Тоска по окраинам

У вас бывает такое, что вы решаете прочитать книгу из-за названия? Со мной вот случается иногда. Почему-то, как только увидела «Тоску по окраинам» в группе «Прочти первым», во мне сразу что-то отозвалось. Аннотация тоже не подвела, обещая нечто беспросветно серое и унылое. Периодически впадая в настроение «не грусти — добей себя», я решила читать ночью, все равно бессонница. И до 4 утра я провалялась с этой книгой, вгоняя себя вместе с автором в состояние безысходности.
«Тоска по окраинам» состоит из пяти историй взросления главной героини. Очень понравился прием с именем — в первой главе девочка безымянна, во второй появляется короткое и довольно безликое S и лишь раз упоминается Стася, в третьей — Ася, четвертой — Настя и в пятой — Анастасия.
В каждой истории мечты сталкиваются с реальностью. Сталкиваются и проигрывают. Но надежда — штука неубиваемая, хоть девочку и ломает. И красной нитью через всю жизнь — хочу домой. Вот только где он, этот дом? И был ли он когда-нибудь у нее? Разве дом — это не то место, где тебе хорошо, где тебя любят и ждут?
Когда героиня была маленькой, родители отправляли ее к бабушке и дедушке, где непоседливому ребенку было тошно и от сонной деревенской действительности, и от осознания, что мама предпочитает ей свои загулы, а папа тоже забирать не торопится. А мама еще и выпороть может. Потом, правда, извинится, но толку-то. Брошенный одинокий ребенок, мечтающий вырасти и стать счастливым.
Когда она в первый раз влюбилась — безответно, разумеется, одиночество лишь усилилось. Далекий едва знакомый мальчик, которого она себе выдумала. А рядом другой мальчик — грубый и пошлый. И первый раз с ним такой же. Здравствуй, психологическая травма. За что же ты себя наказываешь, девочка? За то, что с раннего детства никому не нужна, что у родителей не на первом месте, что где-то внутри считаешь себя недостойной любви?
А потом в нее влюбляется парень. Безответно — «мы выбираем, нас выбирают»… Ну, вы сами знаете. И на нем девочка вымещает злобу на весь мир — использует, манипулирует (сознательно или нет — как знать). Мальчик страдает по ней, она — по другому. А как иначе? Подростки.
А потом переезд в Питер, институт, работа и парень-торчок. Опять недостойна любви. Все же из детства, ага. Бросали тогда, бросают сейчас. Мать изменяла отцу, Насте изменяет ее «возлюбленный». Антураж в этой истории очень хорош. Атмосфера серого промозглого Питера с вонючими букинистическими магазинами, обшарпанными общагами и претензиями на культурную столицу. Город здесь не парадный, не туристический. Показан не блестящий фасад, а вгоняющее в уныние нутро. Стой здесь расхристанный, с душой нараспашку, коченей на ветру, отпивайся дешевым кофе и мечтай в битком набитом транспорте о лучшей жизни, если сможешь. Она есть, конечно, но не для каждого. Не для Насти.
Ну и последняя история — взрослая Анастасия с почти бывшим мужем. Гулящим, естественно. Съемная напополам с подругой квартира. Все тот же ледяной ветер. Все та же пустая надежда, для которой достаточно желания обмануться и воскресить какую-нибудь старую не слишком болезненную историю.
И все так же хочется домой. И по-прежнему дома нет. И очередная баба ищет мужика, чтобы согреться и избавиться от одиночества. И опять неудачно.
Секрет этой книги в том, что большинство из нас хотя бы в одной истории узнают себя. А многие и не в одной. Узнают, загрустят и захотят домой.

Книга уже давно появилась в моих планах на чтение. Меня заинтересовала её аннотация и противоречивые отзывы. Бывает так, (замечено неоднократно) что не нравится и "бомбит" большинство мне заходит "на ура". И наоборот.
В книге "пять историй из жизни девочки-девушки-женщины. Начало нулевых, провинция. "Нищее" детство, отсутствие родительской любви. Взросление, безответная любовь. Переезд в большой город". Всё, как обещали в описании книги. Слишком всё грустно, тоскливо и, кажется, безнадёжно.
Истории цепляющие, жизненные. Что-то видела со стороны, что-то проходила сама. Книга отрезвляет и рассказывает, каким бывает несчастливое детство, несчастливая жизнь.
В книге есть пару моментов ностальгии по моему прошлому. Нулевые - это моё подростковое время, моя юность. Школа, дискотеки, первая любовь. И сразу, с первых страниц, я окунулась в воспоминания своей жизни. Это рынки, ряды открытых прилавков, где мы раньше одевались, стоя на картонке в мороз. Игра в "Sims". Сколько раз я ложилась спать глубокой ночью, потому что засиделась за обустройством жизни "сима".
Прочитав книгу, почувствовав тоску, исходившую от рассказов. Я очень благодарна своим родителям, что моё детство и жизнь сложились по другому. Счастливо! Спасибо Вам за то, что любили, заботились, оберегали и посвятили свою жизнь нам, своим детям!

Она прислонялась к дребезжащему стеклу шапкой и дремала — а когда приоткрывала глаза на станциях, всегда ловила его грустный и внимательный взгляд на себе. Как будто он следил, чтобы не обидели; издалека заботился о несчастной девочке.

Пять повестей молодой писательницы из Воронежа Анастасии Сопиковой - пять историй девочки-подростка-девушки-молодой женщины, в которых за всеми героинями угадывается автор. Хотя сказать, что это автофикшн, было бы не совсем верно: во всех случаях разный угол зрения, от лица героини-рассказчицы написана только первая история. Но по порядку.

"Не успеешь оглянуться". Начало нулевых,  маленькая девочка живет с мамой и папой в малометражке из самых крохотных, гостиничного типа, где под кухню угол общей комнаты, а в санузле унитаз и раковина, но нет и намека на ванну. Умельцы, вроде ее папы, устраивают самодельный душ. Как-то можно жить, чего уж там. Было бы лучше, если бы мама не сбегала то и дело на свои бальные танцы. Красивая молодая мама, которая нравится чужим мужчинам, и наверно сама к ним неравнодушна. Девочка это чувствует обостренным детским чутьем.  Вот когда она вырастет, нипочем не будет так поступать со своими детьми. Скорее бы. "Скоро, - говорит мама, - Не успеешь оглянуться."

"Золотая лихорадка". Начало десятых, девочка подросла, занимается в студии. Раз провинция - это ж не значит, что все одинаково серое. Кроме их спального района на правом берегу, есть левобережный нарядный центр, там, на Площади детей мама ее подруги работает методистом Дворца молодежи. Там она встречает Его, своего золотоволосого принца музыканта. Уже есть интернет, и она бесконечно пересматривает запись ролика с репетиции группы, представляя себе его прекрасную жизнь, и добавляется в друзья, и даже иногда обменивается с ним репликами, которые наполняют ее счастьем. А в нее влюблен совсем другой - это как всегда: "Хотелось известно чего известно с кем, но известно кто не звонил, а звонил неизвестно кто..."

"Друг Джонатан", еще немного времени спустя,  на границе между подростком и девушкой, уже  осознает свою привлекательность и жестоко манипулирует влюбленным, но ненужным ей парнем, стремясь привлечь внимание и привязать к себе его  друга, который пока не обращает на нее внимания. Подросшее благосостояние россиян поспособствовало улучшению жилищных условий, у девушки теперь своя комната, но довольствоваться жизнью в провинции она, привлекательная и амбициозная, не собирается. Здесь  на девочку смотрит влюбленный мальчик и его рассказ о себе плавно перетекает в рассказ о ней, зазнобе. И, может быть, еще о том, что нельзя использовать людей как расходный материал. Нельзя играть любовью. она мстит за это, и много позже, задаваясь вопросом: "Почему со мной так?" -  отвечаешь: "Потому что я так поступала."

"Трактир Тенардье". Вспомнили откуда чета Тенардье? Я не сразу, хотя "Козетта" в адаптированном детском издании была одной из любимых книжек, а "Отверженных" с Хью Джекманом, Расселом Кроу, Энн Хаттуэй и Амандой Сейфрид смотрела с удовольствием. В том фильме чету трактирщиков играли блистательная Хелена Бонэм-Картер и Саша Барон Коэн, что несколько смягчило зрительскую неприязнь. Но теперь не о них, а о самоощущении домашней девочки провинциалки, попавшей в круговерть огромного чужого равнодушного мегаполиса. Внезапно обнаружившей, что все вещи, которые воспринимались как естественные - все они сделались недоступными. Холодно, голодно, спать постоянно хочется, а надо учиться и работать. А рядом, вот совсем рядом, руку протянуть - сверкающая манкая жизнь, для которой ты создана. Но получают ее, отчего-то, совсем другие. И суть в том. что ты хочешь добиться, достичь, и совсем не думаешь про политику. протесты, всякие такие вещи - это для благополучных папиных-маминых деток хипстеров. "Глупость какая-то, все равно ничего не изменится, а мне надо выживать," - думает наша девочка.

"Тифлис", заключительная новелла, время почти наше, два года назад и она почти бывшая жена. Молодая, яркая, красивая. Бедная, неприкаянная и по-прежнему имеющая в этом мире чуть меньше, чем ничего. Снимает на паях с подругой квартиру,  мучительно переживает крушение брака, находя утешение в сетевом романе с парнем из прошлого, в котором видит теперь соединение молодого Маяковского (грузинский князь) и Сережи Бодрова времен первого "Брата". Теперь он в порядке. проектирует таунхаусы для среднего класса, зовет приехать в Грузию, а что, если впрямь?

"Тоска по окраинам" довольно долго казалась очередным сеансом self-pity от детей-снежинок: "как тяжело на свете жить бедняжечке". Пока не полыхнуло мгновенной ясностью: мы пришли в точку, где находимся сейчас, не потому, что тупые или равнодушные. А потому что хотели удержаться и закрепиться в стабильности, морковку которой держали перед нашим носом. Потому что у абсолютного большинства были двенадцатиметровки на семью, И вдруг появилась возможность иметь свою комнату..

Когда долго морят голодом, а потом дают есть, хочется поначалу только есть и не замечаешь, как из столовой потихоньку выкачивают воздух. Будем приспосабливаться. Приспособились.