– Ты не посмеешь.

– Уверен?

Еще одна тарелка полетела в стену. Кажется, это уже третья. Или четвертая. Сервиз кончается, а я все еще в него не попала.

– Угомонись, истеричка.

– Как ты меня назвал?

В Сергея полетели чашки. Тарелки я уже все перебила, а он продолжал уворачиваться.

– Я тебя предупреждала?

Вторая чашка разбилась о стену рядом с его головой. Надо было брать чуть правее, тогда бы попала.

– Ничего не было.

Третья чашка.

– А мне так не показалось. Твои руки на ее талии заметны были всему бару.

Четвертая чашка. Сервиз закончился.

– Она оступилась, и я просто ее поймал.

– Джентльмен, блин.

В стенку полетел чайник. Надо чаще ходить на тренировки, а то все мажу и мажу. Из лука бы точно не промахнулась, но он сейчас в дальнем ящике комода. Далеко за ним идти. А этот гад может успеть сбежать.

– Тебе же это нравится.

– По отношению ко мне, а не к другим.

О стенку разлетелась ваза. Осколок поранил Сергею лицо. Я замерла.

– Боже, милый. Прости, прости, прости. Дай, я посмотрю и обработаю.

Сергей выпрямился. Я подбежала к нему, кончиками пальцев касаясь раны. К счастью, осколок лишь царапнул кожу и не застрял. Все-таки хорошо, что у меня лука под рукой не было. Могла и застрелить в горячке. Муж обнял меня и прижал к себе.

– Успокоилась?

Я всхлипнула раз, другой и разрыдалась. Напряжение отпускало. Сергей мягко гладил меня по спине.

– И как ты меня только такую терпишь? – шмыгнула я носом, отревевшись.

– Люблю потому что, – он чмокнул меня в нос.

– И я тебя.

– Это я вижу, – он обвел рукой пол, засыпанный осколками. – Надо будет теперь покупать новый сервиз, чайник и вазу. А то чем ты в меня в следующий раз кидаться будешь?

– Скажи спасибо, что лук далеко лежит, – я насупилась и отодвинулась. – Из него бы не промахнулась.

– Если бы я тебя увидел с мужчиной в баре, я ему попал бы с первого раз в голову тем, что было бы под рукой, – серьезно сказал Сергей. – А ты в меня кидаешься.

– То есть в следующий раз, когда ты решишь изображать джентльмена, мне выстрелить из лука в девушку. Ты это хочешь сказать?

– Так, стоп, ни в кого стрелять не надо, – остановил меня Сергей, прекрасно зная, что я действительно могу так сделать, а вытаскивать меня из полицейского участка потом придется ему.

– А что мне тогда делать?

– Что делать? – он прищурился, подхватывая меня на руки. – Сейчас в спальне будешь у меня прощения просить за эту царапину на лице.

– Я? Просить? Да никогда.

– Не просто просить. Умолять, – назидательно сказал муж, унося меня в спальню.

– Подожди, – я дернулась. – А как же осколки?

– Потом уберем. Сердитая ты так сильно меня заводишь, – муж заткнул мне рот поцелуем, и я перестала брыкаться. Вот ведь знает гад, как меня успокоить. Мог и раньше это сделать. Остались бы и при вазе, и при чайнике, и возможно даже при сервизе. Хотя вот на него плевать – эти чашки с тарелками мне никогда не нравились.

***

– Милая, ты куда? – пробурчал Сергей в подушку.

– Как куда? На работу.

– Но сегодня же воскресенье. Какая работа? – он повернулся на другой бок, даже не поднимая головы.

– Фин звонил. Надо съездить, проверить склад. Там вроде сходка у той банды сегодня. Без лучницы им никак. Туда так просто не подберешься. А ты спи, – я чмокнула его в щеку и вышла из комнаты.

В прихожей перед зеркалом еще раз проверила экипировку. Костюм, лук, стрелы, маячки, нож. Вроде ничего не забыла. Телефон брать не буду, а то еще зазвонит в самый неподходящий момент.

Я вышла из подъезда. Фин уже ждал в машине.

– Ну что, наша служба и опасна, и не вовремя? – как всегда пошутил он.

Я привычно улыбнулась. Таким, как мы, трудно заводить отношения. Но мне все-таки повезло встретить Сергея. Он принимал меня такой, какая есть, и никогда не ревновал к работе, хотя и не одобрял то, чем я занимаюсь.

– Поехали уже, а то передумаю, и тебе самому придется лезть на крышу, – подколола я Фина.

Тот изобразил ужас на лице и завел машину. Я бросила последний взгляд на дом, привычно прощаясь и с ним, и с Сергеем. Мы никогда об этом не говорили, и я старалась сохранять при нем невозмутимость, но знала, что однажды могу и не вернуться с задания. Я не хотела, чтобы он переживал, и за те годы, пока мы вместе, я почти убедила его в том, что моя работа ничем не отличается от остальных. Разве что иногда надо выходить по выходным.

До склада оставалось проехать всего пару кварталов, когда Фин, посмотрев в зеркало заднего вида, напрягся:

– За нами хвост.

– Оторвемся или подстрелить? – я собралась, готовая в любой момент достать стрелу и выпустить ее в врага.

– Сейчас уйдем. Держись.

Фин резко вывернул руль. В вождении он не знал себе равных. И я была уверена в нем. Он петлял, заворачивал, но черный джип упорно висел у нас на хвосте. Мы свернули в переулок, и в этот момент что-то взорвалось прямо перед машиной.

Сработали подушки безопасности. Мне опалило лицо. Я старалась не потерять сознание. В ушах звенело, перед глазами все расплывалось. Повернув голову, я увидела, что Фина пронзило насквозь какой-то балкой. Его глаза были открыты и ничего не выражали.

Я попыталась выбраться из машины, но дверь заклинило. Уже почти задыхаясь от дыма и гари, ускользающим сознанием я увидела человека. Он разбил боковое стекло и вытащил меня наружу. Я попыталась встать, но он нажал мне на сонную артерию, и я потеряла сознание.

***

Как же все болит. Словно меня через мясорубку несколько раз пропустили. Но вроде ничего не сломано. Я осторожно пошевелила пальцами рук и ног. Двигаются, уже хорошо. Открыла глаза. Чего? Зажмурилась и снова открыла. Так, это не глюк. Значит, я действительно в каком-то то ли подземелье, то ли камере. Кирпичная кладка над головой всем своим видом показывала, что сто лет ей исполнилось еще в прошлом веке.

Я аккуратно села и огляделась. Довольно просторное, но пустое помещение. Кроме матраса, на котором я сижу, здесь был только стул. Я поднялась на ноги. Подпрыгнула и чуть не упала. Затекшие ноги отдались миллионом иголок. Это не страшно. Восстановлюсь быстро. Ничего не сломано. Одежда на мне. А вот лука, ножа и прочего нет. Значит, меня явно спасли не из добрых побуждений.

В дальнем конце комнаты была дверь, но я не торопилась к ней подходить. Меня уже пару раз брали в плен, и для похитителей это плохо кончилось. Сейчас главное – понять, что от меня нужно. Тогда станет ясно, что делать.

Ручка медленно повернулась. Дверь открылась, и вошел мужчина. Статный, высокий, по фигуре ясно, что много тренируется, а по походке – что связан с военными или спецслужбами. Сведения выбивать будет?

Я приняла боевую стойку, чтобы сразу отразить нападение. Но он лишь усмехнулся, прошел и сел на стул.

– Ну давай поговорим, – он жестом указал мне на матрас.

Я отрицательно покачала головой, давая понять, что не сяду.

– Ну как хочешь, Марианна. Можешь стоять. Но разговор будет долгим, так что, может, все-таки присядешь?

Мое имя ему известно. Значит, он знает, кто я такая. Назвал не кличкой, то есть это не связано напрямую с работой. А вдруг все-таки связано?

– Я сказал, сядь.

Он не повысил голос, но изменения в его тоне говорили сами за себя. Я предпочла не спорить. Пока не узнаю больше, нарываться не стоит. Я села на матрас так, чтобы можно было быстро вскочить при первой возможности.

– Хорошая девочка.

Чего? Это что за обращение? Мне что, маньяк или озабоченный какой-то попался? Не люблю психов – с ними труднее всего. Мозг устроен иначе, трудно предсказать, что им в голову стукнет.

– Будешь слушаться и быстро отсюда выйдешь.

– Кто вы, и что вам нужно? – я старалась говорить максимально спокойно, не провоцируя. Он оценил.

– Зови меня Маркус. Мне это имя нравится, в отличие от настоящего. А нужна мне ты.

– В каком смысле?

– Во всех. Я наблюдаю за тобой вот уже много лет, даже был на твоей свадьбе. Кстати, отличный танец на столе. Жаль, твой муженек быстро тебя оттуда снял. Будь ты моей, я бы отгонял всех, кто мешает тебе танцевать.

Я прикусила язык, напряженно соображая, что делать. Мне только многолетнего преследователя не хватало.

– Я знаю о тебе все, – продолжал тем временем мужчина. – Что ты любишь, что не любишь, где работаешь, где живешь. Знаю все о твоем муже и знаю, что он тебе не подходит. Ты сильнее и ярче него, он даже удовлетворить тебя как следует не способен.

Вот черт. Сексуальный маньяк, что ли? Сходила на работу в воскресенье, называется. Я не боялась его. Меня учили сохранять хладнокровие в любой ситуации, искать слабые места у противника. Но то, что он говорил, меня царапнуло. У нас с Сергеем действительно были небольшие проблемы в сексе. Мне хотелось больше, разнообразнее, в некотором роде извращеннее. Но ему-то откуда это известно?

– Вы ошибаетесь, – заговорила я, поняв, что он ждет ответа. – Я люблю мужа, и у нас все хорошо.

– Ложь, – его глаза блеснули. Мои слова явно его разозлили. – Не смей мне врать.

– А вы не смейте лезть в мою личную жизнь, – ответила я в тон ему, ступая на его поле. Может, если развести его на эмоции, он совершит ошибку?

Маркус засмеялся. Он откинул голову, открывая мощную шею. Я смотрела на нее, понимая, что моих сил не хватит, чтобы свернуть ее или хотя бы пережать горло. Отсмеявшись, мужчина снова уставился на меня.

– С сегодняшнего дня вся твоя личная жизнь – это я. Я сделаю так, что ты сама захочешь тут со мной остаться, подчиняться мне во всем, а если уйдешь, то не забудешь. После меня ты ни одного мужчину не захочешь, потому что так, как я, никто тебя удовлетворить не сможет. Ты будешь принадлежать мне душой и телом. Ты уже моя, но пока этого не понимаешь. Я сделаю так, что поймешь.

Он встал и пошел ко мне. Я вскочила с матраса, вновь принимая оборонительную стойку.

– Только коснись меня, и ты труп.

Он остановился.

– Скоро ты сама захочешь, чтобы я к тебе прикасался. Ты будешь умолять меня не останавливаться. Осталось совсем немного.

Маркус повернулся и вышел из комнаты, плотно закрыв дверь. Замок щелкнул. Я опустилась на матрас. Потрясающе. Влипла так влипла.

***

Маркус вернулся примерно через час. Несмотря на отсутствие окон в комнате – свет шел от маленькой лампочки под самым потолком, до которой было не дотянуться, – у меня сохранилось внутреннее ощущение времени. Пока мозг работает нормально, я еще могу бороться.

Дверь открылась, и вошел мой похититель. В его руках был мой лук. Я вскочила на ноги.

– Пойдешь по-хорошему или по-плохому? – спросил он, наставив на меня стрелу.

Учитывая все, что он мне тут наговорил, я сомневалась, что он хочет меня убить, и решила рискнуть.

– Ни по какому, я с вами никуда не пойду.

Он хмыкнул и выстрелил мне в ногу. Бедро обожгло, но крови не было. Я почувствовала, как все мое тело немеет. Похоже, он ввел мне какое-то лекарство. Я упала на матрас, не в силах двинуть даже пальцем. Все, что я могла – это глотать и моргать. И на том спасибо.

Маркус опустил лук, подошел ко мне, забросил мое тело себе на плечо и вышел из комнаты. Я чувствовала себя куклой. Препаршивое ощущение. Я привыкла драться, бороться, а не висеть безвольно, будучи не в состоянии пошевелиться или хотя бы возразить словами.

Он принес меня в светлую комнату, посередине которой стояла кровать, и положил на нее. Я все еще не могла двигаться. Он пристегнул мои руки и ноги наручниками к столбикам кровати, потом достал из кармана шприц и воткнул мне в бедро. Я почувствовала, как по телу разлилось тепло. Попытавшись пошевелить пальцами рук, я поняла, что снова могу двигаться. А значит, и говорить.

– Ну и чего вы этим добились? Хотите меня изнасиловать? Вперед. Я даже помешать не смогу, – я решила попробовать разыграть истерику, но сейчас это не сработало.

– Марианна, я прекрасно вижу, чего ты добиваешься, – Маркус провел мне пальцами по щеке. – Я не собираюсь тебя насиловать. Я хочу сделать тебе приятно.

Вот черт. Он точно ненормальный. Как же меня так угораздило?

– Кто-то получает удовольствие от наручников? – спросила я максимально язвительным тоном.

– Они для твоей же безопасности. Когда ты успокоишься, я их сниму, и ты сможешь спокойно походить по комнате, принять душ и переодеться. Ванная вон за той дверью, – он махнул рукой влево. – Потом я тебя покормлю, и мы вместе прогуляемся.

Он еще и романтик. Ну просто замечательно. Судя по всему, его дом действительно укреплен, и просто так из него не выберешься. Может, удастся сделать это с улицы? Пока у меня недостаточно сил для побега, значит, придется потерпеть. Жаль, он мой лук забрал. Будь мое оружие при мне, он бы уже не говорил, а лежал со стрелой в горле. Нужно ему подыграть. Где наша не пропадала.

– Хорошо, – я сделала глубокий вдох, закрыла глаза и выдохнула, потом снова посмотрела на него. – Снимите, пожалуйста, с меня наручники, чтобы я могла привести себя в порядок.

– Я исполню твою просьбу, если ты исполнишь мою.

Неужели не прокатило? О чем он может попросить?

– Какую?

– Обращайся ко мне на ты.

Где-то тут есть подвох. Я его не вижу, но чувствую. Пока будем играть по его правилам.

– Хорошо. Сними с меня, пожалуйста, наручники.

Маркус удовлетворенно кивнул. Отстегнул мою правую ногу. Немного отодвинул штанину и поцеловал в щиколотку. От неожиданности я вздрогнула. Меня к такому не готовили. Потом поступил так же с левой ногой. Я лежала спокойно. Он отстегнул мою правую руку, поцеловал запястье. И сделал то же самое с левой рукой. Я потерла места, где кожи касались наручники.

Он встал с кровати и отошел, давая мне возможность подняться.

– Я пока тебя оставлю. Не пытайся бежать. Окна везде бронированные. Ничего острого здесь нет. А попытаешься навредить себе, я тебя снова пристегну к кровати.

Маркус вышел из комнаты и запер дверь. Опасливо косясь на нее, я прошла в ванную. Черт, тут даже задвижки нет. Ладно, будем надеяться, он сюда сейчас не полезет. Быстро приведя себя в порядок, я уставилась на полку с одеждой. Там лежало платье. Длинное, в пол, с разрезом до бедра, глубоким декольте и открытой спиной. Я как-то примеряла такое в магазине с Сергеем, но так и не купила – он не одобрил. Получается, этот Маркус действительно следил за мной. И хотел, чтобы я надела это платье. Откуда он знает, что из десятка моделей, которые я тогда примеряла, оно понравилось мне больше других? Похоже, он опаснее, чем я думала. Он не просто маньяк. Он готовился к нашей встрече. Придется быть еще внимательнее.

Выйдя из ванной в платье, я замерла. Маркус стоял посреди комнаты и ждал меня.

– Идем со мной. Тебе надо поесть, – сказал он. – В этом платье ты великолепна.

Я слегка кивнула, принимая комплимент, и подошла к нему. Он согнул руку, предлагая мне опереться на нее, но я отрицательно покачала головой. Маркус поджал губы.

– Не веди себя грубо, девочка моя. Мне это не нравится.

– По мне ты слишком торопишь события, – я решила не уступать. – Я твоя пленница, а не спутница.

– Хорошо, тогда будем по-другому.

Он вытащил из кармана брюк длинный шнур и набросил мне его на шею, затягивая узел. Я сглотнула.

– Так тебе больше нравится? Не испытывай мое терпение, Марианна, и я не сделаю тебе больно.

Я хмыкнула. Либо он слишком в себе уверен, либо все-таки недостаточно хорошо меня изучил. Я не собиралась подчиняться любым его приказам, хотя готова была сыграть в поддавки, чтобы понять, как выбраться отсюда.

Маркус потянул за шнур, узел впился мне в гортань, перекрывая доступ воздуха. Я разозлилась.

– Ну давай, придуши меня, – прохрипела я.

Он уставился мне в глаза, не ослабляя шнур. Я смотрела на него прямо, понимая, что еще немного и упаду на пол от нехватки воздуха, но проигрывать этот раунд не собиралась. Перед глазами все начало расплываться. Я держалась на ногах из одного упрямства и даже не пыталась руками ослабить шнур. Воздух уже почти не проходил в легкие. До Маркуса дошло.

– Черт, Марианна.

Он отпустил конец шнура, ослабляя руками кольцо на моем горле и стягивая его мне через голову. Дышать стало легче. Воздух снова поступал в полном объеме. Я дышала медленно и размеренно, не показывая, что еще минуту назад готова была свалиться на пол от удушья. Маркус смотрел на меня с ужасом. Похоже, он понял, что со мной все будет не так просто.

– Сиди здесь, – бросил он мне и вышел из комнаты, заперев дверь.

Я села на кровать и раскашлялась. Теперь когда его не было, я могла не сдерживаться. Я потерла горло. От шнура наверняка еще долго будет след. Жаль, он мне его не оставил. Я бы повесилась, если бы не смогла освободиться. Нас учили, что если из ловушки не выбраться, нужно убить себя, не доставляя такое удовольствие врагу. Но я все еще надеялась спастись и вернуться к Сергею. Он ждал меня.

***

За то время, пока Маркуса не было, я успела как следует проверить комнату и ванную. Он говорил правду. Окна – бронированные, ничего острого нет. Но в ванной было зеркало и полотенца. То есть в крайнем случае можно его разбить и использовать осколки в качестве оружия. А полотенца, намотанные на руки, отлично заменят боксерские перчатки.

Я переоделась обратно в свою одежду. Хватит с меня платьев. В них я уязвимее. Не без оснований полагая, что в комнате видеокамеры, я ощупала костюм, делая вид, что просто поправляю его. Около шеи должен был быть вшит чип, по которому меня можно найти. Достаточно нажать на кнопку, и он превратится в маяк. К счастью, Маркус не трогал мою одежду, а может, вообще не знал про чип. О нем я даже Сергею не говорила. Знал только Фин. Эх, Фин. Жаль, что тебя больше нет. Где я еще найду такого напарника?

Застегнув костюм под горло, я поправила воротник, нажав на чип. Надеюсь, Маркус не увез меня в другой город, и наши быстро меня обнаружат.

Дверь открылась, и вошел мой похититель. Судя по выражению лица, ему совсем не понравилось, что я переоделась обратно в костюм. Плевать. Я и не собиралась доставлять ему удовольствие.

– Марианна, я хочу с тобой поговорить.

Я дернула плечом, показывая, что мне все равно. Он разозлился еще больше. Шагнул ко мне. Я отступила. Мы словно танцевали вальс. Шаг вперед, шаг назад. Маркус подошел еще ближе. Я перекатилась через кровать и заняла боевую стойку с другой стороны.

– Ты долго будешь от меня бегать?

– Пока не выпустишь меня отсюда.

– Это пока не входит в мои планы.

– А что входит?

Вместо ответа он сунул руку в карман, достал пульт и нажал. Мне в спину воткнулся шприц. Серьезно? Опять? Я рухнула на пол, стукнувшись головой. Больно. То есть двигаться не могу, но все чувствую и даже, кажется, сильнее, чем всегда. Чем же он меня накачивает?

– Марианна, не надо испытывать мое терпение. Я пытаюсь быть хорошим.

Ага, как же, украсть человека, держать под замком и накачивать лекарствами – это у нас теперь называется быть хорошим.

– Я хочу, чтобы ты была моей.

А мое мнение как-то не спрашивается.

– Со мной тебе будет лучше, чем с мужем.

Самоуверенность плещет через край.

– Я буду любить тебя так, как он никогда не сможет.

Нет, ты все-таки больной на всю голову.

– Секс со мной сведет тебя с ума.

Что-то сомневаюсь. Много болтаешь.

Странный разговор у нас получался. Он говорил вслух, а я отвечала мысленно. И эта неравномерность бесила. Я бы с удовольствием открутила ему голову, если бы могла пошевелить хотя бы пальцем. Но мне оставалось только смотреть. Можно было бы, конечно, закрыть глаза, но я не хотела терять последний способ если не контроля, то наблюдения за тем, что происходит.

– И я тебе это сейчас докажу.

Чего? Что ты мне собрался доказывать? Некрофил что ли? Как ты поймешь, что девушка получила удовольствие, если она даже двигаться не может. Кукла куклой. Если бы могла, я бы кричала, брыкалась, кусалась, но лекарство в моей крови лишило меня такой возможности.