Глава 13. Я не я, а тело мое

Запись в дневнике наблюдений номер тринадцать:

Я слышала про раздвоение личности, ко мне когда-то попадали книги с записями об этом явлении. Сама я глубоко не вникала в это. Даже предположить не могла, что данный термин в какой-то степени коснется меня лично в будущем, когда моя душа в чужом теле будет убегать и уворачиваться от атак собственного. Фортуна лив Лайлак, самоистязания еще никому не помогли! А ну, спрячь когти!

***

Первое, что я осознала, когда снова смогла мыслить после шока, – кто-то из совета послал за мной лича. Из этого следовало, что кто-то из совета смог создать лича! Какой талантливый жмых попался! И этот кто-то похитил мое тело после того, как душа покинула его. Как у этого неизвестного получилось пройти через защиту Харни, мне только предстоит узнать, если переживу этот день.

Рассуждать дальше на тему кто, почему и как не было возможности. Меня теснило собственное тело с совершенно однозначным намерением разорвать студентку Титуниали лив Розалию на кровавые ошметки так, чтобы не опознали. Если бы не знала ситуацию целиком, решила бы, что моя оболочка застала меня за изменой с другим телом, приревновала и пытается вернуть, так сказать, естественным путем.

Я отступала, не сводя глаз с нежити, и продумывала варианты, как избежать гибели. Никогда не слышала, чтобы одно существо разделили на два после смерти: призрак из души и нежить из тела. Это был исключительный и весьма интересный с точки зрения науки случай. Как ученому мне жуть как хотелось разобраться во всем и провести тысячу и одно исследование, но момент был неподходящий. Вряд ли мне ответят, как стали личом и когда именно у нее пропали мозги.

– Фортуна? – я попробовала позвать противницу. В ответ получила оскал и рычание.

Безмозглая агрессивная плоть с магическими способностями – вот что из себя представляла я. Было очень неприятно видеть это. Хотелось передернуть плечами, сбежать в спальню под пуховое одеяло и нежиться там в тепле не меньше суток. Справиться с глупой нежитью проще, чем с разумной, поэтому мне стоило радоваться отсутствию мышления у этой твари, но никак не получалось. Все застилало собой какое-то горькое отчаяние с примесью тошноты.

Лич сделала выпад, метя когтями мне прямо в грудь, но я вовремя увернулась. Все-таки физподготовка Ти была полезной. Будь я собой, уже красовалась бы со сквозной дырой на месте сердца, а так жива и относительно невредима – содрала коленку и ударилась спиной о камень при перекате. Благо мои умертвия успешно отвлекали нежить и даже иногда умудрялись менять траекторию ее ударов.

– Анестезия, без толку грызть ее за затылок, – крикнула лисичке при новом перекате. В этот раз на земле осталась приличная лунка от удара кулаком. – Там нет сознания, чтобы твой яд подействовал и отключил ее. Брось это волосатое дело и улетай!

Стезя еще какое-то время помусолила лича за голову, не понимая, почему та еще стоит на ногах, и вынуждена была сдаться и улететь. И хорошо, а то нежити надоело шевеление в ее шевелюре, и она решила уже прихлопнуть надоедливую летягу. И неважно, что этим движением чуть не проломила себе череп. Все равно там нечем думать.

– Эй! Осторожнее на замахах! Не калечь, голова мне еще пригодится, безмозглая ты овсянка! – разошлась я не на шутку. Страх за собственную плоть перевесил даже переживания за тело Ти. – Мышьяк, а ну, отгрызи ей когти, пока глаза не повыкалывала! Ишь ты, самоповреждениями она занялась. Не твое это тело, чтобы так руки распускать! Центр разума и ответственности приказывает тебе опустить руки по швам и вести себя как достойный член магического общества с ученой степенью. Бросай хулиганить.

Конечно же, меня не послушали, а атаковали как раз на последних словах. Обиделась на овсянку?

– Ну в самом деле, а если кто-нибудь увидит, чем ты тут занимаешься? Отзовут к пионовой матери ученую степень! Отойди от окон!

Во мне боролись две крайности: одна хотела решить все без крови, другая – разорвать позорящую меня нахалку на части. Побеждала, что неудивительно, первая, из-за чего синяков, порезов и ссадин на мне становилось все больше.

Да уж, Ти не понравится, во что превратилось ее тело благодаря мне. Теперь я как-то по-другому взглянула даже на свое временное физическое пристанище. Пыталась быть осторожнее.

– Был бы это Филимон… – прошептала себе под нос, оглаживая саднящую коленку и понимая, что уже была бы мертва в этом случае.

Точно! Филимон! Кто лучше всего справится с личом, как не другой лич! Только он может спеленать ее, не нанеся серьезного урона.

"Опиум! На погост! Скинь плиту с могилы учителя!"

Теперь моей целью было не сдохнуть до прихода дэс Эриари. И вот же загвоздка: личу можно было бить меня во всю силу, а мне ее в ответ – нет. Как-то калечить собственное тело, когда не до конца разобралась, в чем там дело, было глупо и расточительно. Да, где-то глубоко сидела надежда, что я смогу вернуться назад и жить полной жизнью в собственной оболочке, но я старалась не обнадеживать себя.

Я отступала, почти не контратакуя. Пыталась перехватить управление, но нежить никак не реагировала на мою некромагию. Такими темпами мы оказались на полигоне менее, чем за несколько минут. Лич гнала меня через полосу препятствий прямо к лесу, будто хотела скрыться с глаз. Неужели прислушалась? Вряд ли. Скорее всего, именно это и пытался сделать хозяин нежити. Все же появление мертвой Фортуны лив Лайлак под контролем члена совета вызовет множество вопросов.

– Убьешь же! – выругалась я, когда эта безмозглая девчонка чуть не снесла мне голову.

Вот же шустрая. Я чего-то о себе не знаю? Мое тело тренировали последнюю сотню лет? Конечно, смерть меняет, но я всегда думала, что лич в моем исполнении будет хорош в магии и метании книг по неучам, но никак не в боевых искусствах. К слову, ни одно заклинание так и не сорвалось с кончиков ее пальцев. Забыла, как магичить? Это, конечно, мне на руку, но, боярышник забадьянь, как же это било по моей самооценке и репутации.

– Подчинись! – сделала еще одну попытку разорвать связь хозяина и марионетки я.

Нежить замерла, дернулась вперед и снова замерла. Похоже, маг, который управлял моим телом, плохо справлялся с большими расстояниями. Чем дальше от академии мы уходили, тем больше лич поддавалась моим заклинаниям.

– Давай, моя хорошая, скинь этого слизня виноградного. Не будет Фортуна лив Лайлак бездушной куклой в чужих руках, – приговаривала я, вкладывая все больше сил в заклинание.

Ноги начали подрагивать, пот лился ручьем, во рту стало сухо. На лицо истощение от злоупотребления мощными техниками, но остановиться я не могла.

– Кхра! – раздалось за секунду до того, как нежить добралась до меня и встала на расстоянии удара.

Передо мной выросла высокая фигура дроу, загораживая от противника собой и отшвыривая нападавшую на десяток метров. Филимон дэс Эриари прибыл как раз вовремя, чтобы не дать личу разорвать меня в процессе перехвата управления. Видок у учителя был как у трупа из могилы, что недалеко от истины. Волосы спутались, испачкались, и, кажется, в них кто-то копошился. Я надеялась, что это корешки застряли, Мышьяк же доказал, что эти "корешки" весьма питательные и белкового происхождения, когда залез на магистра и схарчил живность из шевелюры мага. С дроу сыпалась земля, там и тут почва комьями отлипала и падала на траву. Стоило Филимону обернуться, как я сделала шаг назад: все лицо было черным от земли, и только ярко-алые глаза светились на этой своеобразной маске из грязи.

Точно! Всю неделю же шли проливные дожди! Стало очень неловко, ведь, кроме захоронения, мужчина испытал на себе и затопление. Двойное комбо.

– Чет я не понял, девчуля. Кого спасать, тебя или ее? – невозмутимо спросил дроу, после чего смачно сплюнул жуком. М-да, я ко всему привыкла за бытие некромантом, но это действо все равно меня проняло.

– Обеих, – глухо ответила и отступила. Для боя требовалось пространство.

Фортуна атаковала магистра, но тот ловко заблокировал ее выпад. Я же не теряла времени и снова попыталась перехватить управление. Филимон это заметил и обернулся ко мне с очень злым выражением.

– На тебе лица нет! Ты что творишь? Помереть от истощения вздумала, девчуля? – зарычал учитель, ловко отбивая все атаки соперницы.

– Не покалечь. Тело мне понадобится, – это все, что я смогла выдохнуть.

Все силы уходили на то, чтобы разорвать нити управления и освободить мое тело из плена чужеродной темной магии. В какой-то момент ноги перестали меня держать, и я просто рухнула на колени, зажимая рукой нос, из которого ручьем текла кровь.

– Мавки задери, Туна! – Магистр заметил мое состояние и теперь смотрел только на меня, придавив противницу к дереву. – Я разорву ее к демонам, если ты не прекратишь!

– Вот же… – выругалась я, понимая, что и правда разорвет плоть, лишь бы не потерять душу. – Не ори.

– Туна!

– Да все-все… Не магичу я, видишь? – И для наглядности я подняла окровавленные руки, демонстрируя капитуляцию. Сил все равно не осталось. Удивительно, как я все еще находилась в сознании. Наверняка чудом.

– И что с ней делать? – озадачился дроу. Еще немного, и лич вырвется. Мы оба это понимали. Долго удерживать подобную мощь не могли даже ему подобные.

– Свяжи, закуй – делай что хочешь, только не отпускай. Кха-кха! – Я сплюнула кровь и продолжила: – Мое тело – важная зацепка, не говоря уже о том, что оно мне нужно.

В этот момент физическая оболочка когда-то великой магианны почти оторвала руку, удерживающую ее, и кинулась в мою сторону.

– Да святая мандрагора! – вырвалось из моего рта от досады и усталости.

Уклониться не было сил, Филимон запаздывал с перехватом, а мои умертвия отлетали от лича, как кукуруза от раскаленной сковороды. Да уж, не думала я, что смерть будет настолько позорной. Про такую не расскажешь в мемуарах, да и вообще стыдно будет упомянуть в загробном мире: меня убило собственное тело, ставшее нежитью. Отвратительный конец хорошей истории.

***

Помню, что зажмурилась. Помню какие-то трескающие звуки, будто рвалась веревка. А еще где-то на задворках памяти всплывает глухой, но постоянный стук чего-то тяжелого о землю. Наверное, меня все же разорвало собственное тело.

– Эм, девчуля, что это он делает? – неуверенно спросил Филимон. Его голос доносился будто сквозь вату.

– Девчуля? Ты что, задрыхла прямо посреди боя?!

Сама в шоке. Тело налилось свинцом, веки отяжелели настолько, что не поднимались. Разум все еще был в подобии сознания, но вот управлять истощенным телом практически не мог.

– Замечательно! Из могилы в плен! – рычал дроу. Странные звуки шелестения и трения веревки обо что-то возобновились. – Я очень надеюсь, что эта лиана многорукая – твой питомец, иначе у нас проблемы.

В этот самый момент в тело потекла магия. Чистая, живая, природная. Настолько мягкая, что легко смешалась с моей и восполнила резерв наполовину.

– М-м-м, что это? – Я приоткрыла один глаз, пытаясь разглядеть хоть что-то перед собой. Стоило мне это сделать, как я тут же подскочила на ноги, будто и не умирала минуту назад.

– Наконец-то, – выдохнул облегченно Филимон. – Скажи, что это твой очередной эксперимент.

Нет, это не было моим экспериментом, но я не собиралась сообщать об этом обмотанному с ног до головы толстым стеблем дроу. К слову, мое исконное тело точно так же висело в воздухе. Нежить спеленали так плотно и крепко, что даже с физической силой лича ни один из пленников не мог и дернуться. Эти толстые лианы отходили от одного места позади нежити. Мне пришлось прищуриться, чтобы в тени деревьев разглядеть их источник. Ночь стояла лунная, поэтому нас на поляне было отлично видно, а вот нам того, кто прятался в чаще, нет.

– Хризантемус? – предположила я, сопоставляя все, что видела и знала.

Все же тот, кто смог обезвредить двух личей за раз, не желал мне зла, иначе зачем нужно было делиться со мной магией? Да, я заметила юркую лиану, которая робко обмотала мою щиколотку и скрылась из виду, стоило мне встать на ноги. Других разумных растений я не знала, как и магов земли, что способны были на подобное. Как ни посмотри, уровень владения магией жизни у моего спасителя был не просто на высшем уровне, а на заоблачном.

В ответ на мое предположение раздался глухой стук, потом еще один, и на лунный свет выскочило мое растение, ударяясь горшком о землю при каждом прыжке.

– Я почти сожалею, что затеяла с тобой войну, – прошептала себе под нос, осознавая, с кем вообще ссорилась.

Хризантемус потряс той лианой, в которой держал Филимона, будто спрашивая, что с этим делать. И я задумалась, ведь и сама еще не решила. Лояльность Филимона все еще оставалась под вопросом. Убить не убьет, а вот запереть в камере запросто может. Что на уме у дэс Дариана, я и вовсе не могла предположить. Этот маг слишком хитрый и изворотливый. Вполне возможно, что вся его речь о моей невиновности преследует какую-то цель, совершенно не связанную со мной и моим воскрешением. Вряд ли он будет рад возвращению соперницы. Лучше держать все в секрете, пока окончательно не разберусь. Чем меньше людей знает обо мне, тем больше шансов найти того, кто стоял за массовым нападением химер в прошлом.

– Держи его крепко. Нельзя, чтобы вырвался, – дала свой ответ я. Растение тут же дернуло другой лианой, которой обмотало мое тело. – Эту тоже держи. Может вырваться и напасть.

– Фортуна! – возмутился учитель. – Я тебя спас! Да я всегда был на твоей стороне. Как ты можешь так поступать? А ну, отпусти, и мы нормально поговорим, девчуля.

– И это… Рты им закрой, – попросила у цветка я. Шум ночью ни к чему. Мое имя никто не должен слышать.

Удивительно, но Хризантемус меня послушался. Обмотал обоих личей, как мумий, даже щели для глаз не оставил. Я была поражена подобной покладистостью со стороны растения. Интересно, почему он спас меня? Разве я не была помехой к его счастливой жизни?

– И как ты здесь оказался?

Я шла в обход полигона с цветочным горшком в руках, открыто поглядывая на своего спутника. Хриз тем временем плелся на окрепших корнях, торжественно неся перед собой свою добычу. Что-то подсказывало мне, что растение прилично так подъело магии у личей, из-за чего окрепло и прям светилось зеленоватым светом сытости и счастья.

Мой спутник остановился, замер на несколько секунд, после чего вырастил тоненький побег с листьями и протянул его в мою сторону. Когда я посмотрела на протянутый отросток с вопросом, Хриз потряс им, приблизив к моей ладони.

– Рукопожатие?

На это мне ответили еще одним движением навстречу. Я поставила глиняный горшок на траву и осторожно, будто боясь обжечься, коснулась пальцами побега и его листьев. Тот в свою очередь мягко обвил всю мою ладонь, вплоть до запястья. Я уже хотела отдернуть руку, но не успела. В голове вдруг отчетливо возникли образы. Они сменяли друг друга, показывая меня в разных ситуациях. Каждое воспоминание было последовательно во времени.

– Ты следил за мной?

Все образы были запечатлены с ракурса, который сложно получить, если ты студент. Чаще наблюдение было сверху или почти что с земли.

– И зачем ты это делал? – этот вопрос беспокоил меня все время, что мы шли к академии.

В ответ мне показали образы Висаака и Эрхи в моменты, когда они обнимали меня, подтрунивали, шутили или навещали в лазарете. Эти отрывки из прошлого так и кричали о дружбе. Казалось, будто с образами мне передался настрой растения и его взгляд на все происходящее. Интересный, конечно, способ общения. А ведь я впервые встречаю разумного представителя флоры. Не помню, чтобы мне попадалось хоть где-нибудь описание подобного вида. Кто же он такой?

– Кто же ты? – не удержалась от вопроса я. Слишком уж любопытно.

Видно было, что Хриз насторожился после этого, что не было мне на руку, поэтому я поспешила сменить тему. Все же этот кустик удерживал двух личей, вряд ли ему будет сложно спеленать третьего неугодного.

– Так ты хочешь дружить? – предположила я, осторожно вытаскивая руку из захвата листьев.

Хриз закивал отростком. Смотрелось это забавно, но общаться можно было.