Этот поцелуй взрывает меня, оглушает, из головы разом выметает все мысли, и там не остается ничего. Внутри меня теперь космос – пустой и пронзительно-черный, а вокруг буря, смерч, тайфун. Лекс сминает мое робкое сопротивление, даже не замечая его, берет меня себе с такой уверенностью, как будто так и должно быть. А я замираю, прижатая к стене его телом, и чувствую жадные требовательные губы, наглый язык, хозяйничающий у меня во рту, и теплое, чуть горьковатое дыхание. Кажется, меня никогда так не целовали. Кажется, меня вообще никогда не целовали, потому что робкие касания губ Паши и слюнявые поцелуи взасос с одноклассниками не в счет. Своим яростным голодным поцелуем Лекс отменил их всех, перечеркнул, заставил начать отсчет с него.