Глава 1

– Всем уходить! – приказал Клим в аквафон, высовываясь из-за люка танкера.

– Скат! Мы их положили больше десятка! Откуда им взять еще тюленей? – спросил Лис – молодой капитан-лейтенант, неделю назад получивший четвертую звездочку на погоны.

– Разговорчики! Следуйте своим курсом! – приказал Клим, начиная соскальзывать по толстому стальному тросу в воду.

Одновременно Клим переключил аквафон на резервную волну, которую знал только Антей.

Сейчас, после закладки двух мин с новейшей пластиковой взрывчаткой, Клим был спокоен – танкер надолго останется на этом месте – значит, задание будет выполнено!

Один человек, хоть и командир группы, роли не играет – надо спасать всю группу! Конечно, обидно погибать вот так – ни за что, – особенно сейчас, когда задание было выполнено, но шесть морских дьяволов – это не один, даже такой опытный, как Скат. Слишком ценными были шесть русских боевых пловцов, а один – он всегда один! Один Клим имел минимальные шансы на спасение. Эти шансы были мизерными, но имелись, а вот группа обязательно будет обнаружена и уничтожена!

С высокого борта танкера были видны два морских охотника, несущихся по фарватеру, отмеченному светящимися буями, к огромному танкеру.

«Первая мина около рубки. Вторая в горловине заправочного люка. Если все будет нормально, горящие газы моментально достигнут нефтепродуктов – тогда их уже нельзя будет затушить! Еще одна мина под днищем – значит, задание даже перевыполнено. Мне ребята помочь все равно не успеют, а только погибнут!» – подумал Клим, снова включая аквафон на рабочую волну.

– Уходить на максимальной скорости! Сверху морские охотники! – отдал последний приказ Клим и включил аквафон на резервную и рабочую волны.

Только его командирская конструкция аквафона позволяла провести подобную операцию.

– Принимаю командование на себя! – жестко сказал Самойленко, или Губан, прозванный так за свои чуть оттопыренные губы и уши.

Сначала Самойленко страшно обижался на прозвище Губан, но лет через пять начал сам подтрунивать над своим прозвищем, воспринимая кличку как должное. Сам Клим, сразу получивщий прозвище Скат, совершенно не комплексовал по этому поводу.

Капитан второго ранга Самойленко – боевой пловец с почти двадцатилетним стажем работы – являлся заместителем Клима и самым опытным морским дьяволом в группе.

«Правильное решение!» – одобрил Клим, теперь уже полностью переключаясь на резервную волну – помочь своим людям советом он не мог, а иметь сейчас лишний отвлекающий фактор не следовало. Сейчас приказание ему мог отдать только Антей, который находился очень далеко – в холодной Москве, в штаб-квартире ГРУ.

Задержавшись в двух метрах от поверхности воды, Клим видел, как высокие фонтаны взметнулись из-под воды, в десяти метрах от правого борта танкера.

«Ребята должны были уйти!» – сам себя успокоил Клим, в последний раз окидывая взглядом поверхность бухты.

Пять черных тел метнулись в воду с борта первого катера.

«Теперь и мне пора сменить среду обитания!» – решил Клим, бесшумно соскальзывая в воду.

«Это новейшая разработка нашего ВПК! Ни один локатор вас в этом костюме не возьмет! Смело работайте в этом гидрокостюме хоть в пределах прямой видимости врага!» – вспомнил Клим слова высокого контр-адмирала, разработчика экспериментального гидрокостюма, который нельзя было прострелить не то что из подводного ружья, а даже из автомата Калашникова.

Мощный удар моноластой, и Клим ускользнул от пули, прошедшей всего в десяти сантиметрах справа от его головы.

Несмотря на ночь, фосфоресцирующий след пули был ясно виден в воде.

«Быстро сменить магазин! Уходить под киль судна!» – сам себе скомандовал Клим, ловко протискиваясь в метровое пространство под стоящим на якоре огромным танкером.

«Тюленей не может быть много! Моих ребят было шесть человек, а тюленей двенадцать! Один к двум – арифметика неплохая, но надо быстрее сваливать – до взрыва всего два часа!» – снова скомандовал себе Клим, выскальзывая из-под днища танкера.

Четыре тюленя метнулись к нему, держа в руках толстые тубусы, способные выпустить одновременно шесть гвоздей.

– Есть кто живой? – на всякий случай спросил Клим, классическим кувырком снова уходя под днище судна.

Ни один чужой тюлень за ним не полез, опасаясь нарваться на пулю подводного автомата.

В наушнике аквафона тяжело вздохнули, и густой бас спросил:

– Клим, что ли, подал голос?

«Настроиться на частоту аквафона практически невозможно!» – уверяли разработчики систем подводной связи. При этом они торжественно клялись и били себя руками во впалые груди, тряся умными головами.

«Один шанс из миллиарда, что с помощью самой мощной ЭВМ удастся настроиться на модулированную частоту вашего аквафона!» – твердил сорокалетний профессор, показывая Климу маленький, не больше ногтя взрослого мужчины, чип модулятора аквафона.

«Что один человек может придумать – то другой имеет шанс поломать!» – мелькнула быстрая мысль в голове у Клима.

Голос показался Климу смутно знакомым, но отвечать Клим не спешил, опасаясь подвоха со стороны чужих тюленей, а Дейл мог подождать с ответом, ему торопиться все равно было некуда.

– Ты вспомни Гарика Вольфсона, парень! – снова напомнил о себе голос в аквафоне.

– Гарик свалил на Землю обетованную, а тут совсем другой континент, отстоящий далеко от Израиля, – отозвался Клим, прикидывая про себя: «Аквафон может брать сигнал до километра. Значит, мой собеседник находится рядом. Кем стал сейчас Гарик – тоже вопрос, на который нет однозначного ответа».

– Я примерно тебя засек, но ты так ластой шлепнул, что не только меня, но и всех тюленей в округе напугал. Их всего шесть штук вокруг, а плавают они не очень прытко – на второй разряд еле-еле тянут. Тебя они засекли, а меня пока нет. Выскакивай по азимуту сто двадцать и сразу стреляй – тюлени сеть ставят! – посоветовал собеседник с голосом, похожим на голос Гарика.

– Погнали! – согласился Клим, отплывая от своего места на десять метров вправо.

Вытянувшись в струну, поставив впереди себя АПС, Клим бешено заработал моноластой.

Две секунды спустя Клим вылетел из-под дна судна.

Три темные фигуры растягивали трехметровую по высоте сеть, перегораживая выход Климу.

Две короткие очереди – и две фигуры, неловко согнувшись, медленно упали на дно.

В черной ночной воде было плохо видно, только слабый силуэт третьего тюленя попытался повернуть вправо и сразу дернулся и завертелся на месте.

– Не стреляй, я последнего тюленя снял! – сообщил голос Гарика, и размытый сиреневый силуэт возник справа.

– Я тебя плохо вижу, – сообщил Клим, медленно работая моноластой.

– Двигай курсом сто сорок пять. Через три кабельтова у меня припрятан скутер, – сообщил Гарик, начиная движение.

– Через час сорок пять тут будет очень жарко, – пообещал Клим, начиная движение. Можно было не очень торопиться. Гарик, а если это был он, никогда не относился к выдающимся спортсменам-скоростникам, а только прилично ходил под водой, неизменно набирая очки при ходьбе по зонам.^[1]

Сиреневый силуэт начал приближаться, постепенно превращаясь в фигуру человека с ластами.

«Гарик под водой никогда не мог быстро плавать!» – вспомнил Клим, немного увеличивая амплитуду работы моноластой.

Через минуту в черной ночи показался силуэт подводного пловца, который был ясно виден в флюоресцирующей воде ночного океана.

Правая ласта тюленя давала чуть меньшую амплитуду, и Клим сразу узнал Гарика.

Только Гарик так подсекал ногу. Когда-то, будучи совсем маленьким, Гарик повредил ахиллесово сухожилие и немного подволакивал ногу, когда шел медленно. Когда же он спешил или бежал, этот недостаток был совсем незаметен. Это не помешало стать Гарику мастером спорта по плаванию с аквалангом, иметь первый разряд по бегу на длинные дистанции, но только он один из всей команды политехнического института так плавал.

– Ты так и не разработал правую ногу! – укорил Клим своего спасителя.

– Меньше болтай! Ты все такой же балаболка! – в свою очередь укорил Гарик, который был на пять лет старше Клима.

– Слушаюсь, господин спаситель! – не преминул съязвить Клим.

– Я с тобой еще посчитаюсь! – пообещал Гарик, устремляясь вниз.

На дне, рядом с кустом ламинарии, сейчас казавшейся абсолютно черной, лежал темный подводный буксировщик, рассчитанный на четырех человек.

Усевшись на водительское место, Гарик не стал ждать, а с ходу включил мотор. Клим, зная о такой особенности своего давнего товарища, не медлил. Вытащив одну ногу из крепления моноласты, он быстро пристроился за спиной своего старого товарища.

Мотор четырехместного скутера мягко зажужжал, и машина рванула вперед.

– Надо идти над самым дном – тогда мы будем незаметны для локатора! – заметил Гарик, немного увеличивая скорость.

– Меня уверяли, что я в своем гидрокостюме невидим для локатора! – пожаловался Клим, полностью отдавшись на волю своего спасителя.

– То-то я смотрю, что ты на экране сильно размыт! – обрадовался Гарик, беря вправо.

– Ты, по-моему, лет двадцать как уехал из Союза, почтив своим присутствием Землю обетованную? – спросил Клим, стараясь увести разговор от конструкции своего гидрокостюма.

Клим намеренно ввернул в разговор слова про землю на Синайском полуострове, куда отправился Гарик, когда Союз Советских Социалистических Республик начал разваливаться. Слишком пристальное внимание к специальному оборудованию, которое имел на себе Клим, было совершенно излишне.

– Пока семнадцать! – откликнулся Гарик, в свою очередь спросив: – Ты чем занимаешься сейчас?

– Сижу у тебя за спиной и плыву неизвестно куда, – с иронией ответил Клим, видя на экране локатора акваскопа, как дно начинает неуклонно подниматься.

– Сейчас зайдем в бар, выпьем, подеремся и продолжим отдых в публичном доме, – объявил Гарик план предстоящих действий.

– Никогда не был в публичном доме! – усмехнулся Клим такой перспективе.

– На время взрыва коробки и примерно за час до него у нас с тобой должно быть железное алиби! – пояснил Гарик, вводя буксировщик в подводный грот.

Клим определил, что они заскочили в подводную полость только после того, как подводный транспортер пересек открытые ворота. На экране гидролокатора вход в полость никак не обозначился.

«Либо локатор дает сбой, либо входные ворота грота обработаны специальным материалом», – отметил про себя Клим, вслух решив не задавать лишних вопросов.

Небольшой грот, в который они всплыли, имел на правой стене стеллажи, плотно уставленные длинными металлическими ящиками, весьма смахивающими на оружейные.

– Ты думаешь, публичное алиби будет иметь вес? – спросил Клим, чувствуя, что он наполовину вылез из воды.

– Быстро переодевайся и летим к девочкам! – скомандовал Гарик, спрыгивая на берег. Сразу зажегся синий свет.

По глазам, привыкшим к темноте, больно резануло. Помотав головой, Клим осторожно открыл глаза. Умная автоматика акваскопа переключила режим на дневной, пригасив лишние люксы.

Только теперь Клим заметил, что буксировщик стоит на подставках, чуть выступающих из воды. Когда Гарик выпрыгнул, буксировщик даже не качнулся.

Сняв с ноги моноласту, Клим осторожно ступил в воду. Под ногой оказался рифленый металлический лист. Быстро обойдя буксировщик, Клим встал рядом с Гариком, который за истекшие годы еще больше раздался вширь.

– Снимай свою амуницию и быстро переодевайся – у нас в запасе всего сорок минут! – приказал Гарик, заводя руки себе за спину.

– По моим расчетам, еще час двадцать минут до взрыва! – недоуменно сказал Клим, по примеру Гарика заводя руки за спину.

Отстегнув крепление, Клим снял акваланг и положил его около своих ног. Одно движение, и куртка гидрокостюма до половины снята. Пошевелив плечами, Клим сдернул ее до конца. Отстегнув нож с ноги, Клим принялся за штаны. Скатав штаны до колен, Клим быстро снял их, оставшись в одних плавках.

Первым делом Клим вернул нож на свое законное место на голени и только после этого, распрямившись, посмотрел на Гарика.

– Тебе какое имя больше нравится? – спросил Гарик, перебирая правой рукой пластиковые карточки.

– При чем тут имя? – спросил Клим, беря протянутые брюки и футболку.

– Ты немного похож на моего ученика Амита Эшкопа. Он лет на семь тебя моложе, но думаю, на первое время сойдет! – сказал Гарик, протягивая Климу ламинированную карточку с фотографией человека, рассмотреть лицо которого в полутьме не представлялось возможным.

– Ничего не понимаю! – успел сказать Клим, беря в руку ламинированную карточку.

– Время! Время! – дернул Клима за руку Гарик, сдергивая с места.

Грот, в котором они стояли, имел всего метра три в высоту. Вырубленное в скале убежище представляло собой овальное помещение – пять метров в длину и два с половиной в ширину.

В дальней стене грота нашлась дверца, которая открылась с помощью кнопки на брелке Гарика.

Легкое нажатие, и кусок стены пошел в сторону, открывая проход. Два шага, и Клим попал в каменный гараж.

– Нам еще пару километров ехать! – напомнил Гарик, усаживаясь за руль невзрачного мокика, больше смахивающего на детскую игрушку.

Несмотря на свой неказистый вид, мокик выдержал вес двух мужчин и понесся по ночному Виллистауну со скоростью сто двадцать километров в час.

Через десять минут быстрой езды они въехали на тенистую улицу, в глубине которой стоял трехэтажный кирпичный дом, весь расцвеченный яркими огнями.

Загнав транспортное средство в кусты на правой стороне улицы, Гарик бегом направился вдоль высокой ограды из живой изгороди. Клим устремился следом.

Минута, и они остановились возле невысокой железной калитки, в кустах, окружавших ярко освещенный дом.

Сунув в замочную скважину длинный ключ, Гарик сделал им два оборота.

Калитка беззвучно открылась.

Еще минута быстрого бега, и они оказались возле глухой стены, сложенной из белого полуторного кирпича.

Щелкнув два раза пальцами, Гарик поднял голову. Из окна третьего этажа выпала веревочная лестница с деревянными перекладинами.

– Куда это вы собрались, господа? – спросил незаметно появившийся квадратный детина, одетый в темную рубашку и длинные шорты.

Резкий удар по кадыку, и любопытный мужик, обиженно хрюкнув, упал на землю.

– Помоги! – приказал Гарик, беря охранника за руки.

Что это действительно охранник, было видно по полувоенной форме, наручникам, болтавшимся сзади, и электрошоковой дубинке в руке.

– Раз! Два! Взяли! – шепотом скомандовал Гарик.

На счет «Взяли!» охранник взлетел высоко в воздух и, перелетев через живую изгородь, звучно шлепнувшись на землю.

– Не отставай, Клим! – приказал Гарик, с завидной ловкостью взбираясь по веревочной лестнице.

Клим не стал спрашивать, куда они лезут, и со сноровкой палубного матроса быстро полез следом. Едва Клим взялся за раму окна, как сильные руки схватили его за плечи и резко втащили в комнату.

Оглядевшись, Клим обнаружил, что находится в квадратной ванной комнате. В правом углу прозрачная пластиковая перегородка душевой кабины, из сетки которой текла вода. В левом находился ярко-красный высокий унитаз, а рядом низенькое черное биде. Клим невольно улыбнулся. На унитазе сидел Гарик и нетерпеливо постукивал ногтем по стене, облицованной белым кафелем.

– Оставь свой нож в номере! – предложил Гарик, глазами показывая на стеклянную полочку.

– Не могу! Это мой талисман! – быстро ответил Клим, отступая на шаг к стене.

Молодой блондин, втащив веревочную лестницу в окно, смотал ее и вопросительно посмотрел на Гарика. Последовала короткая фраза на незнакомом языке. Блондин скатал лестницу в рулон и аккуратно положил ее в ванну, стоящую справа от душевой кабины. Закрыв сливное отверстие, блондин выпрямился и снова нагнулся. В руках у него оказалась пятилитровая канистра с прозрачной жидкостью. Открыв емкость, блондин быстро вылил в ванну всю канистру. По комнате распространился слабый сладковатый запах.

Зазвонил мобильный телефон. Короткий обмен фразами на том же незнакомом языке, и Гарик повелительно махнул рукой в сторону двери.

Блондин снова нагнулся над ванной и взялся за цепочку, которая крепилась к пробке сливного отверстия. Клим перевел взгляд на ванну и оторопел. Жидкость там была абсолютно прозрачной – веревочной лестницы в ванной уже не было.

Проходя через большую комнату, Клим обнаружил в ней трех девушек, живописно раскинувшихся на огромной кровати. Одежды на девушках не было. На блондинке была золотая цепочка, а на ноге брюнетки тяжелый серебряный браслет. На негритянке большие, размером с чайные блюдца серьги.

Подхватив со стола бутылку виски, Гарик щедро плеснул им в Клима и блондина, а сам, подняв бутылку, сделал приличный глоток, демонстрируя истинно русские привычки.

– Быстро, но не суетясь, идем в бар и сидим там часа полтора, если, конечно, не выгонят! – сказал по-английски Гарик и быстро взглянул на Клима.

– Как прикажешь, шеф! – живо ответил Клим.

Отдав честь на манер американских солдат, приложив два пальца ко лбу, Гарик первым сделал шаг к двери.

Резво, но не спеша, троица прошла по широкому коридору, где Гарик своим ключом открыл последнюю дверь и остановился перед ней, бросив взгляд по сторонам.

Перед троицей оказалась узкая лестница, выкрашенная ярко-синей краской. Махнув рукой, Гарик приказал спускаться, а сам начал возиться с дверью.

Спустившись на два пролета, блондин толкнул широкую дверь, и они оказались в коридоре второго этажа.

Веселый дом поражал своей чистотой, тишиной и благопристойностью. Несмотря на самое «рабочее время», с точки зрения Клима, который первый раз за всю жизнь был в подобном заведении, коридоры дома были абсолютно безлюдны, ни из-за одной двери не доносились пьяные крики и ни одна работница «постельного труда» в неглиже не бегала по коридору. В доме было тихо, как на дорогом кладбище.

Клим почувствовал разочарование.

Публичный дом, в понятии Клима, должен был быть полон полуголыми красотками, пьяными клиентами, которые прямо в коридорах занимались сексом в извращенном виде. Ничего этого не было.