Копка по-научному

Гриша вскочил в семь. Я за ним.

Он копает в огороде.

И я отважисто пристраиваюсь рядышком.

Гриша присмеивается:

– Что, Толяка? Усердно отрабатываешь за харчи? Отрабатывай, отрабатывай… Копай по науке. Ты слишком глубоко и ровно копаешь. А надо держать лопату под углом! Так легче копать. Учись… Не спеши. Не загоняй себя. Это только старт.

– Не проспим и финиш! Мы, московские, не разучились возюкаться в земле.

– Ты не московский. А ковдский. Только уже двадцать лет с городским стажем… Иногда стану у окна. Взгрущу. Как же они живут по городам? Там же одни коробки! Пушкина ссылали в Михайловское. Какая ж это ссылка!? Деревня – благо! Ты б не хотел с годок покняжить в деревне?

– Я б хотел посидеть со своими бумагами.

Из соседнего баракко, потягиваясь, вышел и сел на приступках плотный, быковатый чудик Алёша Баркалов с пронзительно синими глазами и кричит раздетой до красных плавок нашей молодой соседке, копала по ту сторону от нас у забора:

– Шурок! Божечко мой! Живот на живот – вот где барыня живёт! Что ж это ты, улыбашечка, подрываешь у мужиков дисциплинство? – и рукой на нас. – Бог в помочь тебе, раздорогуня Шуруня!

Молодайка заливается.

– Шурок! А ведь будто про меня правильно сказал дорогой товарищ Дидро: «Мои идеи – мои распутницы»!

– Оха ж ты и иде-ейный! Может, озороватушко, дать тебе новенькую острую лопату?

– Да возрадушки тебя я готов шилом вскопать тебе весь огород! Только не сегодня… Я перед тобой святую душу настежь расчехлю! Не мой ноне день… Какой из меня сегодня помогайчик?! В этом деле я классический Нуль Нулич! Потому в надёжные помощники я смело засылаю тебе самого Божечку!

– Бог-то Бог… Сам бы помог!

– Не-е… Я, всеконечно, люблю поработать. А особенно посидеть… Шурок! Дело не в грамматических словах. Мне просто нонь не работается. Не могу из-за тебя. Сижу на ступеньках и смертно воззираю на тебя. Исхожу. Вот ига мне сегодня попалась! Досмотрюсь – кой-где что порепается!

– Я погляжу, ты, Лёшик, дюже многозаботный. Ты уж не убивайся тако. Это не твоего огня дело. Хватя языком-то хлестать! И ты, дурноед, дай своему волнению власть! – хохочет наша соседушка, весело качаясь на лопате. – А то у тебя с жары все мозги поплавились и вытекли в пятку!

– Шурок! Твоя словесная интервенция попала в бидон!^[22] – отбивается Алёшик. – Мне она, как дверца к уху… А не забыла, что из-под смеха дети бывают? Кто смеётся, тому не минётся! Ты помнишь, жадность – плохая статья в человеке. А у нас всё крупное, ядрёное. Комары с орла! Людей забивают!.. Знаешь, над чем я сейчас строго думаю? В среду 25 июля 1821 года – это был год белой змеи – проездом из Воронежа в Курск царь Александр I пристыл на ночлег в нашем в Нижнедевицке. Будь мы тогда, у кого б он приночевал? Конечно, не у меня. Так и не у тебя, вседорогая Шурок! Он же мужеского построения! С глазами! И глядючи на тебя, мучился б побольшь моего. Ну на что ему такая кипяток ига? Сбёг бы император на сеновал на погребе у пана Григореску!

Шурочка закатывается ещё сильней.

– От чего она такая толстея? – шепнул я Грише.

– От недоедания. В деревне так… Встают до солнца и за лопату. Развиваться! Утомлённое солнце уже село. А они всё катаются на лопатах. Нравится!.. Говорят, кто посадил дерево, тот не зря прожил жизнь. Я не зря. Вот эту яблоньку у забора садил я. За шестьдесят копеек брал ростком на маслозаводе. Яблоки будут. Богатые. Что интересно, цветёт гроздьями. Пупырки кучами. Я посадил на огороде три яблони, шесть вишен. Вон видишь? Моя китайская вишенка расцвела… Во дворе три киевских каштана. Я сажал.

– Двенадцать раз прожил не зря!

Вывернулась из-за сарая мама:

– Хлопцы! Я тилько шо прибежала снизу. Из командировки. Докладую. Площадь вся застановлена народом у магайзина. Хлеба ни крошки. С пустом прибежала шкабердюга. Шо нам пойисты сконбинировать?

– Сами! – отмахивается Григорий. – Что Бог на душу кинет, ту комбинацию молча и берите.

Я прямо на огороде записываю за Гришей в блокнот:

– Ни одна твоя великая мысль не должна проскочить мимо человечества!

– Какие мысли? Дурацкие… День прошёл… Протолкнули его… Ну и… Кончай. Айда в наш вигвам.

Я до того накатался за день на лопате, что еле донёс родные ноженьки до койки.

Упал и пропал. И нога спит, и рука спит, и ухо спит, и мозоли на бедных московских ладонюшках спят…

6 мая 1979

Гришины хлопоты

 
Она сидела с кислой миной,
Ей было наплевать на всё.
Но он был опытным мужчиной
И – разминировал её.
 

В. Забабашкин

Ради женщины мужчина готов на всё, лишь бы на ней не жениться.

К. Мелихан

Гриша посадил цветы на грядке с луком. Поливает цветы из литровой банки. Вода тут же, в железной ржавой бочке. Воды он только что натаскал из колонки.

– В апреле, – ласково вспоминает он, – ездил в Лиски. На областные курсы компрессорщиков.

Утрецо. Солнышко играет. Весна на дворе. Весна в душе. Шпацирую на занятия и мурлычу всяко-разно:

 
«Цыпа-цыпа, кукареку,
Пошла курочка в аптеку…»
Пришла и обмерла.
 

В дверях я с крашонушкой^[23] Верушей стакнулся… Ух ты, тухты! Это что-то с чем-то! Радостная, как майская берёзка! Сразу легла ладуня на глаз. Увидал и сердчишко моё опаньки… Ёшки-переёшки-поварёшки! Повело коника на щавель! Влюбёхался по самую макушечку! Быстренько начесал чёлку и вперёд! Давай, давай, Гришуня! – подстёгиваю себя. – Вперёд! На тебя ж смотрит Родина и счастливые папка с мамкой!.. Любовь в сердце не утаишь. Сидим на занятиях… Переглядываемся… Нету лучше игры, как в переглядушки… На переменке пешком по рельсам к ней… Ей вроде совестно от людей вокруг. Гонит девка молодца, да сама прочь нейдёт… Как вспомню сейчас её царские формы… Порохом вспыхивает во мне огонь срочно подправить горькую демографическую картинку в России! На пятнадцать же лет моложе! Декольте по самое не горюй, Гришунечка! Ножки стройняшечки! Бёдра разбежливые, широченные. Евростандарт! Это хорошшо-с! Чем раздольней бёдра у мамки, тем умнее её детки!.. А одевалась как! Ноги уже кончились, а юбка ещё не начиналась! А королевский балкончик^[24] какой озорной… Грудёнки стоят, как боевые огненные стрелы! Родные рубежи дорогой Отчизны надёжно защищены!.. Озарушка побегчивая… Быстра… Как молния! Не могла шагом ходить. Всё бегом и бегом. Да навыкладку. Того и жди, невинность обронит… До чего ж Верашенька красива, умна… Надо подбить колья к этой пейзаночке. Ух и работнём на досуге с витаминкой Ц! Стали видаться. Такой закрутился бешеный букетный роман с царской лилией… Расчехлился я на фунфырик… Разлил по рюмашкам и докладываю: «Дорогой товарисч Овидий нам сказал: «Быть влюблённым – значит быть в бешенстве при здравом уме». Так выпьем же за то, чтобы никакие прививки от бешенства не лишали нас способности любить и быть любимыми!»

Котёл кипящих страстей! С тигриным энтузиазмом я штурмом взял этот дерзко-восхитительный, божественно пылающий бастион, будто персонально брал горящий Берлин в мае сорок пятого. И понеслось!

– И долго неслось?

– И долго неслось, и сладко, брате, неслось… Поди, чёрный пояс по любовным скачкам спокойно можно мне вручать… Саукались так вплотняж… Ну прям два сапога на одну ногу! Звала вкусняшка меня Нежиком. Нежик… Нежный значит… Звала ещё солнценосцем… Песни пела какие духоподъёмные. Оптимистические. «Скорей же целуй меня везде! Уже двадцать звонит мне!» Она расстроила меня своими погибельными метаморфозами. Гриша, говорит, надо драпать нам из компрессорщиков. Мы ж, дурачоныши, на аммиаке пашем! А аммиак – травилка для нас! Как для несчастных мышек… Эта смертная зараза заедает, срезает наш век! Я хоть и дурочка из переулочка, а зря греметь крышкой не стану… Знаешь, до какой решалки я допрыгала? Не тебе говорить, в курсе… Наш женский ум меньше мужского. Эко вселенское горе! Ну и!.. Мы за большим не гонимся. Зачем нам лишний вес?.. Сбегу, говорит, в поварихи. И моя святая мечта – симпозиум по галушкам где-нибудь на волшебных Канарах! И чтоб цветочком ты сиял на том симпозиуме… Я в моменталий сориентировался на лискинской пересечённой местности и тут же эти волшебные Канары шоком перенёс в Лиски. Досрочно такой закатил симпозиумище А!.. Прощальные праздничные сексторжества отфестивалили на евроуровне… Ну бешеный скелетон…^[25] И столько накидал ей на том дорогом симпозиуме галушек, что расставались – рыдали… Навпрочь залили слезами жилетки друг дружке. Так разве слезами горе замоешь? Знаешь, я полюбил… Вот такие тирольские пирожки…

– Фантастиш! Это снежком не присыплешь… Дела в нашем колхозе не так уж и плохи! Флаг тебе в руки! Думаю, это ускорит твой гордый бег к финишу в загсе… Я тебя, братушка, понимаю. Ситуацию надо зарулить! Вперё-ё-од!.. Милёшечка! Тихонечко перекрестись и не дыши лет пять. Пять не пять… А хоть немножко надо потерпеть ради важного дела. Отдохни малко от вечного дыхания, чтоб не спугнуть божью удачу, которая, как погляжу, желает вам, сударик, улыбнуться… Всё ж в ёлочку! Да здравствует блицс!^[26] Жизнь зла, полюбили вот и тебя. Григореску! Это судьба! Ты встретил девушку своей мечты. С прочими мечтами можешь теперь спокойно расстаться. Молодая! Не страхозябра какая… Красивушка! Лучше синицу в небе, чем утку под кроватью… Бери! Пока ветры не обдули да собаки не облаяли. Зерно в колоске, не валяйся в холодке! Кончай кормить завтрашними днями! Ну сколько можно толочь слова в ступе!? Срочно женись и большой привет кенгуру! Неужели ты не знаешь? Жена – величина постоянная. А любовница – величина временная. Ну так чё?

– Чирей на плечо!

– И всё? Ну так бу или не бу?

– Чего бу?

– Будешь или не будешь жениться? Отвечай конкретно!

– Конкретна только смерть…

– А ты?

– Что ты! Что ты, мил братунюшка! Не учи ковыряться в носу… Ну не надо, глупыш, гнать мороз!^[27] Ты толкаешь меня войти в чужую дверь? С какими глазами входить?.. Жениться старчику на молодиночке – тяжкое преступление! И в это преступление уже впаян фугас-наказание… Горька калина, хоть мёду половина… Ведь дельфин и русалочка вообще не пара! Не пара, Толик… Мне до неё – как пешком до Луны! Я морально расплющен…

– Ну да не поленитесь, застрелите кто-нибудь меня! Не могу я такое слышать… Ну не смеши ж ты мои родные тапочки! Эх, тыря-фыря-мыря! Разбежался жениться и – напопятушки! Пал смертью храбрых?! Но это ещё не повод заказывать похоронные венки! Кончай тарахтеть попой,^[28] несчастный трусляй! Как забить горячую золотую пулю такой красавейке – это мы! С царским удовольствием! А как жениться… Ой-ой-оеньки! Что вы! Что вы!! Что вы-с!!! Да дорогие ж граждане товарисчи! Да она ж ну даже не из нашего профсоюза! Глыбоко извините уж, пожалуйста!.. Ну и прыгунец… Эхма-а… Наскочил милашка зайчик на охотника… Такое ура-счастье само плывёт к тебе в штопаные сети! Другой скорострел схватил бы на лету! А есть товарищи, – стукнул я его по плечу, – готовы весь свой век безответственно активно колебаться. Брать не брать?! Брать не брать!?.. По-моему, давно пора взять на супружеский баланс такую красуню! Вижу, и хочется, и колется, а тут ещё и мамка пальчиком грозит? Ну чисто вселенское горе… А ты поступи простенько и со вкусом. Что колется – решительно откинь в сторонку и рыцарски сосредоточься на том, чего хочется. Любовь такой хризантемы! Это несметное богатство! Наследство!.. От какого наследства отказываетесь, сударь? Прямо по-вождистски вынудил квакать! Аж самому противно!.. С затонувшего корабля плыл, плыл один вплавь в штормовом море и на берегу героически отважился утонуть? Выпрыгивать из какой игры… Привет от Эйфелевой башни! Ты не догадываешься, что у тебя не все дома? Учти… Пока всё вертит твою мельницу. Не спи, картонная дурилка! Иначе твои непозволительные колебания раскачают и разобьют лодчонку твоей жизни. Кончай финтитьвинтить. Аполитичные колебания надо прекратить и крепко охомутать набежавший момент. Всё! Леди не шевелятся! Действуй!

– Не-е… Ну куда спешить? Надо подумать…

– Что тут ещё думать, важно засунув палец в нос? В твои старчиковы годы нет времени на медленный танец!

– Почему же нет? Ну куда спешить?.. Как сказано не мной, «брак – благоухающая тюрьма». Что я забыл в тюрьме?.. Набежало раз. Набежит ещё… Да и… Побыли неделю счастливыми и хватит… Да… Вспомнил… Учёные турки доказали, что самой красивой попой считается та, которая наклонена к спине под углом 45 градусов.

– И какие успехи у твоей Веруньки?

– Сорок пять! И у меня тоже сорок пять.

– Стахановцы! И тут вы выскочили на идеал! И ты ещё думаешь?

– Думаю… Хорошего понемножку… Расстались… Птичка улетела, гнёздышко сгорело… Чего остывший пепел ворошить?

– Ну трусляйка! Залез на дерево и теперь не знаешь, как слезть? Ты чего так дрейфишь перед женской оппозицией? Как подумаешь о венце, так со страху, поди, аж яйца обмирают? Да не боись, дуранюшка… Страх – ненадёжный страж… Страх никогда не огородит твой покой… Ну? Женишься? Молчишь… Тогда хоть скажи… За износ фонда амортизации её пупка ты ничего ей в подарок не купил?

– У-у, чего захотел… Тут только начни дарить… Да «что у женщины на уме, не выдержит ни один кошелёк»! Двустволкам я ничего не покупаю. В поту топчешь, топчешь эту солдатскую пилотку… Не щадишь своего родного орденоносного пупка… Мешок собственных сил отважно кинешь! Ещё и покупай!

– Ну на что тебе, ушлёнок, эта временная топтушка? Тебе сорок три… Я не Державин. В гроб ещё не собираюсь сходить и никого не собираюсь благословлять. И всё же скажу… Слушай мой подсказ. Женись и жги дальше!

– Щас! Дай только шнурки разглажу… Каравай выбирай по зубам!.. Ради Бога, не путай Эйнштейна с кронштейном! Лискинские лихие скачки – это одно. А жениться – совсем другое!.. Нет, нашим судьбам не слиться… Да и к чему спешить? У меня не горит… Намотай ус на кулак: дважды два не четыре, а сколько надо. На мой век хватит крашонушек. На всякий горшок всегда найдётся своя крышка! Что да, то да… А если… А если что, бегает запасная Матрёнка – скорая помощь. Есть куда слить бешеную кровушку. Тут через три дома эта кувалда… Ветропузова… По последнему мужу в отставке Котолупова… Правда, страховитая старушка-веселушка… Да ещё эта бактерия с большой дороги с киселём в коробке. Не может число двадцать два написать цифрами. Не знает, какую двойку ставить первой… Свяжет же чёрт… Я этой лапчатке прямостоячей шутя кинул как-то: «Давай дружить?» А она всерьёз: «А чего? Давай, Грягорий! Прибегай нонь в полночь к сеновалу! Я тебе загорать на солнышке не дам!» Эта сердитка чуток постарше меня… На один нолик справа. Ну… Сбегаешь к этой Матрёнке… Там любовня… Как шершавую крокодилиху потискал. Меня от неё штормит. И хочется – ну гормоны сносит! – и жутковато… Однажды обточила крокозябра меня матом и грозится: «Не возьмéшь меня – обесточу в момент! Искрошу из автомата! Я ж девушка-пираньюшка… Кончай балду валять. Не то Аляска отвалится… Я обожаю котов лупить. Хрясь-хрясь – и нету дядяйки Гришони!» Ну накачай какой! Вроде шутит так эта титька в каске. А ты думай! Расслабушечку не давай. Шевели пузырями!

– А чего тут особо-то шевелить? Верочка в твоём ассортименте… В твоём послужном списке счастливое исключение. А ты всё ударяешь по лубью.^[29] Или ты сдвинутый по голове? Ну на что тебе этот вымирающий эректорат?.. Не к лицу бабке девичьи пляски… А не хотел бы… Чтоб по твоему желанию вечерами на десерт подавали витаминчик Х, этот шоколадный перепихнин с повторином? У меня жёнушка молодёнушка. Хорошо-с! Ты б не желал, чтоб и у тебя перед глазами всегда жужжала молодая пчёлка?

– Да что ж я буду делать с детсадом?

– А что ты будешь делать с домом престарелых?

7 мая 1979