Война добавила в жизнь москвичей новые черты, но пока еще кардинально не изменила существование города. Корреспондент Александр Верт, прилетевший в Москву в самом начале июля, очевидно, был поражен мирным характером жизни, особенно по сравнению с его родным Лондоном, который подвергался разрушительным бомбардировкам люфтваффе. «Москва выглядела, как обычно, – писал он позднее. – На улицах толпился народ, в магазинах все еще было полно товаров. По всей видимости, недостатка в продуктах питания не ощущалось: в первый же день я зашел в большой продовольственный магазин на Маросейке и был удивлен широким выбором конфет, пастилы и мармелада. Люди все еще покупали продукты свободно, без карточек. Молодые москвичи в летних костюмах отнюдь не выглядели бедно одетыми. На большинстве девушек были белые блузки, на юношах – белые, желтые или голубые спортивные майки или рубашки на пуговицах и с вышитыми воротниками».
Уже 25 июня государство позаботилось о том, чтобы до советских граждан не доходили «альтернативные точки зрения» о ситуации на фронтах, а потому было издано постановление СНК № 1750 «О сдаче населением радиоприемных и радиопередающих устройств». В нем, в частности, говорилось: «Учитывая, что в связи с обстоятельствами военного времени радиоприемники и передатчики могут быть использованы вражескими элементами в целях, направленных во вред Советской власти, Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет: