Я

Сегодня меня убьют. Мышастый или скорее те, которые за ним стоят, уже направили свою «шестёрку» в назначенное место. Я – не та цель, куда надо посылать свои лучшие «ресурсы» по терминологии того, кого пол Москвы знает, как Мышастого. Поедет какой-нибудь начинающий недоделок, а мне плевать. Лишь бы быстро и ничего не почувствовал, как обещали. Наконец-то, закончится кошмар последних месяцев с их болью, общением с доктором Менгеле, с моей клушей-женой и со всеми остальными, с кем приходится контактировать тому, кто занимается недвижимостью в Москве. Мерзкая публика. Как я всех их ненавижу!

И странно. Нет ощущения, что это конец. Как будто наблюдаю за собой со стороны, и всё происходит с кем-то другим, а не со мной. Вот только руки в последние дни стали трястись, и на сердце как будто камень лежит, когда отпускали колёса, которые приходится глотать. Но принимал новую порцию, и всё приходило в норму. Опять, как в тумане. Весел и доволен жизнью. Накупил достаточно, чтобы хватило до дня Икс, когда меня не станет. На них и держусь. Нельзя никому показывать, в каком я состоянии. Так задумано.

Остаётся примерно полтора часа, и предстоит в последний раз пройтись по списочку, который на удивление занял почти три листа. Никогда не думал, что у человека на завершающем этапе жизни набирается столько дел, которые требуется урегулировать. Почти перед каждым вопросом уже стояла галочка, означающая, что он решён, но некоторые я отложил на последний момент, чтобы потом всё выглядело тип-топ. Например, звонок к Ленке. А для этого мне нужен свидетель, которого потом будут допрашивать следователи, а он никак не вырисовывался. Приходилось сидеть, держа наготове телефон, чтобы успеть набрать номер. И при этом обдумывать, не забыл ли чего. Завтра будет поздно. Завтра у меня уже не будет.

Но вот, наконец, зацокали каблучки в коридоре, телефон взлетел в воздух, нажата кнопочка памяти, и гаджет начал послушно набирать заветный номер мобильного моей когда-то любимой. Дверь в комнату приоткрылась, и в щели появилась симпатичная мордашка Олечки. Не давая ей сказать не слова, я широким жестом показал на кресло и затем состроил рожу, показывая глазами на телефон, что, мол, важный звонок. С блудливой улыбочкой на устах она гордо прошествовала к нашему заветному креслицу и уселась на краешек, всем своим видом показывая, что сегодня, в субботу, у неё уже нет времени на глупости с шефом. Девушка приехала в Москву из какого-то посёлка в Украине и с тех пор эксплуатировала столицу России на предмет денег. Столичных денежных мужиков, конечно, включая и меня. Богатенькие, понятное дело, попадались, но всё никак не женились. Такая у неё была проблема. Вот и сегодня явно шла опробовать очередного кандидата. Соответствующим образом одетая и выглядящая лапочкой, которую настоящий мужчина должен на законном основании поселить у себя в пенхаузе. Всем своим видом показывала, что на меньшее она никогда не согласится.

Я рассматривал сидящую Олечку, а Ленка никак не отвечала, и это стало напрягать. Она могла поломать мне все планы. Наконец, хрипловатое «Алло».

«Ну, господи, наконец-то! Уже накатила, что ли? Хотя суббота. Четыре. Уже пора!»

– Здравствуй, Лена! – Изобразил я жизнерадостность.

По имени это – специально для Олечки, чтобы у неё не оставалось никаких сомнений.

– Ты что такой радостный? – Был ответ. – Чего? Не приедешь, что ли?

В своём стиле. Колючая. Особенно в подпитии. Обычно я отвечал тем же, но не сегодня. Нужно было играть на Олечку, которая рассматривала что-то в углу комнаты, изображая из себя тактичную девочку.

– Через полчаса выезжаю за Витькой и буду у тебя в половине шестого.

Время приезда Олечка услышала, теперь можно было и закругляться.

– Просто хотел ещё раз предупредить, чтобы никуда не ушла.

– Надо же! Какой предупредительный! – Процедила моя когда-то любимая, начиная заводиться.

– Скоро буду!

И отключился, чтобы не дать ей возможности выговориться.

Теперь можно в последний раз оглядеть скромненькую Олечку. Меня всегда заводили эти опущенные глазки, когда она снимала с себя юбку и прочие принадлежности и аккуратненько, чтобы не помялись, раскладывала их на спинке стула у стены прежде, чем забраться со мной в наше заветное кресло. В последний год жизни я решил, что секс в кресле способствует значительно большему полёту фантазии, чем то же самое в постели. Вот мы и фантазировали в этом кресле с завидной регулярностью, что было частью её рабочих функций, за которые она, естественно, получала надбавку к жалованию. Я мог позволить себе держать привлекательную барышню, чтобы ездила и показывала квартиры или чтобы заселяла постояльцев. На это место можно было бы взять какую-нибудь тётку за минимальные деньги. Не велики обязанности. Но экономить уже не хотелось. Столько лет экономил на всём! А так приятные моменты в кресле скрашивали рутину деловых будней. Да, и деньги у неё к рукам не прилипали. Не заметил ни одного случая, чтобы что-то недосчитала.

В последние недели Олечка, наверное, задавала себе вопрос: «А чего это с ним?» В силу известных обстоятельств мой интерес к креслу значительно угас. Но деньги она продолжала получать, а это было для неё главное. Жизнь для девушек в Москве дорогая. Она ведь не понимала, что эти деньги идут на то, чтобы она напоследок послужила для меня в качестве свидетельницы.

– Завтра у нас пустой день. Отдыхаем.

Надо было что-то сказать, а то пауза затягивалась.

Она пожала плечами. Мол, можно было бы и не говорить. И так понятно, а ей уже пора отчаливать.

Но ей была отведена своя роль, и её сейчас требовалось её активно на неё заряжать. Поэтому сказал мечтательно:

– Вот возьму Витьку и поедем за город.

Это уже, чтобы накрепко запомнились планы шефа. А что касается Витьки, то он сам себя неплохо развлекает, и приходящий папаша вызывает у него только тоску: «Опять!» Радует его только то, что папаша появляется крайне редко. Да, и подкидывает то шмотки, то просто бабло.

– Но если будет неожиданный звонок, то ты уж постарайся! Покажи жилплощадь! Сейчас клиент много весит. Тяжелые времена.

А про себя подумал:

«Хватит инструкций! Не переигрывай! Она с каждой сделки получает своё. Побежит! Да, и какая разница. Завтра тебя это уже не будет волновать. Вернее, даже сегодня».

Теперь предстояло донести главное:

– Если понравится и задержимся за городом, то вместо меня Юлий Семенович. С ним – как со мной.

Она его никогда не видела, только неоднократно слышала от меня на последней неделе.

– Но только без этого! – Пошутил, кивнув на кресло.

Она не среагировала.

Теперь можно было отпускать девушку. Главное я уже сказал. Уже заждалась, бедняжка.

– Ну, давай! Развлекайся!

И подмигнул. Шеф, мол, был в хорошем расположении духа. Не ожидал ничего плохого.

Потом наблюдал за покачивающейся попкой, пока её хозяйка двигалась к двери.

«Эх! Закончились попки. А жаль!».

Теперь оставалось время, чтобы побыть одному. До самого главного момента всей жизни.

Это была моя первая квартира, которую купил когда-то за смешные деньги – 15 тысяч зеленых. Первый этаж, двухкомнатная, окна во двор, метро рядом. Дом – отстой, но в неплохом по нынешним временам районе. И машину всегда можно поставить под окном. С те пор так и не продал. Стал держать под офис. Сентиментальные чувства одолевали. Как казалось, тогда был самый счастливый период жизни.

Купил после того, как меня кинули на деньги, и в результате на мою точку на вещевом рынке наехали и забрали товар за долги. Пришлось кинуть поставщиков и скрыться на некоторое время у родителей в Балашихе под Москвой, чтобы переждать тяжёлые времена. Тогда-то и понял, что с моими средствами в торговый бизнес уже не впишешься. Подвернулась квартира. Поторговался и взял. Сам красил, сам менял обои. Поначалу сдавал, а жили у Ленкиных родителей. Тогда 300 долларов были деньгами. На еду хватало. И запросы у Ленки были ещё скромными. Не ныла, тянула родившегося Витьку, а я сам заделался риелтором. Заработки были скромными. По тем временам пол Москвы ходило в риелторах, наступая друг другу на пятки. Кучковались на бульварах, где обменивались информацией. С удивлением понял, что меньше, чем за год квартира подросла в цене на 3 тысячи, что навело на определённые мысли.

Оставались совсем небольшие деньги плюс машина. Жалко было, но продал. Мои родители добавили, и по случаю взял у алкашей вторую в Черёмушках. Сделал косметику и сдал приезжим. Жить стало уже полегче, хоть и пешком.

Потом грянул дефолт 98 года. Всё встало, деньги у людей улетучились, и арендаторы исчезли. Что-то надломилось, и начались проблемы с Ленкой. Я стал виноватым всех бед. «Это – потому, что ты…». И никакие аргументы не действовали. «Ты, ты, ты». И ещё: «Я потеряла с тобой свои лучшие годы». Её родители насупились и стали поговаривать, что лучше бы мы разбежались и поделили квартиры. Ребёнок подрастал, и ему нужна своя комната. Никому не приходило в голову, а на что она с ребёнком будут жить. Ленка никогда не работала и не собиралась. Мои доходы упали почти до нуля.

Тут на одном из редких показов подвернулась Вика. Тоже риелтор, но не «чёрный», как я, а в конторе, которая занималась недвижимостью в центре города. Сделка на удивление удалась. Скромная по её масштабам, но всё же деньги. Зашли по соседству отпраздновать. С ней было интересно. Можно было поговорить о рынке, о перспективах, о ценах. Грамотной бабой была в этих делах. Так само получилось, что сели в её БМВ и заехали к ней домой. К себе попал только к двум ночи, и крик стоял на весь подъезд.

К утру очутился в этой самой квартире со всем своим нехитрым гардеробом. А Ленка, чтобы насолить, переместилась в Черёмушки, куда её родители завезли какую-то мебель из комиссионки. Исчезла даже теоретическая возможность заработка на аренде. У своих родителей жить не мог. Слишком разными мы были. Типичное совковое воспитание. Как можно не ходить на службу с девяти до шести? Так не полагалось. Это неправильно.

Выручила Вика. К себе не взяла, но сказала, чтобы искал арендатора на эту квартиру, а она всё устроит. И нашёл. А меня временно определила на одну из квартир, которая у них стояла без аренды. Нехилая. Я в таких ещё не жил. Видно, что контора у неё была солидная. Взамен заставила приодеться, и стал ездить с ней и представляться хозяевам потенциальным покупателем. Ходил с серьёзным видом, крутил головой, задавал вопросы. А квартиры-то в это время осматривала она для какого-то богатого еврея из Америки, который прилетал только на сделку. Потом поручила ездить для просмотра уже в одиночку по дальним районам. На метро и на маршрутках. Машина ведь ушла на Ленкину квартиру. Давал отчёты у неё дома два раза в неделю. До утра отчитывался. Денег не получал, но зато знал, что и почём по всей Москве.

Замурлыкал мобильник. Отвечать не хотелось. Мог быть какой-то сумасшедший клиент в субботу вечером. Но дисплей высветил знакомое имя.

– Вика! Ну, как раз о тебе подумал, и ты звонишь. Богатой будешь!

– А я и так не бедная.

Это было правдой. С тех далёких времён она стала значительно больше весить. И в деньгах, и в теле прибавила.

– Ты всё приготовил для меня на завтра?

– Вика! Конечно. Ты же меня знаешь.

«Завтра меня не будет, и ты с меня уже ничего не возьмёшь. Плакали твои денежки».

– Ладно! А то в последнее время ты мне что-то не нравишься. У тебя всё в порядке?

Она всегда отличалась проницательностью. Говорила, что унаследовала от бабки.

– С головой? Да, вроде бы ещё соображает. Есть сомнения?

«Голова-то меня ещё не подводит. А вот с организмом проблемы».

– Ну, завтра посмотрю! Не опаздывай!

«В гости к богу не бывает опозданий», – как когда-то пел всесоюзный бард.

Хорошо она меня прикрутила к себе. Сколько лет прошло, и до сих пор приходилось отдавать дань.

А тогда хорошая информированность позволила найти пару квартир для своих собственных покупателей, плюс подыскать аренду для приезжих с юга. Правда, раздражало неудобство со своим собственным проживанием. Приходилось перескакивать с квартиры на квартиру из Викиной конторы, зато расплачивался не деньгами, а службой. А эксплуатировала она меня по полной программе. И вещи из химчистки забирал, и продукты таскал. К себе так и не взяла. Подпускала к телу пару-тройку раз в неделю, и потом иди домой. Или, вернее, на её очередную квартиру.

Но появилась новая фишка – почасовая аренда. На скопленные деньги снял две однушки поприличнее, купил постельное бельё и стал сдавать страждущим. Приходилось два часа где-то слоняться, пока у меня там кувыркались. А потом ещё и убирать за ними и выносить пустые бутылки и использованные презервативы. Но неудобство хорошо вознаграждалось материально. В одной из квартир стал жить и сам, чтобы не зависеть от Вики.

Но у неё на меня были свои планы. Рынок стал оживать, и цены поплыли вверх. Работы прибавилось, и она стала платной. За её одеждой в химчистку уже бегал кто-то другой. И степень доверия повысилась. Стали оформлять покупки сначала на меня. Вроде, свой, родной. Что с него возьмёшь? А то, как только хозяева видели богатого американца, сразу же задирали цены. И тут же я переоформлял квартиру на него. Они работали по крупному. У неё всё было схвачено. И нотариус свой, и документы на право владения в два дня оформляла. Приглашать, правда, перестала, но я от этого не страдал. Секс с ней всегда проходил как-то без изюминки. Как выполнение рабочих обязанностей: осмотрел квартиру, зашёл в химчистку сдать вещи, пришёл, отчитался о работе, трахнул, поехал домой спать. Никакой романтики. Другое дело с хозяйками квартир. Попадались весьма любопытные экземпляры.

Тут началась эпоха ипотеки. Сошёлся с менеджером одного из банков, выстроили схему. Свой оценщик, стоимость на треть выше, оформляли кредит, свой нотариус, отстёжка банкиру, и ещё оставались деньги на ремонт. Сдавал на год, помесячно, понедельно, посуточно, на два часа. Как придётся. После платежей в банк что-то оставалось и на карман. Крутился, как мог.

Беспокоила Ленка. Всё никак не могла устроить свою личную жизнь и поэтому тянула с разводом. В свои дела её не посвящал. Виделся с Витькой, давал деньги и всё. А цены росли, можно было что-то и продать. Но без неё никак не оформят. Наконец, подкопил денег, отдал ей всё за развод и оказался свободным джигитом. Тут же продал одну из квартир и окупил расходы. Снял проблему.

Вика тоже не отпускала. По каким-то причинам американец не хотел светиться, поэтому по купленным квартирам она заставляла меня подписать массу бумаг, по которым собственником числился я, но они в любой момент могли их забрать. Сама Вика уже не опускалась до таких мелочей, как работа риелтором и переложила всё на меня. Она к этому времени стала миссис «не выговоришь кто» и курсировала между Москвой и Нью-Йорком. Но по денежным вопросам чётко держала руку на пульсе. Тут её не объедешь. Приходилось отчитываться за каждый доллар.

По большому счёту грех было жаловаться. Оттуда, да отсюда собирались неплохие бабки. Да, и чувство хозяина двух десятков квартир по всему городу придавало походке солидность. Какая разница, что не свои или в залоге у банка? Ведь, об этом ни Олечка, ни другие не знали. Я – хозяин, и всё тут!

Настало время сделать ещё один звонок. Адвокат Юлий Семенович значился последним без галочки в моём списке. Он настолько любил деньги, что работал допоздна даже по субботам. Никакие шабаты на него не действовали. И это было самым лучшим временем, чтобы его застать на месте.

– Алло!

Адвокат был недоволен. Кто посмел потревожить его в такое время, когда секретарь уже ушла.

– Помню, помню, – сказал, когда я попытался представиться. – Вас ещё не убили?

Шуточка такая! Так и подмывало ответить, что убьют сегодня, но сдержался. Всё слишком серьёзно.

– Юлий Семенович! – не среагировал я на шутку. – Есть сигналы. Тучи сгущаются. Ну, вы знаете, о чём я. Стараюсь быть осторожным. Охрана. Но сами понимаете…

Я перед ним представлялся крутым.

– Понимаю, дорогуша, понимаю. Что от меня-то нужно?

«В точку попал, пузатый».