чём попало. Да и чего говорить, если блины чудесны, молоко свежее, мёд и варенье из земляники – божественны… Договорились, что на ночную рыбалку поедут все, Анастасия Павловна в том числе. «Чего же молодость не вспомнить, а может, и Ольга Михайловна соберётся, ей тоже это дело нравилось».

К слову, перед началом утреннего застолья Галина отложила в отдельную миску несколько блинов, налила в чашку молока и отнесла в сарайчик. На вопросительный взгляд Сергея Виктор с улыбкой произнёс непонятное:

– Для Ярика…

Уточнять не стал. И ладно, расскажут, если надо. Виктор ещё напомнил, что надо бы заехать к Сергею Николаевичу, предупредить о такой компании.

– Да и машина у него побольше – «уазик» лесничество оставило в пользование, когда на пенсию уходил. У меня ж «Москвич», на двух-то всяко посвободней будет. Да и выехать пораньше нужно, езды минут сорок, но это ведь тоже время, да пока там устроимся…

– А ты, Вить, хоть мыслями и на рыбалке уже, всё-таки по городу Сергея прокати, чего он вчера на своих двоих увидел. Хотя… Чего смотреть – всё, как везде. В музей загляните, он такой экспозиции вряд ли где встречал, – напутствовала мужчин Галина. – Мы с Мариной пока продуктов насобираем.

«Прокатились», ничего особенного. Разве что Парка Победы он вчера не увидел, да обычных для таких городков памятников, церквушек… Музей расположился в Новом городе, как заметил Виктор, видать, чтоб молодёжь «проникалась». И тоже – ничего особенного. Современный период – начиная с интерьеров деревенских жилищ с самоварами, прялками, печками-ухватами. Образцы продукции местных предприятий, схемы, графики, диаграммы. Время Великой Отечественной – фото, награды фронтовиков, описание подвигов павших и живых, образцы изделий промышленности, работавшей для фронта: патроны, гранаты, фляги, термосы, полушубки, шинели, ремни, сапоги… Потом – да, каменные топоры, осколки керамики, окаменелые кости неизвестно кого и целый скелет динозавра в середине небольшой комнаты. Почти всё, как в той дюжине музеев в городках вокруг Москвы, куда порой завозили Голубева приятели.

Только тут почему-то Виктор принял загадочный вид возле этого динозавра. Что особенного: кое-где Сергей и мамонтов встречал, и саблезубых тигров и всяких тех птеродактилей – мало ли в доледниковый период всякого разного жило. Вон возле Серпухова останки древней акулы нашли. Как музеям без таких «заманок»? И этот зверь из какого-нибудь пластика специалистами выточен любовно. О чём и сообщил добровольному гиду. А «недобровольный» – тот, что смотритель, тихонько шагал следом, поскольку посетителей больше не было, и как раз сейчас улыбался так ехидненько.

– Точно я не знаю, что такое радиоактивный анализ, – проговорил Виктор, проводя ладонью по ноге скелета, – говорят, что он определяет возраст в пределах пяти тысяч лет. Так вот этому созданию – около полутора тысяч. Всего. Найден на севере района. Вот именно в таком виде. Рядом с остатками кое-чего неприятного, конечно. В целом виде – один, а в разобранном – много. И тут в запасниках имеются детали, и увезено от нас достаточно. Если присмотреться, то можно увидеть кое-что странное. На спину глянь.

Сергей глянул. Ага, будто он соображал чего в звериной анатомии, нашли ветеринара. Да ещё в доисторической. Позвонки громадные, кости, естественно, тоже. Пара из ни них обломаны. И что?

– И что?

– А то, молодой человек, – вдруг вступил молчаливый смотритель, – что кости вот эти – не что иное, как остатки крыльев. Вы где-нибудь видели животное с крыльями, и чтобы четыре ноги имелись? Пусть лапы. Это ж вам не стрекоза, не так ли? И остальные кости от крыльев имеются. Я вот давно бьюсь за то, чтобы этот скелет полностью восстановить, так нет, сидят в отделе культуры ретрограды. Типа посетителей пугать, да и не поверят они, главное. Нашли причину – не поверят, да и чёрт бы с ними. И Ниловна, наша директриса, с ними заодно. Я вот решусь, до мэра дойду, Никитин – он поймёт.

Смотритель всё больше распалялся. Виктор тихонько потянул Сергея за рукав к выходу.

– Хватит, хватит. Марка Захарыча надо знать – заговорит на всю катушку. Эти крылатые – его любимая мозоль.

– А ты сам-то в них веришь? – полюбопытствовал Сергей. – Мало ли какие там кости, может, от панциря какого.

– Нас в школе как учили – чтобы о чём-то судить, надо это «что-то» знать либо верить в него.

– Это в какой же школе вас такому учили?

– В обыкновенной, в нашей, в какой ещё. Тут в Тридевятове их две, вот я во второй и учился. Там, кстати, и Анастасия Павловна работала… Так вот, я в этих крылатых не верю, я знаю, что они были. Ездил на тот раскоп и не однажды. Найдётся время, смотайся, место любопытное. Там кроме костей, такие отпечатки находятся! Крылья у этих зверей имелись, это точно.

– Странно… Ты ж знаешь, кто я по специальности. Среди разных энциклопедий попадались и с этими… ископаемыми. Чего там только нет. Вот крылатых четвероногих нет. А ведь среди палеонтологов люди попадаются и романтичные – всяко бы не пропустили ваш феномен.

– Так вот представь себе, не верят. НЕ-ВЕ-РЯТ! – повторил Виктор по слогам. – Вплоть до того, что и на тот раскоп ехать не хотят, и кости их не убеждают. Вот он где, феномен-то! Там Марк Захарович и копается в компании таких же фанатиков из школ да пенсионеров. Хотя… Вечерком задай этот вопрос тёзке своему, он из той же компании. Правда, рискуешь всю ночь слушать, если они с Анастасией Павловной не сцепятся. Ладно, поехали к Максимовым, что-то мне уже, действительно, не терпится на речку, неделю не был.

Максимовым тоже не терпелось. Вот же оказался Голубев среди любителей природы. Хотя какой Сергей Николаевич любитель, он-то как раз профессионал, и не надоело же за долгую жизнь, Сергей очень уважал таких. Ольга Михайловна, невысокая худощавая совершенно седая женщина, тоже вовсю суетилась. Лишь коротко познакомилась с гостем, да почему-то стукнув кулачком по плечу Виктора, продолжала бегать между домом и машиной со свёртками и корзинками.

– Как вы кстати, – улыбнулся Максимов, – моя и то отчего-то торопит. Тогда прямо сейчас и выедем. Не проголодались, небось. А если и есть такое, потерпите до омута, там больше влезет.

– Тогда мы к своим, надо ж машину загрузить. Местечко в своей оставьте для Анастасии Павловны.

– Ого! – восхитился хозяин. – Вот это компания! Такой даже рыбалка не помешает. Слышь, Михайловна, подружка твоя тоже с нами будет, пошевеливайся.

– А мне только подпоясаться, заводи своего «козла»!

У Майоровых тоже все оказались готовы. И соседи в полном составе были тут. Как это без телефонов, телепаты, что ли, кругом? Даже Петрушка шмыгал среди рюкзаков, не обращая внимания на Пашку, который хлопотал над своими удочками. Виктор сдал задом в гараж, где были двери и во двор, открыл багажник. И на верхнюю «корзину» пришлось много чего укладывать. Минут за десять справились – опыт не маленький, судя по всему. Как раз и Максимовы подоспели.

Женщины расцеловались. Сергей Николаевич поинтересовался, не желает ли с ними Петрушка проветриться.

– Меня тоже чуть на рябину не загнал, дьявол рыжий! Не учёл, что я с любым зверем умею ладить. Хорошо ещё, сам с хвостом не расстался, успел удрать, – пояснил он Сергею.

– Так и забирай в уазик, у вас посвободней. Если захочет сам, да Галина позволит, – Виктор рассмеялся.

Но, к его удивлению, Галя позволила, а петух на зов Анастасии Павловны, уже устроившейся в машине, шмыгнул к ней на заднее сидение. И даже что-то крикнул в сторону вольеры с подругами. Типа «не поминайте лихом!», наверно.

Дорога до речки Водянки – оригинальное название – ничем от просёлочных дорог в Подмосковье не отличалась: где-то двухколейка, в отдельных участках с высокими соснами по сторонам – для одностороннего движения. Берёзы, осины, ёлки, низин не попадалось. Как не попадалось и никакого транспорта в обе стороны. «Не место там для любителей богатых уловов, – пояснил Виктор. – Они сейчас больше на озёрах да на Граничной. А куда мы едем – ради удовольствия у костерка посидеть, ушицы из мелочи поесть. Но и тут для таких, как Павел, раздолье. Верно говорю? – обратился он к сидящему рядом Пашке.

– Да верно, верно, гони скорей, дядь Вить, там такой сом прошлый раз ухватил, леска тонкая. Я нынче ноль-три на катушку намотал. Точно вытащу…

Пашка не отрывал взгляда от дороги впереди – кажется, и бегом готов был помчаться. Ни в какие разговоры со взрослыми не вступал. Да оно надо слушать, что там с коровой у Марины и курами у Гали, и почему Анастасия Павловна договорилась с другой соседкой о дойках и кормёжке той коровы, и почему какой-то Ярик с каким-то Веселином повздорили ни с того ни с сего…

Это Пашке не интересно, а Сергей, сидящий у левой дверцы, поневоле уловил знакомое уже имя. Спросил, само собой.

– А… – смешалась отчего-то Галина. – Надо было вас познакомить, так Ярик вечно незнакомых стесняется поначалу. А ты, Вить, что, ничего не рассказал? Вот и я не буду. Пусть ещё в лесу посмотрит.

– На что это? – не удержался Сергей.

– Вот посмотришь и узнаешь, – хмыкнул Виктор, – а то опять получится: то ли верить, то ли нет. Потерпи уж.

И потерпел, подумаешь… Сто лет из города не выезжал, просто же красиво за окошком, несмотря на ухабы. Впрочем, Виктор «Москвича» своего берёг, ехал осторожно. Как и обещали, минут через сорок впереди блеснула полоска воды, ещё пару километров влево по течению, и обнаружилась круглая полянка. Не обойтись без «рисунка»: полукругом с боков и сзади – лес, впереди излучина реки, течёт она слева, изгибается, расширяясь, и вправо уходит. «Расширение» – метров под сто, там обрывистый берег, здесь – песчаный пляжик. Вроде и ничего особенного, бывают, наверно, и покрасивее места. Машины на поляну не въехали, остановились на чистой прогалине перед ней. Место обихоженное – дощатый стол под навесом из досок же, рядом – ямка для мусора, чистая сейчас. Чисто было вообще, Голубев даже головой крутнул, пытаясь отыскать следы любителей природы. Не нашёл ничего: банок, бумажек, пакетов – будто они тут первые. Однако тот же стол, кострище да и дорога сюда о другом говорили. Посещали эту полянку люди. Только странные какие-то.

Кто бы сомневался, что первыми выскочат Пашка с Петрушкой! Второй, не забыв клюнуть первого в задницу, умчался к воде и застыл там, распластавшись. Клюв – в речке, тело – на песке, крылья – по сторонам. А Пашка и не заметил провокации, вытащил удочки, рюкзачок, ушёл влево – туда, где заканчивались заросли кустарника.