В любом случае ни Брежнев, ни Громыко не пытались в этот момент как-то дистанциироваться от Никсона из-за Уотергейта, который считали чисто внутренним делом США, и не делали никаких попыток использовать тяжелое положение Никсона в своих целях. Больше того, они стремились продемонстрировать продолжающееся стремление СССР к разрядке.