Уже после прочтения книги я узнала, что искажённо повторяю путь Мариенгофа: родилась и выросла в Нижнем Новгороде (и так же, как и он, тесно связана с Бором), некоторое время жила в Москве, а потом добралась до Петербурга (правда, Пензу в этом списке я пропустила). Мариенгоф-то в нём так и остался до конца своих дней, посмотрим, как у меня сложится. Хотя вряд ли советчик романа был в курсе такого совпадения.
Роман "Циники" не позволяет обозвать романом в полном смысле этого слова неуютное ощущение того, что романы не бывают такими крошечными. Хотя, с другой стороны, и в крошечный объём можно вместить целые жизни, особенно жизни подобных персонажей. И от этого особенно занятно, что на лайвлибе выписано более двух сотен цитат из этой скупой на слова книжечки. Наверное, если их все собрать в один текст, то он будет гораздо больше, чем первоначальный роман. Ну да ладно.
Потрясает с первых же коротких строк. Предельно острые образы, колкие метафоры. Почему-то очень напомнило качественную фотографию — знаете, когда выписана какая-то незначительная мелочь или изображена одна деталька, но так ярко и выпукло, что по ней понятна вся картина. Действительно, хочется тут же выписать в цитаты, запомнить, использовать. А всё почему? Потому что роман про циников. Остроязычных, смеющихся сквозь слёзы. Циник-девочка и циник-мальчик. Казалось бы: какая идиллия, они друг друга нашли. Но циники холодны, как лёд, а в отношениях должен греть хотя бы один человек. Неудивительно, что лёд колется, крошится и ломается. Хотя и под аккомпанемент красного словца. На улице ревёт и крушит всё на своём пути революция, а у семьи циников в фокус попадают только различные бытовые мелочи. Меняется эпоха, а мороженку не купишь. Мелочно? Нет, всё правильно, огромное складывается из вот таких мелочей.
Мне очень близка и интересна тема свободных отношений. Интересно, как восприняли их описание в романе современники Мариенгофа? И в нынешние-то времена повсеместно осуждаются подобные эксперименты, а тогда, наверное, это был настоящий прорыв. Случилась бы трагедия, если бы главные герои находились в отношениях традиционных? Кто знает. Вероятно, тогда они были бы совсем другими героями.
И вот идут различные байки "за жизнь", чем топить, что кушать, что читать, а через каждую миниатюру — вставка какой-нибудь революционной сводки. Завод "Электросила" выпустил столько-то двигателей. От голода погибло столько-то людей. Столько-то каннибалов появилось в такой-то губернии. А мы в театр сходили. А где-то под Псковом бабушка остановилась переночевать, но уже не проснулась — съели костлявую старушку голодные хозяева. Самое интересное, что такая жизнь — тяготы рабочих и страдания замерзающих-голодающих — кажется куда более живой и тёплой, чем пустые и холодные будни семейной пары циников.
Почитайте этот роман-крошку. И будет вам счастье.
"Бритый человек" от "Циников" отличается как небо от земли. Ждёшь такой же отточенной остроты и холодка в рассказе о людях, а вдруг натыкаешься на психологическую драму совершенно иного толка.
Жили-были два товарища. Один понапористей, а второй едва ли не на побегушках. Первый напирал-напирал, а второй терпел и под него подлаживался. Читаешь и думаешь, что второму (от чьего лица, кстати, ведётся рассказ) нравится подчиняться, он специально берёт на себя косяки первого товарища и выступает на вторых ролях. Но конец всё меняет. Нарочито придурковатый, но по смыслу всё же глубокий. Можно трактовать его как угодно — и что в тихом омуте черти водятся, и что эти черти только и ждут повода, и что чаша терпения может переполниться, и что просто бывают люди-психопаты. А мне кажется, что просто рассказчик всё это время считал себя гораздо способнее и выше напористого товарища, поэтому позволял ему верховодить, внутренне посмеиваясь и как бы делая одолжение. А в один прекрасный день по ничтожному поводу взял и утвердил своё превосходство, пусть и весьма специфичным способом. И получается, что настоящая власть находится не в руках того, кто талантлив и всеми любим, а того, кто тёмной лошадкой да тихой сапой...
Хорош черть Мариенгоф.