Сказка ложь, да в ней намек: поводом к написанию книги послужил реальный случай, все происходящее в ней – вымысел, а совпадения случайны. Образ полицейского Александра Алексеевича Кириллова основан на книге реального оперуполномоченного Кириллова А.А. «Пятое октября».

Часть 1.

Глава 1.

Екатерина Андреевна быстро накинула шерстяной платок и вышла во двор. В деревне стояла глубокая ночь. В открытой калитке виднелся маленький силуэт ребенка. Девочка стояла и плакала навзрыд: “Мама! Мама! Ты где?!”

– Милая, что случилось? – нежно сказала хозяйка дома.

– Мама сказала подождать ее на остановке и пропала. Где моя мама?

Екатерина Андреевна округлила глаза.

– И ты пришла через все поле сюда?

– Да. Я замерзла, бабушка.

Екатерина Андреевна обомлела. Малышке на вид было всего лет пять. Что за чудовище способно бросить ребенка на верную смерть в декабре? Может, с женщиной что-то случилось?

– Коля! Коля! – крикнула хозяйка мужу.

Николай Степанович, как и все в это время в Снеговии, вовсю готовился к Новому году и с аппетитом поедал мандарины, уставившись в голубой экран телевизора. Он только недавно удобно устроился в кресле, закинув ноги на невысокий стульчик, и совсем не горел желанием выходить на мороз. Крик жены его только выбесил.

– Че она орет с улицы?! Я не слышу нифига, – забубнил он под нос, вставая с насиженного места.

Поднявшись, он потер поясницу и сунул по очереди ноги в тапки из овечьей шерсти. Дед медленно зашаркал по полу в сторону двери, как та вдруг с силой распахнулась. На пороге появились заплаканный ребенок и Екатерина Андреевна с не менее расстроенным лицом.

– Кажется, она потерялась, Коля. Надо вызывать полицию.

***

Телефонный звонок разорвал тишину спальни, нарушив размеренное тиканье старинных часов, висевших над дубовым столом. Капитан Александр Алексеевич Кириллов готовился ко сну. Это был мужчина лет сорока пяти с усталым, но проницательным взглядом серо-голубых глаз.

– Товарищ капитан, – прозвучал в трубке виноватый голос. – Понимаю, пара дней до Нового года. Ночь. Но там у границы в деревне Бережки пенсионерам на порог пришла девочка лет пяти. И никто в районе не сообщал о пропаже ребенка. Похоже, что-то случилось. Приедете?

Алексеич сделал глубокий вдох, уже привычно подавляя всплеск раздражения. Ехать из Ангелово до Бережков примерно час. К тому же пропавшие дети – это всегда головная боль, длинная цепь утомительных проверок, бессонных ночей и неопределенного исхода. Но отказывать он не мог. Это был его долг.

– Адрес. Все детали, – коротко бросил капитан, записывая информацию в блокнот, всегда лежащий рядом с телефоном.

Он отложил трубку, чувствуя, как в голове уже строятся первые версии событий. Возможно, мать похитили? Или просто девочка ушла погулять и заблудилась? Нужно быть готовым ко всему.

Полицейский встал. Нащупал в полутьме стул, взял с него брюки и вышел в коридор и включил свет, чтобы одеться. Он надеялся не разбудить Иру. Жена, конечно же, была не в восторге от ночных вызовов.

– Опять? – послышался за спиной голос жены Иры.

Кириллов обернулся и тихо сказал:

– Ты меня напугала.

– Опять уезжаешь, – сказала Ира.

Голос ее был полон усталости и скрытой горькой иронии. Она уже привыкла к этим неожиданным сборам, хотя лицо ее все равно выражало некое разочарование. Волнение за мужа оставило след не только на их семейной жизни.

– Ребенок потерялся в деревне у границы, – спокойно ответил Кириллов, надевая куртку. Он не хотел разводить дополнительные разговоры. Время шло на счет.

– Сколько еще мы будем так жить? – спросила Ирина, ее голос с каждым словом становился все более резким.

– Не знаю. Видимо, пока нужна людям помощь, будем так жить.

Конечно же, он понимал ее чувства, но сейчас у него не было времени на длительные объяснения.

Алексеич поцеловал жену и вышел из квартиры. Он еще не знал, что задержится на работе значительно дольше, чем планировал.

***

– Как хорошо, что вы так быстро приехали, – сказал Николай Степанович, протягивая руку капитану. – Она там, в доме. Мы напоили малышку чаем.

– Что-то рассказала про себя?

– Даже имени своего не назвала, – ответил дед.

Дверь скрипнула, впуская капитана Кириллова в тесноту маленького деревянного дома. Запах прелых досок и старой мебели смешивался с приторно-сладким ароматом стряпни. Зимой, в этом доме, он казался особенно тяжелым в застоявшемся воздухе. Пол скрипел под тяжелыми ботинками. Комната была слабо освещена лампой, а по стенам плясали длинные тени. Холод пробирал до костей, несмотря на растопленную печь.

Девочка сидела за низким, почти детским, столом с облупившейся краской. Она пила чай из треснутой кружки спокойно и сосредоточенно и только изредка кусала нижнюю губу. Ее пальцы, тонкие и бледные, сжимали кружку с необычайной силой. Увидев полицейского, она не испугалась. Наоборот, ее лицо озарила широкая искренняя улыбка.

– Дядя полицейский! Ура! Вы нашли маму? – воскликнула она, ее глаза заблестели. Голос был удивительно спокойный, без намека на испуг или слезы. Не совсем детский, слишком взрослый для ее лет, немного скупой на эмоции.

Кириллов невольно улыбнулся в ответ. Эта спокойная уверенность в том, что полиция нашла ее мать, заставила его насторожиться. Было что-то не так в этой ситуации.

– Пока нет, – ответил он мягко, садясь напротив. – Но мы ее уже ищем. Расскажешь, что случилось?

Он внимательно рассматривал девочку. В немного помятом, но явно дорогом костюме. Необычайно спокойная, лет пяти или немного старше. С большими выразительными глазами цвета моря, в которых скрывалась удивительная для ее возраста глубина.

– Как тебя зовут? – спросил Кириллов.

– Не знаю.

– Ну как это? У всех есть имя. Как тебя мама называет?

– Сестры и мама зовут меня Золушка.

– Как в сказке?

– Какой сказке? – с недоумением спросила девочка.

Капитан удивленно посмотрел на пенсионеров, которые все это время сидели рядом и внимательно следили за происходящим.

– А вы что скажете? – обратился капитан Кириллов к хозяевам дома.

Свет падал на их лица, выделяя глубокие морщины и следы прожитых лет. В тишине дома слышно было, как тикают старые часы в углу, отсчитывая медленное течение времени.

Екатерина Андреевна и Николай Степанович заговорили одновременно, перебивая друг друга, их голоса переплетались, как сухие ветки в зимнем лесу. Кириллов терпеливо ждал, пока они закончат свой рассказ, стараясь уловить каждую деталь.

– Видимо, она прошла через поле с остановки. Наш дом крайний. Увидела свет, – наконец заключила бабушка. Она погладила девочку по голове, ее жест был нежным и заботливым.

– Это так? – обратился Кириллов к девочке, его взгляд был строгим, но без излишней жесткости.

Он пытался найти в ее глазах хотя бы какую-то эмоцию, но там было только спокойствие. Слишком много спокойствия.

– Да, мама сказала мне выйти из машины и подождать ее там. Но прошло время, и я испугалась. Пошла за помощью, – ответила девочка, ее голос был ровным, без следов паники или страха.

– Что ты помнишь последнее? Мама не сказала, куда едет? – спросил Кириллов, чувствуя, что до правды осталось совсем немного.

– Нет. Мы проехали границу. Она сказала выйти. Я вышла. Я послушная, – ответила девочка, ее губы сжались в тоненькую линию.

– Вы приехали на машине?

– Да.

– Знаешь марку и цвет?

– Sani. Синяя.

Кириллов молчал некоторое время, переваривая услышанное. Девочка говорила, как взрослый человек, не показывала ни капли страха или непонимания ситуации. Это было очень странно.

– Ты не напугана?

– Чем?

– Тем, что мама ушла. Такое раньше бывало?

– Да, мама часто уходила, но всегда возвращалась.

Кириллов, стараясь не показывать удивление, взял телефон и набрал участок. Он чувствовал, что это дело будет ещё сложнее, чем он предполагал изначально.

– Поднимай видеонаблюдение на границе. Посмотрите, кто проходил за последние пять часов. Нас интересует женщина с детьми на синих “санях”.

Затем капитан глотнул чай. Боль от кипятка, которая разлилась по горлу, потом по пищеводу, немного взбодрила.

– Что еще ты помнишь, Золушка? Расскажи о своей семье.

– Что именно? Мама ходит на работу. Все хорошо.

– Не обижают тебя?

– Нет.

– А папа где?

– Он уехал.

– Куда?

– Не знаю. Я его никогда не видела.

– А сестры?

– Ходят в школу.

– Как зовут сестер?

– Катя и Маша.

– Во что были одеты все?

– Мама в черное пальто. У сестер по красной куртке, под ними платья.

– Ты не знаешь, куда они могли поехать?

– Нет.

– А зачем вы переехали границу?

– Мама сказала, что едем домой.

– То есть ты не знаешь, где дом?

– Я думала в Степи.

– Даже так. То есть вы жили не в Снеговии?

– А где это?

«Это все очень странно», – подумал Кириллов.

В этот момент раздался звонок:

– Товарищ капитан, повезло. Очереди в пункте пропуска сегодня не было. Под описание подходит только одна машина. Дали ориентировку. Нашли на стоянке в мотеле. Едем задерживать.

– Отлично. Тогда привозите ее в участок. Мы тоже туда.

Кириллов положил трубку.

– Ну что, собирайся. Нашли твою маму.

– Ура! – девочка весело соскочила со стула и побежала к дверям обуваться.

– Можно мы тоже с вами? – спросила Екатерина Андреевна.

– В этом нет необходимости. Лучше будьте дома. Вдруг по следам девочки еще кто-то придет.

Дед кивнул. Екатерина Андреевна вздохнула. Она была уверена, что теперь все равно не уснет.

Кириллов с девочкой вышли в ночную зимнюю тьму. Холодный ветер ударил в лицо, принося с собой запах снега и мороза. Темные деревья стояли неподвижно, словно призраки в ночном лесу. Перед капитаном скрывалась длинная дорога к правде. И Кириллов не знал, готов ли он к ней.

***

В участке стояла звенящая тишина. Елена Афанасьева вошла в комнату, ее фигура казалась хрупкой и беззащитной на фоне серых стен. Она вела за руку двух перепуганных детей, их лица были бледными, губы сжаты от страха. Все взгляды в комнате были прикованы к ним. Пропавшая девочка увидела Елену и, вскрикнув, бросилась к ней.

– Мама! – закричала она, обнимая женщину за ноги. – Мама, где ты была?

Елена вздрогнула. Ее лицо побледнело, глаза наполнились слезами.

“Наконец-то все закончилось, скоро можно идти домой,” – подумал Кириллов.

Но тут внезапно Елена переменилась.

– Я не твоя мать, ребенок, – сказала она холодным, отстраненным голосом. – Отойди от меня.

Кириллов от удивления уронил на пол свой блокнот.

Повисла пауза. Все были шокированы.

Капитан медленно поднялся с кресла.

– В таком случае, Елена, вам придется задержаться здесь до выяснения обстоятельств, – сказал он твердым голосом.

***

– Елена, может, сами все расскажете? Кем вам приходится девочка? Она же вас явно узнала. Что произошло?

Елена сидела в камере для допроса и смотрела на свои сжатые кулаки. Отвечать на вопросы капитана она не собиралась.

– А как же ее реакция, когда она вас увидела? Как же ее слова? Ее слезы? – Кириллов пытался разбить ее молчание.

– Где мои дети?

– В моем кабинете пьют чай. А сколько у вас детей?

Елена подняла взгляд на Кириллова. Это был взгляд человека в отчаянии.

– Двое, – сжимая губы, тихо проговорила Елена.

– А девочка? Нам искать ее родителей?

– Откуда я знаю. Не верите мне – сделайте тест.

– Мы уже взяли у вас необходимые анализы. И судя по тому, что вы сами предлагаете это сделать, тест ничего не покажет. Мы оба знаем, что документов девочки в машине нет, в паспорте отметки нет. Как вы тогда прошли границу? Зачем вообще приехали? Почему она не знает своего имени? Почему считает себя Золушкой? Девочка рассказала нам, что жили вы в Казахстане, а значит, данных о ее рождении мы тоже быстро не получим. Надеюсь только на вашу совесть. Все же речь идет про ребенка. Вряд ли ей понравится встречать Новый год в интернате. Кем вам приходится девочка?

Елена отвела взгляд, чтобы скрыть слезы. И снова замолчала.

Тем временем в соседнем кабинете Золушка пыталась добиться правды от сестер. Старшая Катя, девочка лет десяти, сидела с гордо поднятой головой, стараясь выглядеть взрослой и невозмутимой. Средняя Маша была обеспокоена происходящим. Она постоянно одёргивала подол своего платья.

– Почему она говорит, что не знает меня? – спросила Золушка сестер. Ее голос дрожал.

Катя отвернулась к окну, сцепив руки за спиной. Маша же вздрогнула, ее плечи поднялись вверх, как у испуганной птички. Она не смогла держаться долго, и слезы потекли из ее глаз. На лице Маши была смесь страха и вины. Она знала, но сказать не могла.