Лето утекало, кончалось, оно прямо таяло на глазах. Каждый день хотелось замедлить, чтобы согреться про запас, и запомнить его, этот бархатный день, и унести с собой туда, в осеннюю жизнь.
Какой странный мир, — думал мышонок, глядя в потолок. — В один и тот же день кто-то так счастлив, а кто-то совершенно несчастен. И всё одновременно… Странный мир. Очень странный».
Вот о нём, об этом маленьком мышонке, написала я книгу для тебя, читатель. И о чудных зверях, ставших его друзьями, и об огромном прекрасном мире русской деревни. Для мышонка этот мир вообще гигантский! Даже опасный... Как же в нём жить такому малявке? А жить в нём очень здорово, если у тебя открытая душа и горячее сердце.
Это мысль, — согласился Там. — А тебе… не жалко? — Знаешь, Там, ты очень умный, но иногда такие глупости говоришь!— Ох, знаю. Ты прости меня. И Там наконец сделал то, что уже давно хотел сделать, — крепко-крепко обнял брата.
Август перевалил во вторую половину. Лето утекало, кончалось, оно прямо таяло на глазах. Каждый день хотелось замедлить, чтобы согреться про запас, и запомнить его, этот бархатный день, и унести с собой туда, в осеннюю жизнь.
Рюкзак Неведомого Странника! — восхищённо прошептал Там. — Выходит, не только я тут брожу, значит, есть и другие мыши-путешественники. Вот бы познакомиться… Там аккуратно завязал тесёмочку, вздохнув, опустил рюкзак в дупло и полез вниз. Ему ужасно понравился найденный клад, но взять его Там не посмел, хотя хотелось очень-преочень.
Денёк был отменный, солнечный, но с ветерком — как раз вполне бродильный. Вниз по деревне пастух гнал длинное стадо шоколадных коров, на луговине Полкан с Батоном гонялись друг за другом, изображая ссору.