Там – мрак и гул. Обломки мифа.

Простор бескрайный, ковыли…

Глухой и мертвой хваткой скифа

Хватали зори край земли.

Н. Майоров.

Предисловие

О киевском князе Святославе Игоревиче мы знаем крайне мало. Упоминаний о нём в летописях и прочих исторических документов наберётся страниц десять, максимум двадцать. И упоминания эти довольно таки путанные и противоречивы.

Мы не знаем точно, когда он родился – большинство склоняются к 942 году. Мы не знаем, были ли у него братья и сёстры. Мы не знаем, сколько лет было его отцу и его матери, когда он родился. Судя по их бурной деятельности в этот период – вряд ли больше сорока.

А первая запись о Святославе относиться к 945 году. Его мать Ольга мстит древлянам за убийство мужа, князя Игоря. В летописи сказано, что именно Святослав начал бой с древлянами, сидя на коне, и был он в это время ещё дитя. И сколько лет было этому дитяти? Князей на коня сажают в три года. Наверное, судя по всему, столько и было Святославу в том году.

И что было дальше? Летопись сообщает под 964 годом:

«Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много воинов храбрых, и быстрым был, словно пардус и много воевал. В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел; не имел он шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, – такими же были и все его воины. И посылал в иные земли со словами: «Иду на вы!»

И что же он делал 19 лет? Как он рос и мужал? Это мы не знаем. В приведённом выше описании, князь больше походит на степняка по своим повадкам, чем на славянина или скандинава.

«В 964 году Святослав «пошёл на Оку реку и на Волгу, и встретил вятичей».

И зачем шёл? Просто поздороваться? Или он на хазар пошёл в обход, через Оку и Волгу, но хазар предупредил: «Иду на вас». Зачем? Шёл бы напрямую через степь, хазары бы о нём и безо всяких слов узнали. Или «иные земли» к Хазарии не относятся?

Читаем далее:

«В лето 6473 (965) пошёл Святослав на хазар. Услышав же, хазары вышли навстречу ему со своим князем Каганом и сошлись биться, и вбитве одолел Святослав хазар, и град их Белую Вежу взял. И победил ясов и касогов.»

Когда была битва? Где? Какие города взял? Причём здесь ясы (осетины, они же аланы) и касоги (адыги, черкесы, абхазы)?

Ибн-Хаукаль сообщает:

«Булгар – город небольшой, нет в нём многочисленных округов, и был известен тем, что был портом для упомянутых выше государств, и опустошили его русы и пришли на Хазаран, Самандар и Итиль в году 358 (968/969) и отправились тотчас же после к стране Рум и Андалус … И ал-Хазар- сторона, и есть в ней город, называемый Самандар, и он в пространстве между ней и Баб ал-Абвабом, и были в нём многочисленные сады…, но вот пришли русы, и не осталось в городе том ни винограда, ни изюма.»

Действительно, от Самандара (не далеко от сегодняшней Махачкалы) до Андалузии (Испании) каких-то жалких 4500 километров, если по прямой, до Рума, то есть Византии, гораздо ближе. Почему бы не сгонять? Разграбили Хазарию и тут же отправились грабить Византию и Испанию.

Вот так начинаются мифы.

Кто-то утверждает, что Александр Македонский мальчишка по сравнению со Святославом Игоревичем. Русскому глазу приятно читать такие строки, а русскому уху слышать такие лестные слова. Хотя это утверждение довольно таки спорное. Как сравнивать? По годам, они были ровесники, это точно.

Другие говорят, что Святослав разбил хазар 3 июля 965 года. Откуда это взяли? Может быть они «лето 6473» прочитали наоборот: 3.7., то есть 3 июля. С другой стороны, если Святослав вышел откуда-то с Оки в конце апреля или в начале мая, до дельты Волги он добрался действительно примерно в июле.

Другой утверждает, что Святослав пошёл напрямки, верхом, сразу на город Итиль, через Саркел, разумеется. Выставляя по пути гарнизоны, что бы хазары не перерезали коммуникации. Какие коммуникации? Ему что? Патроны доставляли? Летопись утверждает, что он даже котла с собой не возил.

Легенды и мифы множились, наползали один на другой, человека было не видно. А мне захотелось увидеть человека. И я попытался это сделать. Как получилось, так и получилось. К обломкам мифа была добавлена фантазия, скреплено всё логикой и здравым смыслом и сложилась мозаика жизни человека.

Пусть это будет называться фэнтези, но с попыткой представить, как это было на самом деле.

Книга первая

Удаль

Ветра шуршат в высоких травах

И низко клониться ковыль

Когда про удаль Святослава

Ручей журчит степную быль.

Н. Майоров.

Глава 1
Начало начал

Всего народов со схожим языком и обычаями, проживавших на Скандинавском полуострове или рядом с ним было семь: англы, юты, даны, руги, норманны, готландцы и свены. Англы и юты в союзе с саксами и фризами ещё в пятом веке завоевали Британские острова и обосновались там. Остальные, захватив освободившиеся земли англов и ютов, жили в мире и безвестности какое-то время.

Но всё когда-нибудь проходит.

Ругам отчаянно не везло. Небольшое племя с острова Руяна и близь лежащего побережья, вытеснили славяне – бодричи или ободриты, то есть живущие по реке Одра (будущий Одер). Племя ругов раскололось надвое. Часть из них прорвались сквозь земли славян на юг и расселились по среднему течению Дуная в бывшей римской провинции Норик и начали беспокоить набегами соседей. А другие ушли на восток и поселились на диком побережье Балтийского моря, которое они называли Восточным, между устьем реки Невы и Нарвы. Берега были безлюдные, если, конечно не считать рыбацкого племени ижора, исконных обитателей этих мест. Но, расселившись на такой огромной территории, они друг другу не мешали: ижоры ловили рыбу, а руги – проезжих купцов, идущими по пути «из варяг в греки» и обратно.

«Из варяг в греки» можно идти не только через Неву, но и через Даугаву. В результате деятельности ругов, через Неву ходить почти перестали. В общем, прибыли было не так много, как хотелось бы. Красных парусов ругов боялись в этой части Балтийского моря. И им пришлось уменьшить грабежи купцов, они стали просто брать плату за проход, как в Неву, так и в Даугаву. И за выход из них тоже.

Их звали – руги, ружи, руты, в зависимости от языка говорившего, что значить «красные». Так их прозвали за любовь ко всему красному: парусам, щитам, ножнам мечей, стрелам и красным плащам знати. Славяне слово «рут», а во множественном числе – «рутс», превратили в «русь».

В то время все оставшиеся в Скандинавии народы – и норманны, и даны, и свеи, и готландцы (1. Предки норвежцев, датчан и шведов. Славяне всех скандинавов без разбору называли норманнами, выговаривая нурманы или мурманы.) пытались где-нибудь закрепиться. Потому, что земли у них было мало, а народонаселение увеличивалось с каждым годом.

И скандинавы вышли в море. Была открыта и колонизирована Исландия, острова Северной Атлантики, захвачен север Франции и острова вокруг Шотландии, включая остров Мэн.

На Ижорской земле ругам грех было жаловаться – жилось там гораздо лучше, чем в Исландии или на каких-нибудь Оркнейских островах, где морским бродягам нечем было заняться, как только ловить треску и бить китов. Руги проникали всё дальше и дальше на восток, вглубь земли, пока не захватили южный берег Ладожского озера, образовав там гнездо речных пиратов. Не трогая поселения славян и чуди, как волки, что не режут овец вблизи своего логова, однодеревки русов устремлялись по рекам на юг. Мешая грабёж с торговлей, и торговлю с грабежом они доходили до берегов Персии, Малой Азии и, даже, до Крита и Кипра. Не брезговали и наёмничеством, как все скандинавы, продавая своё умение владеть оружием по сходной цене всем, кто готов был покупать, больше им продавать, по большому счёту, было не чего.

Наконец, одному из ярлов (2. Высший титул в иерархии в средневековой Скандинавии, а также само сословие знати, первоначально означал племенного вождя.) ругов, по имени Рюрик повезло – он захватил власть у соседей, в земле ильменских словен, в которую входили земли чуди и часть земель кривичей.

Завоеватели перенимали богов славян и говорить стали всё больше на славянском.

Язык ильменских словен был разительно похож на язык ободритов, который русы знали и до этого не плохо. Язык кривичей и других южных славянских земель был схож со словенским, хотя и имел незначительные отличия, например, кривичи «чепь» называли «цепь», а «чапля» у них была «цаплей», а вместо «цто», они говорили «что», но в целом понять их было можно.

Правил Рюрик из города Альдейгьюборг, на реке Волхов, недалеко от Ладожского озера. Коварные ильменские словене восстали и сожгли город, не захотев подчиняться пришлому завоевателю. Началась война, которая окончилась победой Рюрика. Скандинавы после победы основали у истоков Волхова, не далеко от озера Ильмень замок, что бы держать в страхе местное поданное население. Через несколько десятков лет, недалеко от этого места словене построили Новый город. Город Альдейгьюборг уже позже, когда русы сольются со славянами, назовут Ладогой, а ещё позже – Старой Ладогой.

У удачливого ярла нашлись последователи, которые подчинили всех кривичей, полочан и захватили на правом берегу Днепра сначала город Смоленск, а потом отбили у хазар, тоже на правом берегу, несколько укреплённых городков с общим название Киев. В их руках оказался почти весь путь «из варяг в греки». А контролировать торговые потоки – мечта любого бандита. В Киеве в это время правили князья другого происхождения, другого языка, но сходным по звучании названии и перевода – роксаланны, что значить «красные аланы». Ворон ворону глаз не выклюет, захватчики договорились, разделили сферу влияния, потеснили хазар и стали грабить местное славянское население, в смысле не то что б грабить, а ежегодно собирать с них дань. Их подданными стали поляне, радимиричи, дреговичи, северяне и древляне, которые то и дело пытались снять навешенное на них ярмо дани и их, то и дело, приходилось утихомиривать.

Старшему киевскому князю Игорю, по-скандинавски – конунгу (3. Древнескандинавский термин для обозначения верховного правителя.), не везло в личной жизни: он никак не мог родить сына. Ни от кого! Ни от жены, ни от наложниц. Рождались одни только девки. «Только у счастливых и сильных мужчин рождаются девочки!» – говорили викинги, но Игоря это не утешало. Дочки это, конечно хорошо, но нужен был сын, наследник. Нет, мальчики, конечно, рождались, но жили, самое большее, лет до пяти. Но Игорь упорно пытался сделать сына и со своими русинками и со славянками, чудинками и, даже, с негритянкой, которую ему привезли в подарок знакомые викинги откуда-то издалека, с юга. Но и она родила двух дочек и умерла толи от суровой киевской зимы, толи от тоски по своей жаркой Родине. Игорь подумал, что может быть оно и к лучшему, что родились только дочки от неё, потому что тёмнокожий конунг Руси как-то, наверное, не хорошо – белокурые викинги навряд ли бы ему доверяли. И когда Игорь уже смирился с тем, что у него не будет наследника, когда его года стремительно приближались к пятидесятилетию, под Плесковым (4. Псков), на реке Великой встретил девушку, дочь князя кривичей, мать которой была своя, русинка. Наставник Игоря Хельге, которого славяне прозвали Вещий Олег за умение предвидеть будущие, успел сосватать девушку за киевского князя перед своей неожиданной смертью.

Через год, перед походом Игоря на Царьград, они поженились.

Игорь никак не мог избавиться от сомнений – родиться ли у него от этой девушки сын, ведь, по сути, это была его последняя попытка и, главное, выживет ли он, родится ли крепким и здоровым?

Жрец пообещал помочь князю, сказав, что он попросить душу наставника Игоря Хельге, вселиться в младенца ещё в утробе матери и, таким образом, ребёнок родится мальчиком. Он совершил какой-то сложный и таинственный обряд, а что бы душа Вещего Олега не заблудилась по дороге и попала по назначению, он строго настрого приказал девушке забыть своё имя и называться теперь Хельга – Святая, и, пообещать богам, когда родиться сын, тоже назвать его Хельге, что значить Святой. Что и было обещано. И после не удачного похода на Царьград, дома Игоря ждало счастье – у княжеской четы родился сын, которого назвали Хельге. Но славянская прислуга стала называть его по своему – Святослав, что было почти точным переводом скандинавского имени на славянский. Счастливые мать и отец не возражали: богам было обещано назвать младенца Святым и это было выполнено, а на каком языке будет произноситься имя, в обещании не обговаривалось. Русы всё больше и больше не только говорили на славянском языке, но и думали на нём. Да и сама Ольга была наполовину славянка. Тем более что в славянском произношении имя звучало как Свенислав. В скандинавском звучании, как Свенилейф. Свени – по-славянски значить «святой», а Лейф – по-русски и по-норманнски означал «наследник». И вместе получалось – «Святой наследник». Прекрасная память о наставнике Игоря.

Злые языки утверждали, что такой крепкий младенец, вряд ли мог родиться от князя Игоря – уж очень стар, в сорок пять лет уж внуков должен нянчить, но люди Ольги сомневающимся влили в глотки расплавленный свинец и слухи прекратились. Все были искренне уверены, что Святослав это сын Игоря и Ольги.

Поход Игоря на Царьград не то что бы был не удачным, он был разгромным. Ушли три тысячи воинов, а вернулось только триста. Разгром русов греками или ромеями(5.«Римляне» – так по-гречески сами себя называли жители Византийской империи: греки, армяне, капподакийцв, евреи и др.) был полный – пошли за шерстью, вернулись стриженными.

Византийский флот рассёк флотилию Игоря надвое и стал поливать её «жидким» или «греческим» огнём. Русы об этом огне, только слышали, а на себе испытали его действия впервые. Паника была страшная! Спасения не было нигде – смесь горела и на воде. Воины прыгали в море, предпочитая утонуть, чем заживо сгореть. За всей этой суетой, Игорь не заметил, что стало со второй половиной его войска, и решил, что их тоже пожги ромеи. В Киев он вернулся на восьми лодках-однодеревках или моноксилах, как их называли греки.