На пороге четвёртого. Вместо предисловия

– Мама, сапи – самаёт! Самаёт! Сапи, мама!

Маленькая чернявая девочка со всех ног несётся к панорамному окну и тычет пальчиком в стекло.

– Мама, там самаёт!

Мать занята чем-то в дальнем углу кухни, поэтому даже не оборачивается, но всё равно с готовностью отвечает:

– Здóрово, малышка!

Отец, отпустив на минуту гитару, улыбается и ласково треплет дочь по курчавой головке, пока та громко извещает родителей о передвижениях крылатой точки в небе. Но вот точка исчезает.

– Всё, – объявляет девочка обречённо. – Самаёт уител.

Родители улыбаются, но ничего не говорят. Самолёты над их домом летают каждый день.

Девушка сидит на балконе общежития Учебного центра с бокалом вина и смотрит на звёзды. Разумеется, алкоголь в общежитии запрещён, но сегодня последний день, и никто особенно не следит за соблюдением правил. Уже завтра прилетит звездолёт и заберёт её туда, к сияющим точкам в небе. И она останется там надолго, а если повезёт – навсегда.

– Эй, Аси́я! – окликает её подруга. – Чего ты тут одна? Пойдём, хватит уже пялиться на звёзды, они никуда не убегут!

– Даже красота вселенной не может быть вечной, – отзывается Асия по-шагрански, не отрывая взгляда от неба. Иногда её заносит, и она может выдать фразу на одном из тех языков, которые изучает.

Подруга морщится:

– Ты же знаешь, я не понимаю твою абракадабру! Ну, пойдём скорее – там Томми такое вытворяет!

Асия спрыгивает с подоконника, не пролив при этом ни капли. Пригубив вино, она отправляется за подругой. В конце концов, она права: для звёзд у них будет если не вечность, то как минимум вся оставшаяся жизнь.

Корабль прибывает за ними на рассвете. Огромный, застилающий собой горизонт – кажется, на земле ему не место. Неудивительно, что совсем скоро он её покинет.

Глядя на его покатые бока, сияющие, как золотистый авантюрин, Асия ошеломлённо вздыхает. Неужели метапластик?! Она никогда не видела его вживую, только на обучающих видео. Всё-таки новейшая разработка Литани́и… Оказаться на таком корабле будет чертовски интересно.

Студенты, ещё вчера бурно отмечавшие свой последний день в Учебном центре, не имеют права на такую роскошь, как похмелье, ведь им предстоит быстро подняться на борт, захватив сложенные заранее сумки, а там предстать перед капитаном, от которого во многом зависит их дальнейшая судьба во Флоте Союза.

– Кше… Пше… Чего?!

Одногруппник Асии пытается прочесть название корабля, написанное на борту по-колшарски. Колшарцы – главная раса Союза, поэтому их язык считается основным на Флоте и все ключевые надписи, в том числе и названия кораблей, сделаны на нём. Однако он очень труден для землян – даже из выпускников на нём мало кто читает, а говорят и того меньше.

– «Шаман», – подсказывает Асия. – Это самый близкий аналог в нашем языке. Уверена, переводчик выберет его.

Одногруппник недоверчиво хмыкает.

Когда из открытой двери выезжает трап, по которому будущие служащие Флота должны подняться навстречу новой жизни, сердце Асии сладостно сжимается в предвкушении.

Шаг первый. Маленькая девочка у окна кричит от радости, показывая пальчиком на самолёт.

Шаг второй. Взрослая девушка смотрит на звёзды с балкона студенческого общежития, в руке у неё бокал вина.

Шаг третий. Та же девушка всходит на борт звездолёта в надежде стать немного иной.

Каким будет четвёртый шаг?

История 1. Стальной закон, гибкий устав

Раньше людей не принимали в Межзвёздный Флот. И хотя Земля уже больше сорока лет входила в Союз, который помогал местному правительству поддерживать на планете порядок, земляне долгое время считались слишком неорганизованными и непредсказуемыми, чтобы служить там, где собирали лучших из лучших.

Ситуация изменилась совсем недавно, лет десять назад, когда впервые в состав некоторых команд официально приняли наиболее выдающихся земных учёных. Их упорядоченный ум и преданность науке показали, на что способны люди, если направят свой потенциал в нужное русло. Вдохновившись их примером, командование Флота тут же запустило программу подготовки будущих офицеров с Земли.

Молодые ребята, только что поднявшиеся на борт корабля, были первыми, кто прошёл подготовку в Учебном центре. Теперь, после нескольких лет напряжённой учёбы, им предстояло проявить себя в полевых условиях.

Командор Арýс, первый помощник капитана, встречал новобранцев у входа. Каждому он выдавал персональный маячок-переводчик. Юные земляне по одному забирали блестящие булавки из тонких пальцев незнакомого инопланетянина, кивали и шли дальше, на ходу закрепляя маячок на воротнике.

Несмотря на то что к облику внеземных существ курсанты должны были привыкнуть в ходе обучения, на Аруса реагировали по-разному. Он подмечал, что одни глядели с интересом, некоторые даже улыбались, но были и те, кто старался побыстрее отвести взгляд. Впрочем, списывать это на ксенофобию пока что безосновательно: возможно, молодые люди просто волновались перед встречей с капитаном. Если же нет, то Арусу их было даже жаль, ведь ксенофобам не место во Флоте Союза. И дело даже не в том, что такое мышление осуждалось: враждебный к любой инаковости разум просто не смог бы долго выдержать на корабле, чья команда состоит из представителей десятка различных видов.

Ксенофобия встречалась у всех разумных рас без исключения – другое дело, что с разной периодичностью. Существовала даже теория, согласно которой по процентному соотношению ксенофобов к основной массе населения можно судить о степени развития цивилизации, и, по мнению Аруса, довольно правдоподобная. Ко всеобщему счастью, такие индивиды редко стремились связать свою судьбу с космосом, ведь там хватало такого, что рождало омерзение в их тонко (ли?) организованных душах. Во Флоте таких зачастую срезали ещё на этапе подготовки, и абсолютно всех возвращали в родной мир после одной-двух миссий. Арус искренне надеялся, что ни с кем из новобранцев-землян подобного не произойдёт.

И вот все маячки были розданы. Арус проверил, хорошо ли закреплён его собственный, и дал команду убирать трап.

Будущие офицеры, хорошо подготовленные, но всё же заметно нервничающие, выстроились в шеренгу возле дальней стены, где в метапластике светились гербы: пронзающая космос стрела Колшара и белая птица с веткой в клюве – кажется, голубь мира. Это изображение стало символом Земли после вступления планеты в Союз. Знак гуманизма, стремления к гармонии – скорее ориентир, чем факт. Но ориентир хороший.

Арус получил оповещение, что капитан вот-вот появится, и поспешил занять позицию напротив новобранцев, но чуть в стороне от центра зала.

Капитан Шад, плечистый колшарец с серебряными волосами, ровно остриженными чуть выше середины шеи, появился из-за раздвижных дверей и широким шагом пересёк комнату. Остановившись перед новобранцами, он придирчиво осмотрел их. Глаза у него были такие же золотые, как и кожа.

Хотя капитан и старался скрыть эмоции, Аруса, прослужившего под его началом почти два десятка лет, это не обмануло. Колшарца что-то раздражало, причём сильно. Однако это не помешало ему без запинки произнести обязательную в таких случаях речь.

– Курсанты с Земли, – уверенно начал капитан, – я приветствую вас на борту корабля Союза «Шаман».

Двое новобранцев бегло взглянули на однокурсницу, невысокую девушку с чёрной косой, которая улыбнулась уголком рта, не сводя при этом глаз с капитана. Арус не понял, чем вызвана такая реакция, но на всякий случай решил запомнить.

– …С этого дня вы перестаёте считаться курсантами, – продолжал тем временем капитан, – и поступаете на службу под моим началом в статусе новобранцев. Я, капитан Кхеф Шад, буду следить за тем, как вы проявите себя в ходе первой миссии. Именно от моего отчёта будет зависеть, куда вас распределят в дальнейшем.

Напряжение некоторых новобранцев после этих слов стало ещё более заметным.

– Я жду от вас не только успешного выполнения профессиональных обязанностей, но и неукоснительного следования этическим нормам, принятым в Межзвёздном Флоте. Не забывайте, что Союз состоит из самых цивилизованных народов, а Флот – из наиболее высокоразвитых представителей каждого из них. И я верю, что вы не посрамите этот статус.

В ходе адаптации на корабле у вас могут возникнуть трудности. С техническими сложностями помогут справиться личные планшеты, которые ждут вас в каютах, а также бортовые компьютеры, размещённые во всех помещениях и некоторых коридорах. Вызвать компьютер дистанционно можно через ваши маячки-переводчики.

Для решения психологических проблем обращайтесь к корабельному психологу – с ним вам вскоре предстоит познакомиться на индивидуальной беседе. Если возникнут вопросы организационного характера, задавайте их моему старшему помощнику, командору Арусу.

Отреагировав на своё имя, Арус выступил вперёд и кивком поприветствовал новобранцев с Земли.

– А сейчас я с чистой совестью передаю вас его заботам, – завершил свою речь капитан. – Даю время до обеда, чтобы осмотреться, а затем жду всех на местах, определённых профессиональной инструкцией. – Колшарец повернулся к Арусу и сказал чуть тише: – Когда закончите, зайдите ко мне.

Арус снова кивнул. Капитан отвернулся и удалился так же стремительно, как и вошёл.

Проводив новобранцев в крыло младших офицеров, Арус отправился к капитану.

– Скажешь мне, что случилось? – вкрадчиво поинтересовался старпом, едва за ним закрылись двери кабинета.

Они много лет служили вместе – гораздо больше, чем Кхеф провёл в капитанском кресле, и наедине могли общаться без формальностей.

Колшарец едва удостоил Аруса взглядом и вернулся к созерцанию Земли, орбиту которой «Шаман» вот-вот должен был покинуть.

– Нас отправляют на Тарлас, – буркнул капитан.

– На Тарлас? – удивился Арус. – На самую Периферию? Но ни о чём таком…

– Помнишь груз, который мы забрали на прошлой неделе со звёздной базы «БатаГан‑15»? – перебил его Кхеф.

– Разумеется. Меня ещё удивило, что нам не дали никакой информации касательно места назначения.

– То-то и оно, – вздохнул капитан, поворачиваясь, наконец, к помощнику. – Оказывается, это груз для Тарласа, но нам не стали говорить: знали, что я бы очень постарался найти причину и отказаться. А теперь, когда контейнеры на борту, уже поздно…

– Думаю, ты слишком близко к сердцу принимаешь Тарласский вопрос, – осторожно произнёс Арус, подходя ближе к столу Кхефа. – Да, наблюдать за их иррациональным поведением неприятно, но внутренние проблемы местного населения нас не касаются. Задача «Шамана» – доставить груз, и дело с концом.

Капитан покачал головой:

– Иногда я поражаюсь, как просто ты всё воспринимаешь, Арус. Кажется, это тебе нужно быть капитаном, а не мне.

– Напротив, я понимаю, что всё крайне непросто, – отозвался Арус, пропуская последние слова мимо ушей, которых у него не было. – Но стараюсь не допускать эмоционального вовлечения в проблемы, если не могу их не решить.

– Меня волнуют не столько тарласцы, сколько наши новые члены команды с Земли, – заметил Кхеф. – Я так надеялся, что их первое задание пройдёт в каком-нибудь тихом глубинном мире Союза, а тут – держите! – Периферия, да ещё и нестабильная планета…

– Нас она не касается, – убеждённо повторил старпом. – Прилетим, отдадим груз и улетим. Землян это никак не затронет. Я сделаю всё, чтобы проблем не возникло ни с новобранцами, ни у них.

– Надеюсь, – проворчал капитан, вновь поворачиваясь к стене, превращённой в гигантский иллюминатор.