Размеренный стук колес убаюкивал, и я постепенно погружалась в состояние, близкое к трансу. Спину ломило от долгого сидения на жесткой деревянной скамейке электрички, живот сводило от голода, а голова гудела от стремительно меняющихся картинок за окном. Второй час я наблюдала за пролетающими мимо лесами и чернеющими до самого горизонта полями в обрамлении пожухлой прошлогодней травы. Иногда вдруг из сплошной полосы деревьев выскакивал крошечный городок, чтобы через секунду опять смениться безрадостным пейзажем ранней весны. Я потянулась в попытке размять затекшую спину. Страшно хотелось вытянуться на большой удобной кровати и провалиться в глубокий сон, а после пробуждения обнаружить, что все, случившееся за последние три дня мне просто привиделось.
– Горячие пирожки! Горячие пирожки! – Двери вагона разъехались, и из тамбура появилась грузная женщина с двумя объемными клетчатыми сумками. – С капустой, с картошкой, с повидлом, мясные, – громким голосом перечисляла она, попутно пристраивая свою поклажу на свободную скамейку.
Есть хотелось страшно – моим сегодняшним завтраком был кислый кофе в привокзальном кафе, но до пункта назначения осталось не так много времени, поэтому я с сожалением проводила женщину взглядом и снова отвернулась к окну, чтобы не видеть довольные лица жующих пассажиров.
До деревни Савино я добиралась уже без малого двое суток. Этого времени было более чем достаточно, чтобы поразмыслить над тем, какой странный поворот приняла моя жизнь.
Я привыкла всегда и во всем полагаться на себя. Так вышло, что я рано осталась без родителей. Мама умерла, когда мне едва исполнилось девятнадцать, а всего через несколько месяцев вслед за ней ушел и отец. Я была опустошена и потеряна, не представляла, как жить дальше и справлюсь ли когда-нибудь с обрушившейся на меня болью. Но люди не врут, время действительно лечит, рана в груди понемногу затягивалась, но вот ощущение одиночества и беззащитности с каждым днем росло все больше и больше. В какой-то момент я решила, что на меня давят стены родительской квартиры – слишком много воспоминаний они хранят, поэтому, после окончания университета, я решила начать все с нуля. Продала все, что у меня было и уехала искать счастья где-нибудь в другом месте. Поначалу новые впечатления немного заполнили пустоту в душе: новая работа, новый дом, новые люди – все это помогало отвлечься, создавало иллюзию полной и счастливой жизни. Но, как и любая иллюзия, эта тоже вскоре рассеялась, и я с ужасом поняла, что мое одиночество никуда не делось. Поэтому, я решила попробовать еще раз: собрала вещи и снова уехала.
Так я и кочевала последние восемь лет. К счастью, работать я могла из любой точки мира, так что хотя бы в плане доходов у меня была определенная стабильность, но во всех остальных сферах царил полнейший хаос. У меня не было своего дома, не было настоящих друзей – только знакомые, приятели, коллеги по работе. Но последний год все изменил, хотя сейчас я искренне желала, чтобы этого никогда не было.
Поезд замедлил ход, мимо медленно проползло здание вокзала и сквозь треск и шипение послышалось неразборчивое бормотание, извещавшие ожидающих о прибытии состава. Я с трудом стащила чемодан на платформу и огляделась. Хотя смотреть, собственно, было не на что: небольшое здание, гордо именуемое вокзалом, и чуть поодаль стоянка, на которой старый автобус, терпеливо ожидал пассажиров электрички. На выцветшей от времени табличке с трудом можно было разобрать названия деревень, но другого транспорта рядом все равно не было, поэтому я уверенно залезла внутрь.
– До Савино едете?
– Шестьдесят четыре пятьдесят, – не глядя в мою сторону ответил водитель. Я протянула деньги, получила билет и устроилась на пропахшем бензином сидении в самом конце салона.
Автобус затрясся, загудел и уверенно помчался вперед, подпрыгивая на каждой кочке, встречающейся на пути. Я снова уставилась в окно и вернулась к своим размышлениям.
Поездка в деревню в мои планы не входила, более того, три дня назад я и не знала о ее существовании. Тогда все мои мысли были заняты романтическими переживаниями, мечтами о светлом будущем, которое, как оказалось, существовало исключительно в моем воображении.
Последний год был удивительным. Я существовала в какой-то другой реальности, где бабочки порхают в животе, сердце поет, а мир видится исключительно в розовом цвете. Теперь же, как поется в песне, «душа болит, а сердце плачет», бабочки улетели, вместо них в животе поселилась холодная пустота, а глаза время от времени застилают непрошенные слезы, потому что картина перед ними вырисовывается все более и более мрачная.
Полтора года назад мне поручили работу над проектом в группе, которой руководил новый амбициозный менеджер. Я к таким обычно отношусь с подозрением, но Кириллу удалось меня очаровать. Он был мечтой любой девушки: красивый, элегантный, всегда в идеально сидящем костюме, а манерам позавидовали бы отпрыски самых знаменитых аристократических семей. Но меня привлекла не его внешность. За прекрасным фасадом скрывалось не менее прекрасное наполнение, по крайней мере, я так думала раньше. Кирилл оказался чутким, добрым и с невероятным чувством юмора.
Поначалу мы созванивались раз в неделю, чтобы обсудить, как продвигается работа. Со временем звонки стали чаще, о работе говорили все реже, а вскоре и вовсе заменили телефонные разговоры личными встречами. Он очень красиво за мной ухаживал и так проникновенно говорил о любви, что я сдалась. Мы встречались год, когда я поняла, что наконец-то нашла то, что искала. Мне не нужно колесить по миру в поисках своего места, больше не нужно гнаться за призрачным ощущением дома, ведь этот дом я могу создать сама вдвоем с Кириллом! И кто знает, возможно, однажды у нас появятся дети и, может быть, даже собака. Хотя нет, лучше кот…
Окрыленная этим открытием я поспешила поделиться своими чувствами с Кириллом, и неожиданно выяснилось, что такое развитие событий в его планы не входило. Его вполне устраивали наши встречи по вечерам после работы и редкие совместные выходные. Слова: «Милая, мы же просто развлекались» не шли у меня из головы. Видимо, при покупке билета на этот аттракцион меня забыли предупредить, что это все несерьезно и продолжения не будет.
И в тот момент, когда я пыталась осмыслить, что мои мечты о семье и счастье рухнули и ничего с этим уже поделать нельзя, раздался спасительный звонок от Петра Алексеевича, нотариуса моей бабки Клавдии. Он сообщил, что бабушка скончалась три месяца назад, и по завещанию я становлюсь единственной наследницей ее имущества. Разумеется, я назвала Петра Алексеевича мошенником, потому что была уверена в том, что Клавдия умерла задолго до моего рождения. На что нотариус любезно предложил отправить мне копии документов, дабы я убедилась в правдивости его слов.
Шок от осознания того, что всю жизнь меня обманывали собственные родители ненадолго заглушил боль от расставания с Кириллом. Но следом в голову полезли вопросы. Почему они так сделали? Что такого могло произойти, что заставило маму вычеркнуть Клавдию из жизни? И как вообще вышло, что у нее оказался мой номер телефона?
Поэтому я в очередной раз переезжаю, но на этот раз в деревню, где меня ждет старый полуразвалившийся дом и ворох семейных тайн.
Автобус резко остановился. Дверь с шумом распахнулась, и водитель лениво протянул: «Савино». На остановке никто больше не вышел, поэтому я оказалась одна на дороге, по обе стороны которой тянулись недавно распаханные поля.
Я неспеша побрела в направлении деревни, как вдруг около меня с шумом остановился грузовик, из окна которого высунулся худощавый мужчина лет шестидесяти. Лицо его было изрезано глубокими морщинами, в уголке рта была зажата дымящаяся папироса, которая едва не выпала, когда он широко мне улыбнулся.
– Ты Анька, Клавки-покойницы внучка? – без предисловий спросил он.
– Наверное, – неуверенно отозвалась я.
Мужчина тут же выскочил из кабины, молча закинул в кузов мой чемодан и приветственно распахнул передо мной пассажирскую дверь.
– Залезай, – скомандовал он. – До Лидкиного дома тебя подброшу.
Я продолжала нерешительно топтаться на обочине, поэтому он поспешно пояснил:
– Да не бойся ты, мне Петька сказал, что двухчасовым будешь. Я как раз с Анциферово еду, дай, думаю, подхвачу по дороге. Все лучше, чем на своих двоих ковылять. Я, правда думал, что вещей у тебя поболе будет, а ты налегке путешествуешь.
– Привыкла брать только самое необходимое, – ответила я, с трудом залезая в высокую кабину.
Болтая без остановки, мой водитель Алексей Семенович, он же, как выяснилось, отец нотариуса Петра Алексеевича, лихо вскочил на водительское место и помчал меня в сторону Савино. Рассказал, что работы в поле сейчас полно, все пашут (в прямом и переносном смысле) с утра до ночи. Весь апрель идут дожди, но, как говорится, апрель сырой, май холодный – год хлеборобный. При этом весело мне подмигнул, а я зябко поежилась от перспективы мерзнуть весь следующий месяц.
Довольно скоро показался указатель «Савино». Я заметила на въезде небольшой магазинчик с вывеской «Продукты», у которого что-то живо обсуждали местные жители. Сразу за ним начинались ряды аккуратных ухоженных домиков: деревянные избы соседствовали с добротными кирпичными домами, заборы из профнастила перемежались с невысоким штакетником, между березами, посаженными вдоль дороги, сновали суетливые куры, а растревоженные шумом грузовика собаки лаяли нам вслед. В моем представлении русская деревня вымирала: молодежь уезжала в города, а старики оставались доживать свой век в старых покосившихся домах, поэтому я сильно удивилась, увидев пусть и небольшую, но довольно оживленную деревню.
– Вот асфальт в том году положили, – рассказывал Алексей Семенович, – теперь до самого города по хорошей дороге домчать можно. А раньше, знаешь, как было, чуть дождь или весенняя распутица – все, только на тракторе и проедешь. – Клавкин дом последний на этой улице, на берегу пруда стоит, – добавил он, кивая в неопределенном направлении.
Наконец мы остановились у одного из новых кирпичных домов, водитель резво выпрыгнул из кабины и направился к калитке. Перевесившись через невысокий забор, пророкотал:
– Лидка! Встречай гостей!
Тут же дверь дома приоткрылась и из нее выглянула приятная женщина лет пятидесяти. На ней были обтягивающие джинсы и просторная рубашка, короткие темные волосы аккуратно уложены. Она приветливо махнула рукой и поспешила к нам по мощеной дорожке.
– Ну что ты шумишь, Семеныч? Всех кур мне перепугал! Твою тарантайку на всю деревню слышно! – шутливо возмутилась женщина.
Я к тому времени тоже выбралась из грузовика и растерянно стояла у кабины, не зная, что делать дальше. Женщина как будто почувствовала мою неловкость, потому что резко повернулась ко мне и представилась: – Здравствуй, Аня. Я Лидия Григорьевна. Можно просто Лидия.
Нотариус предупреждал, что ключ оставит у соседки, которая меня проводит и все покажет, и я была рада, что мне не придется входить в дом Клавдии одной.
– Рада познакомиться. Петр Алексеевич говорил, что вы все это время присматривали за домом. Спасибо большое!
– Ой, да какой там присматривала, – отмахнулась от меня Лидия, – иногда заходила проверить газ да воду.
Алексей Семенович, или Семеныч, как я тоже стала его мысленно называть, уже вытащил из кузова мой чемодан, махнул на прощание рукой и умчался на своем грохочущем грузовике дальше.
– Пойдем, Анечка, сначала чайку попьем, отдохнешь немного с дороги, а потом я тебе все покажу.
Я пыталась возражать, но Лидия Григорьевна мои вялые протесты проигнорировала.
– Нечего тут скромничать. Мы люди простые, деревенские. Тем более ты Верина дочка, я с ней в юности очень дружила, да и с Клавдией мы столько лет бок о бок живем. Так что ты нам не чужая.
Я в очередной раз поразилась тому, что обо мне в деревне все знают. Либо нотариус оказался слишком болтливым, либо у Клавдии от соседей секретов не было.
Лидия провела меня в большой красивый дом. Видно было, что хозяйка вкладывала много времени и сил в его обустройство. Внутри было тепло и уютно, а на светлой кухне уже был накрыт стол.
– У вас очень красиво, – заметила я.
– Спасибо, но ты лучше угощайся, Анечка, все свое, домашнее – предложила хозяйка, накладывая мне в тарелку дымящейся ароматной картошки, щедро политой растопленным сливочным маслом и присыпанной свежим укропом.
Очевидно, что в выражение «попить чайку» здесь вкладывали несколько иной смысл, но я не стала возражать и с удовольствием наслаждалась вкуснейшими блюдами, приготовленными гостеприимной соседкой. А к чаю Лидия Григорьевна вытащила из духовки свежеиспеченные пирожки, которые я с не меньшим удовольствием уплетала, запивая горячим сладким чаем. Пока я ела, Лидия Григорьевна завороженно рассматривала меня:
– Анечка, ну даже не верится, что мы с тобой встретились. Мне Клавдия говорила, что у Веры девочка родилась, Егорке моему тогда уже года три или четыре было, и я все надеялась, что вдруг вы приедете, познакомились бы, но, видно, не суждено было, – вздохнула Лидия.
– Лидия Григорьевна, вы, возможно, не поверите, но я понятия не имела, что все это время Клавдия была жива, – пояснила я.
– Да знаю, знаю, – заверила меня соседка. – Ну когда-то же должны были они помириться? Да что уж теперь говорить…
Она снова вздохнула и переменила тему:
– Расскажи лучше о себе, как ты? Что ты? Уж, наверное, замужем красавица такая?
Пришла моя очередь вздыхать, и я как могла кратко, не сильно вдаваясь в подробности, рассказала Лидии незамысловатую историю своей жизни.
– Не замужем, детей нет, – закончила я.
– Не велика беда! – всплеснула руками Лидия, – какие твои годы! Все будет, девочка! Все будет! У нас в деревне знаешь женихи какие, – заговорщицки подмигнула соседка.
Я улыбнулась и поспешила закрыть слишком личную и болезненную для меня тему. Тем более что деревенские женихи в мои планы точно не входили.
– А расскажите мне лучше о Клавдии. Вы же, наверное, ее хорошо знали?
Лидия тут же посерьезнела:
– Ой милая, да какой там! Клавдию никто толком не знал! Она с нами дружбы никогда не водила!
Из разговора выяснилось, что в деревне Клавдию не то, что не любили, скорее, не понимали. Всегда угрюмая, необщительная, при встрече только сдержанно кивала в знак приветствия. Она не останавливалась поболтать с соседками, не участвовала в деревенских сплетнях и спорах. Жила закрыто и уединенно, насколько это возможно в таком небольшом сообществе. Но, разумеется, многие подробности ее жизни были всем известны.
На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Семейное древо», автора Анастасии Ватутиной. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанру «Современные любовные романы». Произведение затрагивает такие темы, как «семейные тайны», «самиздат». Книга «Семейное древо» была написана в 2024 и издана в 2024 году. Приятного чтения!
О проекте
О подписке