Целью данного проекта является повышение имиджа России за рубежом. Октябрьская революция 1917 года и преобразование общества привело к созданию социалистической культуры и связанных с ней экономических, политических и общественных отношений. Мир разделился на два противоборствующих лагеря: социалистический и капиталистический. В результате этого возник специфический фронт идеологической войны. Одними из наиболее сложных и жестких противостояний были и остаются до сих пор идеологические столкновения между США и Россией (правопреемником Советского Союза). США и Россия вкладывают большие средства в повышение имиджа своих стран и поиск негативных явлений у конкурирующих сторон.

Поэтому эта тематика актуальна до сих пор как и во времена Советского Союза.

В проекте представлен метод использования подрывной антисоветской литературы для распространения информации о трудовом и военном героическом подвиге российского (советского) народа.

Книга отмечена Дипломом коммуникации в глобальном мире «Серебряный лучник» за усилия, позволяющие написать книгу, разъясняющую исторические события в России и мире новым поколениям граждан США.

Автор данного проекта прибыл в США воспитывать внука и обучать его русскому языку и истории страны предков. В США приезжает много подобных дедушек и бабушек, чтобы давать познания в языке и истории своих стран. В результате этого многие молодые американцы в совершенстве владеют несколькими языками. По мере своего взросления внук стал интересоваться родиной предков.

Беседы с американским внуком по домашнему заданию Крошка внук к диду пришел И спросила кроха Что такое хорошо и что такое плохо.

Модификация из стихотворения Владимира Маяковского

Время летит в жизни так стремительно, что не успел Петя очнуться, как оказался в самом логове загнивающего империалистического капиталистического мира – в самих США. Да не где-нибудь, а в городе самого Желтого Дьявола с его знаменитым Уолл – стритом. С детства он доподлинно знал, что в этом мегагороде жулики – американцы обманывают весь трудовой мировой люд и дурят их какими-то индексами Джонса, ценными бумагами и прочими жульническими махинациями, на которых они поднаторели за несколько столетий напряженной работы.

Это так казалось деду Пете до прибытия в США. Так его воспитывала родная коммунистическая партия Советского Союза (КПСС), которой он верил беззаветно. Коммунистом ему, к его великому сожалению, быть не пришлось, поскольку он принадлежал семье служащего. По окончании школы Петя не пошел трудиться на завод и пыхтеть, надрывая жилы у станка или мартена, а долго и упорно учился. В результате этого он встал в ряды гнилой интеллигентской прослойки, которой не было хода практически никуда. Без партбилета он не мог занимать какие-нибудь доходные руководящие должности. Он даже не мог устроиться на какие-ни будь приработки, так как справку о совместительстве работ ему не давали из-за его социального положения. А так если бы он был электриком на заводе, то мог бы по вечерам еще прирабатывать электриком в жилищной конторе.

Так он и прожил бы и, возможно, вскоре умер бы от расстройства по поводу кончины Советского Союза и КПСС и частого поминания путем чрезмерного употребления паленой водки, выпекаемой такими же нечистыми доморощенными бизнесменами. Но дети, которых он вырастил, вовремя сообразив, куда все движется, уплыли за океан. Там они обзавелись семьями и призвали деда воспитывать внука Никиту.

Поэтому Петру пришлось оставить свою прежнюю работу и ехать за океан для воссоединения с семьей и воспитания внука – наследника семейного престола.

Америка виделась Петру сквозь призму тех сложных социо-психологических фильтраций, созданных советским образом жизни. Во снах это были небоскребы, ковбои, сражающиеся с индейцами и финансовые воротилы, которые грабят трудовой народ. Отчего, кстати говоря, и возник мир социализма.

В общем, Америка для Петра была заманчивая страна – загадка, которая притягивала своей таинственностью.

– Петр! – воскликнул один маститый ученый профессор, коллега, – Ты куда едешь? Там же хунта Пиночета убила Сальвадора Альенде.

– Да, – подскочил другой коллега, – у них, американцев, все подсчитано. Даже сколько раз согласно брачному контракту надо исполнять супружеский долг.

На прощальном банкете звучали речи еще похлеще, поскольку Петр не пожалел на свою отвальную денежных средств.

Вставка

– Ты Петр отправляешься в такую страну, где, я бы сказал, живет много всякой сволочи, – сказал профессор Комнадский, который сидел за праздничным столом напротив Петра. – Я расскажу такую историю: мой отец был замполитом на подводной лодке и служил во Владивостоке. Так, после войны мы, мальчишки, увидели, как советские солдаты передавали американцам джипы обратно в Америку. Для этого на пристани были созданы большие паркинги для этих автомобилей. Их наши ремонтники чинили, подкрашивали и проверяли на исправность. Они своим ходом заезжали на огромный пароход, который стоял на причале. На этом пароходе был установлен огромный пресс. Эти автомобили помещали под пресс и делали из них лепешки. Эти лепешки складывали в трюм. Как это понимать? Наша страна пролила столько крови, спасая мировую цивилизацию, а эти, за океаном – ни себе, ни людям. Джипы абсолютно исправные. Они могли бы еще долго служить тут у нас на родине.

– Да, не по-людски как то это, – промолвил профессор Шерстнев. – Как ты, Петр, будешь жить в таком обществе? Не представляю…

– Так это же оборудование было дано во временное пользование по соглашению, – вставил доцент Сумароков, – война закончилась, вот американцы и забрали обратно.

– Вам бы, демократам, дать бы как следует. Пристроился на приработок в американской компании и поэтому поешь с их голоса, – ответил Шерстнев и продолжил, – кстати, тебе, Петр, повезло. Я вчера зашел к своей сестре, а у нее гости, подруги с мужьями. Я рассказал им, что ты уезжаешь в США. Так, в ходе беседы оказалось, что эти мужья – отставные офицеры с атомных подводных лодок, которые патрулировали у берегов США во время Холодной войны. Так у них так кулаки и чесались тебя прочеканить за твое паскудство и отъезд за границу.

– Господа-товарищи, – сказал заведующий кафедрой профессор Евстигнеев, – мы должны быть благодарны Петру. Он столько лет проработал на нашей кафедре! Начинал студентом, а стал доцентом. Пожелаем ему счастливого пути! Может быть, там ему повезёт – станет миллионером, будет спонсировать нашу кафедру. Кстати, перспективы нашего будущего – туманные, в свете последних мудрых решений правящей партии. Курс взят на построение рыночных отношений и поэтому другие кафедры хотят отнять у нас часть учебной нагрузки. Конечно, мы постараемся себя защитить, но если им удастся, то кого-то надо будет увольнять. А так, Петр уедет и никого не надо будет увольнять.

– Это все проделки американских советников, – сказал профессор Шерстнев. – Они же рекомендовали часть вузов в России сократить. Да и сам Петр. Он же руководил таким важным научным направлением. Кто будет его заменять?

– Россия – страна богатая не только природными ресурсами, но и человеческим капиталом. Я бы так не стал категорически заявлять, – ответил Евстигнеев, – смотрите, какие малоприятные перспективы ожидаются для Петра в будущем: он еще один срок по конкурсу протянет на пять лет, а потом ему придется каждый год бегать к ректорату – кланяться за приказом о продлении сроком на один год. Он как бы нас всех спасает. Не придётся никого увольнять.

– А если возвратиться, – засомневался Шерстнев, – будет тут в ногах валяться, как приблудный сын. Каяться. Его, в первую очередь, возьмут с воспитательной точки зрения. Дескать, мы народ отходчивый, зла не помним. У моих коллег из консерватории возвратилась семья из Израиля – так сразу восстановили в прежней должности и квартиру дали.

– Про США я так не думаю, – ответил Евстигнеев, – у меня столько коллег туда уехало и сгинуло. Ни ответа ни привета.

– Наверное акулы сожрали, – предположил Шерстнев, – они любят русских. Тем что океан, море по колено. Выпьют водки и – прыг в воду. А акула-то видит – плывет выпивка и закуска. Губа у нее не дура. Так что ты, Петр, будь там поосторожнее. Не позорь родину-мать.

– Мужики, не волнуйтесь. Родину-мать в обиду не дам, – ответил изрядно захмелевший Петр, – я даже в самолет трезвым не сяду. Приму фронтовые сто граммов, а может быть и больше, и десять часов лету.

В конечном итоге большинство коллег согласилось, что ранее звучавший в бывших советских умах лозунг «прежде думай о родине, а потом – о себе» можно переставить местами. Поскольку ценности семейные перевесили ценности пропавшего социализма.

Петр, родившийся и благополучно проживший в мире социализма, выезжал в капиталистический мир из новой демократической России. Что его там ждало, он и сам себе не представлял.

Петя видел внука маленьким в коляске, когда его возил по снежному Питеру. Потом внук опять пропал в Америке и уже теперь дед увидел его большим, выше собственного роста, свободно говорившем на родном английском и еще втором – французском. А вот с русским были проблемы. Общеизвестно, что лучшее изучение языка – это непрерывное общение. К сожалению, внук практически не общался с русскими и имел практический опыт только в кругу семьи. Поэтому он мог изъясняться и даже писать, делая при этом множество грамматических ошибок. Читать на русском ему было трудновато. А если он нервничал, то в сильном волнении всегда переходил на английский язык, так как думал он на английском.

«Да бог с ним, с русским языком, – подумал на этот счет дед Петя, – кто из нас хорошо знает русский язык. Разве что Пушкин Александр Сергеевич, да и того убили царские сатрапы».

По мере того как внук посещал школу и встречался со сверстниками, у него стали появляться вопросы о своем происхождении и истории родины предков.

Никита с друзьями пошел в кино. В популярном американском фильме бесстрашные американские граждане боролись со страшными советскими бандитами. После просмотра этого фильма Никита спросил деда:

– Мои друзья меня спрашивают, почему русских в наших кинофильмах всегда показывают такими страшными бандитами?

Дед мысленно поблагодарил мудрую, безвременно почившую коммунистическую партию Советского Союза вместе с Союзом, за свое идеологическое воспитание и выдержку. «Хорошо, что я закончил вечерний университет марксизма-ленинизма по системе идеологической работы», подумал дед.

Он почувствовал, что возвратился опять в Советский Союз и опять оказался на передовой идеологической линии борьбы мира бывшего социализма и современного капитализма. Сейчас было намного легче рассуждать, поскольку в России был уже развитый капитализм с управляемой демократией – отвечать теперь было просто.

Это был даже повод для принятия дринка из бренди граммов в двести. Ранее дед Петя вещал, махая указкой перед студентами в обмерзлой аудитории. Сейчас, сидя укутанным в шотландский плед перед пылающим камином, он держал в правой руке короткий стакан с виски безо льда (исключительно русская традиция). Сама обстановка предполагала рассуждать и философствовать о прошлом и нынешнем бытие своем и родины-матери.

– Никита, ранее в СССР действительно было много бандитов. Но сейчас восторжествовала историческая справедливость. Теперь только в кино Голливуд любит, для придания остроты фильму, представить русских бандитами. При этом ты не путай – это же не бандиты. В большей массе кинофильмов показаны советские диверсанты и шпионы, которые борются с нашими американскими агентами. При этом советские диверсанты защищают коммунистические идеалы, а наши американские агенты спасают мир от коммунистической угрозы. Экран же любит суровых, жестоких, почти непобедимых. Но наше родное ЦРУ успешно справляется с такими вот злодеями. Это надо рассматривать как голливудские фантазии талантливых режиссеров. Эти фильмы не показывают реального положения. Русские – миролюбивые и очень доверчивые и добрые люди. Даже есть на эту тему очень популярная в России песня. Она так и называется: «Хотят ли русские войны». Дед откашлялся и запел:

«Хотят ли русские войны,

Спросите вы у тишины.

Спросите вы у тех солдат,

что под березами лежат.

– Очень жалостливая песня, – сказал дед и утер слезу, выпавшую из левого глаза.

Никита, возможно, что и не все понял. Но чтобы не обижать деда и не задавать лишних вопросов отошел от темы. Ему надо было делать много домашних заданий, а вопросы, связанные с Россией, были редки в его обиходе. Американцев Россия и ее проблемы мало интересовали. Это только так представляли русским в России, что Америка только и думает о России. Американских граждан интересовали в первую очередь собственные проблемы, связанные с экономикой и работой.

Через несколько месяцев внук опять спросил у деда

– Дед, а Холодная война – это война зимой?

– Откуда у тебя такие сведения?

– Учительница по истории рассказывала, что наиболее сильное противостояние и конфликты между США и Россией были во времена Холодной войны.

«Опять попал на передовую идеологической борьбы», – подумал дед. – Тут я бы хотел внести ясность. Когда говорят о России, ты должен понять, что Россия как республика была в составе Союза Советских Социалистических республик. Сокращенно страна называлась СССР. Этот Союз был создан коммунистами. Это, примерно, как наш штат Нью-Йорк входит в состав Соединенных Штатов Америки. Столица Штата – город Олбани, а столица США – город Вашингтон. Город Москва был одновременно столицей и республики Россия, и Советского Союза. Поэтому, когда говорят о России во времена коммунистического правления, то путают понятия России и СССР. Россия никогда не ссорилась с США. Между Россией и США не было Холодной войны, и, я думаю, не будет. А вот между СССР и США была Холодная война. Это был такой период, когда обе страны поссорились после Второй Мировой войны. СССР и США вместе воевали против фашистов. Тогда у СССР была непобедимая Красная армия.

– А что, Красная армия разве воевала с фашистами? У нас в школе говорили, что во Второй Мировой войне, благодаря небывалому героизму американского народа и его непобедимой армии, была достигнута эта великая победа. Вон тут сколько мемориалов понастроено.

Дед чуть не поперхнулся глотком виски, который он делал, слушая это вопрос.

– Что я могу сказать… Раз вас так учат в школе, значит так, наверное, и есть. Но хочу сказать, что твой прадед также был в Красной армии и воевал с фашистами.